Повешенный

И аристократией. Поскольку самые знатные и влиятельные фамилии успели к тому времени сделать неплохие запасы, а отнимать у них «дар» было чревато — так можно и трона лишиться. Те же дворяне, кто опоздал к дележу, теперь целиком зависели от царской милости — осколок «дара» можно было получить только вместе с титулом или за особые заслуги перед короной. Во всех остальных случаях небесные камни подлежали конфискации.

К тому времени чей-то изощренный ум додумался вживлять осколки «дара» прямо под кожу, ближе к сердцу. Во-первых, так достигался наилучший лечебный эффект, а во-вторых, изымать потом такой осколок из тела было бесполезно — вторичному использованию он не подлежал и тут же угасал. Так что охотиться за владельцами «дара» стало тоже совершенно бесполезно, а запасы камня, хранящиеся в сокровищницах древних боярских и княжеских родов, охранялись настолько тщательно, что к ним теперь было не подобраться.

— А почему все вживленные осколки в форме звезды? — поинтересовался я у Петра — И зачем тогда инквизиторам их гасить, если они не подлежат повторному использованию?

Оказалось, что при осторожном раскалывании камень сам распадается на куски небольшого размера звездообразной формы. Как профессиональный геолог, я это могу объяснить только необычной кристаллической структурой данного минерала. Другой версии у меня нет.

Вживление «дара» привело еще к одному изменению. Кроме всеобщих особенностей — здоровья, регенерации и красоты, стали проявлятся индивидуальные призвания. Будь то скорость или особо тонкий слух, физическая сила, даже родовые яды. Как впрыскиваются последние — Южинский не знал. В свете ходил слух, что князь Куракин отравил своего врага дыханием.

А что касается инквизиторов с их «черными крестами», то тут тоже все оказалось непросто. Структура «небесного странника» была неоднородной. Поверхность камня, раскалившись при соприкосновении с верхними слоями земной атмосферы, превратилась в подобие толстой мертвой скорлупы черного цвета, и потеряла все свои лечебные свойства. Но зато приобрела другие — в сплаве с обычным железом, черный камень вытягивал все полезные свойства из «небесного дара», нейтрализуя его, заставляя тускнеть и трескаться. Вот так на деле и выглядело «иссушение дара», к которому приговаривали особо опасных преступников, и через которое прошли мы с Петром. Для всех черный камень оказался бесполезен, зато ушлые церковники нашли ему «ценное» применение.

— Хорошо… А в каком возрасте вообще вживляют «небесный дар»? Я так понимаю, что взрослым людям практически в любом. А детям?

— В каждой семье по разному…- задумался Южинский — мальчику-наследнику могут и в пять лет «дар» вживить, поскольку его жизнь для рода слишком важна. А остальным детям, как правило, лет в десять. Если есть, что вживить. Ведь молодым дворянским родам приходится иногда как милостыню вымаливать у императора звезды для своих детей. И хорошо еще, если наследник доживет до этого знаменательного события. Конечно, дети в дворянских семьях в любом случае намного крепче здоровьем, и не умирают так часто, как скажем, в купеческих и крестьянских семьях. Но зачастую ведь погибают и они.

— И девочкам тоже звезды вживляют?

— Почему нет, если семья может себе это позволить? Такие жены среди аристократов на вес золота. Хотя они и без «дара» самые желанные невесты, ведь приданое за ними тоже дают очень приличное — Южинский лукаво усмехнулся, покосившись на меня — Правда, твоей матушке, Поль, о приданном пришлось забыть, но хотя бы оба родителя у тебя с даром.

— Какая теперь разница, если меня его все равно лишили?

— Да, теперь мы с тобой, Паш, простые «обычники» — согласился Петя и тяжело вздохнул, потерев ладонью грудь в том месте, где располагалась «звезда» — и восстановится ли когда-нибудь наш «дар» неизвестно…

Южинский замолчал, печально уставившись в темное окно под потолком. Мне стало так жалко этого молодого, славного парня, что даже сердце защемило. Ну, в чем он виноват? В том, что поверил старшему другу и, очертя голову, бросился за ним в водоворот заговора? А ведь они, наверное, мечтали о справедливости, о том, чтобы не зависеть от милости царя, спасая своих детей. Хотя вряд ли думали о детях из других сословий — о тех, в ком не течет «голубая кровь».

Кстати, это выражение, пришедшее из Европы, наверняка приобрело здесь совершенно новый смысл в свете появления голубых «небесных камней». Звезда под человеческой кожей действительно пульсирует голубоватым светом. Не удивлюсь, если и «белая кость» здесь далеко не идиома, доставшаяся нам от монголов. Два века целенаправленной селекции превратили аристократов в людей со значительно улучшенной породой, и сейчас это видно с первого взгляда.

— Но говорят, что языческим жрецам под силу пробудить даже угасшую звезду, пока она еще находится в теле — шепотом произнес Петя, оглядываясь на дверь — В народе молва идет, что у волхвов в их главном капище в костромских лесах, тоже есть небесный камень. Только никто не знает, какой именно. Они как разругались с царем и с Церковью, нарушившими Великий Тройственный Договор, о них вообще мало, что слышно.

— А поподробнее можно, что за Договор такой с язычниками? — удивился я. В моей-то истории такого точно не было. Хотя кто его знает…

Оказалось, что Романовы без помощи язычников российский трон вряд ли бы получили. Их претензии на наследие Рюриковичей были весьма сомнительны, а многие древние боярские и княжеские рода вообще были уничтожены под корень и прекратили свое существование. Я об этом тоже читал, хотя справедливости ради, надо признать, что уничтожать бояр начал еще Иван Грозный во времена своей опричины. А Смутное время и кровавая бойня за обладание «небесным даром» только завершили начатое им. Так что пришлось всем заинтересованным лицам между собой как-то договариваться, поскольку ни один из родов больше не являлся прямым наследником прежней правящей династии.

Переговоры шли крайне туго, поскольку само русское царство находилось в полном раздрае. Войне с поляками конца края не было видно — пшеки рвались в Кострому, чтобы завладеть местом, где добывали голубой камень. Даже Патриарх Московский Филарет — в миру боярин Федор Никитич Романов — находился в то время в плену у польского короля. А Великий Новгород был уже оккупирован шведами, которые тоже поглядывали в сторону Костромы. Казалось, на этом древнем русском городе сошлись все взгляды завистливых соседей.