Чужие интересы

Не имея других вариантов, я решил, что придется разбираться на месте и поплелся вдоль еле уловимой тропы, то и дело будто прячущейся в траве от назойливых глаз. Она привела меня к лесу, где вперемешку встречались как хвойные породы деревьев, так и лиственные. Не был я дендрологом, но в целом чего-то необычного в растительности не заметил. На мое счастье, гнуса в лесу не было совсем и продвигаться было несложно. Тропинка была проложена по самому удобному маршруту, минуя овраги и наиболее густые участки леса. Воду по пути я так и не нашел, но спустя два часа вода нашла меня сама. Вместе с клонящимся к закату солнцем на небе начали собираться тучи, в лесу в одночасье стало темно, и тропинку я потерял из виду. А спустя пару минут и вовсе хлынул дождь. Ну что же, одной проблемой стало меньше. Но на смену жажде пришло чувство лютого голода, которое до этого момента было отодвинуто на второй план более насущной потребностью. Однако в темноте продвигаться по неизвестному лесу было самоубийственно, поэтому укутавшись в плащ и привалившись к стволу самого раскидистого по близости дерева, я продремал до рассвета.

Несмотря на плащ, я все же промок и замерз. А после дождя передвигаться по лесу стало уже не так комфортно. Тропа стала еще незаметней, а невысохшая за ночь земля местами была такой скользкой, что я разок чуть не свалился в овраг.

Через несколько часов я отчетливо услышал то ли женский, то ли детский голос, который звал на помощь. Сначала слова казались не разборчивыми, да и перемежались они периодически с просто воплями, но смысл отчего-то мне был понятен. Пройти мимо я не смог. Может это было и неразумно, но в истошном крике я все отчётливее слышал детский голос, уже захлебывающийся слезами. С каждым моим шагом в направлении шума, слова становились все отчетливее, и они не были похожи на те языки, что я знал. Но при этом я понимал их смысл, и это было странно.

– Кто-нибудь! Я здесь! Э-э-й! Ну кто-нибудь! – крик раздавался с противоположной стороны небольшого оврага, по которому бежал тоненький ручеек. Перешагнув ручей, я, пригнувшись и помогая себе руками, взобрался по склону и осторожно выглянул.

Метрах в двадцати от меня на нижней ветке раскидистой сосны вцепившись в ствол на корточках сидел мальчишка лет десяти. А под деревом рыскали, периодически опираясь на ствол дерева передними лапами, два крупных волка. Черт! То, что могу столкнуться в лесу с хищниками почему-то ранее не приходило мне в голову. Мне повезло, овраг, где я укрывался, был с наветренной стороны, и волки меня пока не учуяли. Но и сидеть здесь вечно не получится. Даже если сейчас уйти, то есть риск, что рано или поздно они меня все равно почуют, и тогда внезапность будет на стороне хищников, ведущих охоту в своем же лесу. При таком раскладе в противостоянии голодных волков с голодной жертвой преимущество будет у первых.

– Я здесь! На помощь! Хоть кто-нибудь!

Да и не мог я уйти, глядя на то, как надрываясь в неподдельном ужасе, кричит пацан.

Эх… Приняв решение, я стянул плащ и ножом отрезал подол от плаща. Сложив его вдвое, я как мог обмотал свою левую руку от запястья до локтя, а сверху на ткань намотал армейский ремень. Сам кинжал же приторочил в один из слотов армейской куртки. Затем я спустился на дно оврага и подобрал два увесистых булыжника. Взобравшись обратно по склону, я прямиком направился к кружащим вокруг дерева хищникам. Буквально через несколько секунд один из них заметил меня, но как я и предполагал, действий пока предпринимать не стал. Волки умные и осторожные животные, охотится предпочитают наверняка. И нападут, как только будут уверены, что сильнее.

Я уже был в десяти метрах от дерева, ставшего временным убежищем для ребенка, когда мальчишка меня тоже заметил.

– Дяденька! Дяденька! Спасите! Только не уходите без меня! – еще громче заверещал он.

