Страница 4 из 74
Глава 3
Глава 3
Я смолчал. Мне нечего было ответить на простую и лаконичную фразу графа Бенкендорфа:
— Вы не вернетесь в Артек.
«Ну что ж, по крайней мере, с девочками я попрощаться успел», — философски отметил я, все так же упорно демонстрируя вид лихой и придурковатый.
А что? До уровня, когда я смогу запросто сказать Христафору Милорадовичу нечто вроде «Привет!», как это делала на моих глазах Наташа Громова, мне еще ой как далеко. Так что лучшим выходом я видел стратегию ефрейтора Малинкиной — прямое следование заветам Петра I.
Кстати, вот почти уже и не удивляюсь, что сам Фриц, как его зовет полковник Коротков и изредка его жены, сидит за обеденным столом в моем доме с чашкой чая в руках. Его, кстати, пришлось выносить матушке собственноручно. У кухарки так дрожали руки, что выпускать ее к гостям было просто невместно.
— Кончай парня пугать, Фриц! — Усмехнулся Александр Сергеевич.
Главноуправляющий «Тройки» только бровь поднял. Мол, кто ж виноват, что молодое поколение такое шебутное и выводы делает не дослушав старших до конца.
— Ваши группы передислоцируются под Петербург. — Объяснил он. — На базу ОКЖ. Там вы продолжите подготовку по основным…
Санни вновь кривовато улыбнулся.
—… Дисциплинам, — невозмутимо подобрал слово Бенкендорф. — А так же обеспечите безопасность работы структуру Николая Васильевича.
Мои брови на этом моменте чуть удивленно приподнялись.
Я очень люблю отца и совершенно точно готов помочь ему в любой ситуации. Однако использовать нас в качестве охраны — это, как минимум… Экстравагантно. Даже на нынешнем уровне подготовки.
Впрочем, как любил говаривать наш полковник, ныне наслаждающийся собственноручно заваренным матушкой чаем, «партия сказала — надо!..». Он эту присказку частенько выдавал. Полагаю, все из-за любви к шахматам.
Заодно и узнаю, чем таким на работе отец занимается. Нет, я знал, что он отвечает за безопасность питерских филиалов довольно крупной компании… Но в частности он никогда не вдавался. Раньше, кстати, я частенько принимал его молчание за холодность и отчужденность, пока меня «фейсом об тэйбл»(и да, языки вероятного противника мы тоже учим!) не познакомили с главным армейским принципом: доведение информации в части касающейся.
— На вашу долю выпадет организация нескольких тревожных групп и участие в иных мероприятиях.
«Надо значит надо!», — решил я, внимательно вслушиваясь в слова Бенкендорфа. Если бы я тогда знал, что именно он имеет ввиду под термином «мероприятия».
— Основной вашей задачей будет защита коммерческих активов ИСИ и превентивное купирование угроз для их существования. Есть ли у вас вопросы?
— Никак нет! — Бодро соврал я…
… Хотя бы потому, что довести все это можно было бы и в частном порядке без личного визита. Хотя есть у меня предположение, что вопрос не в том, ЧТО сказано, а в том КТО приехал сообщить. Есть некий шанс, что любой, кто вздумает повторить недавний «подвиг» придурков ныне крепко задумается: а стоит ли такое исполнять с домом, где сам граф гостит⁈ А слухи, я уверен, распространятся очень быстро. Абсолютной защиты подобный ход, конечно, не даст. Но задуматься многих заставит. Просто прекрасно!
— Благодарю вас! — Негромко произнес я.
Христафор Милорадович несколько секунд изучающе на меня посмотрел, после чего просто кивнул и бросил взгляд на моего командира.
— Демид Николаевич, благодарю вас за участие в беседе, — негромко сказал полковник. — А теперь мы бы хотели продолжить беседу с Николаем Васильевичем.
Естественно, противиться такому желанию я не стал. Коротко кивнув на прощание, я покинул столовую.
— Значит так, Коль… — Успел услышать я негромкий голос Александра Сергеевича… И тут же помотал головой, отвлекаясь от идеи хотя бы краем уха услышать о чем именно идет речь.
Любопытство — не порок. Так говорят некоторые. А я убедился, что оно — грех. Возможно, смертельный. Ни к чему оно мне. Все что нужно будет расскажет либо отец, либо отцы-командиры, как нередко именовал офицеров Санни.
Поднявшись на второй этаж, я задумался на миг, прикидывая, где именно могли «пережидать грозу» женщины нашей семьи.
— Вот рупь за сто… — Пробормотал я себе под нос, направляясь к комнате сестры.
Угадал. Именно там собрались сестренка, мама и Вера Андреевна, порадовавшая меня сегодня таким чудесным борщом.
— Они ушли? — Первой вскинулась сестренка, едва я зашел в комнату.
— Нет, Светик, беседуют, — как можно мягче улыбнулся я. — Не волнуйся, никто к нашим воротам черные воронки подавать не намерен!
Ох, зря я так шучу. Лицо сестры застыло. Да и наша кухарка-экономка как-то странно выглядела. Только мама держала себя в руках, но и по ее затвердевшим скулам можно было много чего сказать.
— Стоп-стоп-стоп! — Вскинул я руки. — Все хорошо. Это друзья. Фриц… То есть, граф Бенкендорф…Вот блин!
Теперь всем присутствующим стало совсем не по себе. Не нужно было объяснять, кого именно я по прозвищу назвал.
— Стоп, — поднял руки я и сделал глубокий вдох с выдохом. — Мама, Света, расслабьтесь, пожалуйста. Вера Андреевна, все хорошо! Сейчас пообщаются, и они уйдут. Ну что вы так перепугались-то, а⁈
На меня посмотрели как на идиота. Впрочем, с их точки зрения, наверное, обоснованно. Ведь в зоне интересов «Тройки» не действовали никакие имперские законы.
— Все хорошо… — Медленно и протяжно выдохнул я. — Они просо беседуют. Никто папу в наручники не закует и с собой не увезет.
Кажется, мне поверили. Ну что ж…
— Так, Светик, где-то у тебя тут должны быть…
Так, проверим сначала за шкафом. Ага, есть попадание с первого раза.
— Ничего не меняется в этом доме! — С удовольствием произнес я, вытаскивая на свет пачку чипсов.
— Светлана Николаевна! — Тут же возмущенно воскликнула Вера Андреевна, пораженная в самое сердце «вероломством» девушки. — Я вас что, плохо кормлю⁈
Света попыталась сжаться в комок.
Хрусть!
Первый чипс был мной безжалостно уничтожен.
«Ну ведь гадость же, а?», — восхищенно оценил уже подзабытый за год вкус я. Но вот скучал я иногда. Как говорится, ложка дегтя тоже необходимо.
Кажется, выражение блаженства на моем лице поразило Веру Андреевну куда больше, чем «вероломство» ее любимицы (попробуй я раздобудь ее фирменных сырников на перекус!).
— Демид Николаевич! — Воскликнула она.