Второй волк оскалился, глядя на меня, но оба они пока не торопились нападать. Теперь их радиус перемещения стал шире, и они старались быть всегда с противоположных от меня сторон, по очереди заходя мне за спину. Я до последнего надеялся, что они ретируются, увидев вооружённого человека. Все-таки в одной руке я сжимал внушительного вида тесак. И будь волк один, скорее всего так бы и случилось, не стал бы зверь связываться с крупным взрослым мужчиной. Но стайный инстинкт подсказывал им, что вдвоем они сильнее двуногого, да и загнанного мальчишку они уже считали своей добычей.

– Успокойся! – крикнул я мальчику. Крикнул на русском, поэтому вряд ли тот меня понял. Но услышав мой голос, хотя бы перестал верещать. Вдруг в моей голове всплыло другое слово, с тем же смыслом, вот только набор букв был мне незнаком. – Ус-по-кой-ся! – еще раз медленно произнес я, но на этот раз выговаривая слово на доселе неизвестном мне языке.

Мальчик меня понял и теперь молча смотрел то на меня, то на волков широко раскрытыми глазами.

– Лю-ди да-ле-ко? – спросил его я, также медленно подбирая звуки для всплывающих в сознании слов.

– До полудня отсюда, – ответил он. – Но не бросайте меня здесь! Пожалуйста!

– Я при-веду по-мощь, здесь тебя не доста-нут, жди, – я все увереннее говорил на незнакомом языке. При этом я старался произносить слова спокойно и уверенно, чтобы не спровоцировать продолжающих кружить и скалиться волков. – Куда идти?

Мальчишка дрожащей рукой показал в сторону. И я увидел, что рядом с деревом проходит все та же тропинка, которой я старался придерживаться ранее.

– Жди, – еще раз сказал я ему и медленно направился в указанном направлении, стараясь держать в поле зрения обоих противников.

Справиться с двумя опасными хищниками, работающими слаженно, было бы крайне сложно. И вариант привести подкрепление, казался наиболее верным. Толпа вооруженных мужчин прогонит волков одним своим видом и шумом. Но отчего-то все пошло не так. Видимо мое движение волки сочли за слабость, раз я бросил детеныша. Или же они были еще умнее, чем я предполагал, и понимали, что я могу привести подмогу и лишить их таким образом добычи. В общем, меня они решили не отпускать.

Один из них преградил мне путь по направлению к тропе. Я было понадеялся, что тогда они разделятся, оставив одного охранять мальчишку на дереве. В этом случае можно будет попробовать справиться с ними по одному. Но все пошло по плохому сценарию. Оба хищника переключили все внимание на меня, видимо посчитав, что если расправятся со мной, то мальчишку в лесу догнать не составит труда. А вот я мог представлять угрозу, а значит нападать нужно вдвоем.

Как только я понял, что боя не избежать, в крови закипел адреналин, появилась решимость. Как и прежде в момент опасности мой мозг заработал быстрее, оценивая ситуацию и просчитывая возможности. Продолжая идти к тропе, я резко замахнулся и швырнул один из камней в преградившего путь волка. Бросок вышел неплохим, но зверь успел отскочить в последний момент. Я тут же бросил еще один, и снова он отскочил, но на этот раз отбежав метров десять в сторону. Я же рванул в противоположном направлении. Теперь волк, что шел со спины, находился существенно ближе ко мне и не смог проигнорировать стремительно удаляющуюся спину жертвы. В азарте он рванул за мной, не дожидаясь своего напарника. Я же, пробежав пару десятков метров, перепрыгнул через поваленное дерево, практически чувствуя, как меня уже настигает хищник. Приземлившись, я резко развернулся, нанося удар двуручным хватом своим тяжелым тесаком по вслед за мной перепрыгивающему преграду волку. Хищник не успел среагировать и избежать удара, перебившего ему переднюю лапу. Хоть нанести смертельную рану или отрубить конечность не получилось, но оружие имело существенный вес и инерцию кругового движения и, наверняка, нанесло серьезное увечье.

Локальный успех был омрачен стремительным появлением второго волка, который преодолел фору своего напарника всего за пару секунд и в прыжке уже намеревался вцепиться мне в горло. Я среагировал на его бросок, видел его открытую пасть, но не успевал увернуться. Не хватало доли секунды. Нужно было быть чуть быстрее! Всего чуть-чуть!