Выкупленная родная семья

В ушах стоит гул наших вдохов и выдохов, когда мы лежим на спине, плечом к плечу. Опаляем друг друга жаром от кожи. Его пальцы находят мои и переплетаются с ними.　

— Давай больше не разлучаться надолго? — хрипло предлагает Мирон.　

Усмехаюсь.　

— Разве оно того не стоило?　

Ух, во мне просыпается игривость.　

— Тут не поспоришь, — он тоже улыбается, — а если серьезно… Нет, сейчас я не способен на умную речь.　

Хихикаю.　

— Я поняла тебя. Но мы, конечно, не сиамские близнецы. Расставаться иногда придется.　

— Хорошо, что ты такая понимающая.　

В его голосе нотки сарказма. Но он больше не пугает и не смущает меня.　

— Я и в целом ничего, — показываю кончик языка.　

— Мм… Реально?　

Сильная фигура нависает в мгновение, а мой «острый» язычок оказывается в плену. Желание увлекает нас в еще один круг. Хорошо, что сын уже спит подольше…　

Я и сама мгновенно засыпаю, когда мы завершаем наш великолепный забег. Не чувствую даже, как Мирон относит меня из гостевой в спальню. Только попискивание Матвейки спустя несколько часов заставляет открыть глаза. Сына я слышу всегда на подсознательном уровне.　

Меня удивляет, что Мирона нет на его половине кровати. Но искать мужчину некогда, нужно покормить малыша. Так и мучаюсь от любопытства, пока занимаюсь сыном. Надеюсь, ничего не произошло.　

А только Матюшка засыпает снова, я покидаю нашу комнату. Даже тапочки не надеваю. Хм, не слишком ли я заполошная? Хотя отсутствие любимого человека в постели ночью — повод спуститься вниз.　

Это я и делаю. На первом этаже сумрачно, горит лишь несколько маленьких лампочек. Только от одной двери струится яркий свет. Из кабинета Мирона! Скрываться там от меня как от Сюзанны он не должен. Интересно, что произошло.　

Подхожу осторожненько ближе, слышу голоса. Подслушивать нехорошо, я легонько кашляю. Улавливаю, как Мирон произносит слова извинения на английском. Потом раздаются шаги, и любимый выходит ко мне в коридор.　

— Малышка, неужели я разбудил тебя? — он хмурится.　

Качаю головой, согреваясь от ласкового обращения.　

— С этим хорошо справился твой сын, — смеюсь, — я кормила Матюшку.　

Мирон кивает.　

— Ясно. Послушай, мне нужно закончить разговор! Позже расскажу подробности.　

Ух, опять позже.　

— Мы решили быть откровенными, — напоминаю.　

Мирон на миг задумывается.　

— Хм, да. Если вкратце, я разговариваю с Америкой. На связи один из приемных внуков родственника Ивана.　

Мои глаза увеличиваются сами собой.　

— Что?!　

Мирон умоляюще морщится.　

— Я не могу заставлять его ждать. Как только дело выгорит ты узнаешь обо всем первая. Всех нужно поставить на место.　

Последнюю фразу он говорит таким тоном, что я ежусь. Ну да ладно, этот мужчина точно знает, что делает. А меня безумно клонит в сон, зеваю. Как же хорошо, что ужасный день заканчивается так сладко.　

Следующие дни такие же уютные, как этот вечер. Мирон решает дела по больше части дистанционно. Иногда закрывается в кабинете, а так много времени проводит с нами. Возится с сыном, уже освоил весь уход за ним. Кроме кормления — это пока моя личная обязанность.　

Зато они выходят на мужские прогулки, и я в это время могу оккупировать ванную. С особой тщательностью ухаживаю за собой, ведь когда сын спит, мы по полной урываем минуты наедине. В общем, в нашем маленьком мирке воцаряется гармония. Наконец-то…　

Внешний мир нас пока не трогает. Не знаю, что там задумал Мирон за месть для Ивана, но сам бывший сидит тише воды. Как и Сюзанна, и его мама. Только моя звонила пару раз, но к сожалению, мы не нашли понимания. Она вроде бы отступилась от Ивана, но так и боится наших отношений с Красильниковым! Никакие мои слова о любви и счастье не помогают.　

Не могу сказать, что раньше мы с мамой идеально понимали друг друга. Но мне все равно не хватает нормального общения с ней. Заботы, пусть и бытовой, каких-то простых мелочей. Все же я ее ребенок. А по папе я вообще откровенно скучаю. Хорошо хоть он не против моего любимого.　

Но и приезжать в гости часто отец стесняется. Поэтому в один из дней мы договариваемся, что заскочу к ним сама. Мне как раз нужно сделать кое-какие покупки в городе. У мамы вовсю начался дачный сезон, ее в этот час не будет дома.　

Папе я везу книги, которые в тот злосчастный день рождения забыла подарить. Сынок остается с Мариной, а Мирон тоже решает поехать по делам. Но нам в разные стороны. Так что я катаюсь на такси. Любимый велит заказывать комфортные машины, вот только пробки в любом случае никто не отменял.　

Отец не дожидается меня и говорит по телефону, что выйдет за продуктами. Мамы часто нет а он дотянул до последнего. У меня есть ключи от их квартиры, болтаются в сумочке. Все же иногда полезно не быть шмоточницей и иметь одну сумку. Говорю папе, что смогу войти сама.　

Пока добираюсь, думаю если честно, он уже дома. Но на звонок реакции нет да и он как будто сломан. Давлю, в ответ тишина. Ладно, воспользуюсь ключами.　

— Я говорю тебе еще раз. Анна! Мирон не ответчик за свою мать! Дай детям жить спокойно.　

Ого, я в страхе замираю. Голос женщины, которая называет имя мамы мне отлично знаком. У нас на кухне Агриппина Ивановна!　

— Я не ребенок, чтобы мне указывали. — недовольно отзывается моя родительница, — и я верю в наследственность! Чего хорошего можно ждать от сына Риты?　

Закрываю ладонью рот. Мама знает мать Мирона! Информация не слишком поразительная, все мы жили в одном небольшом районе. Но я не думала, что знакомство тянется с таких давних лет.　

— Воспитывала мальчика не она, — терпеливо отвечает Агриппина, — и в конце концов — у твоего внука гены Риты!　

— Не говори мне про это! — в голосе мамы дрожь.　

Я как статуя торчу в коридоре.　

— Послушай, — Агриппина Ивановна снова делает попытку, — этот парень хлебнул в жизни лиха. В первые дни за ним глядели соседи по общаге, пока мать выжимала из его отца выгоду. Потом попал к бабке и деду, которые не очень-то этого хотели. Да и не в силах были слишком заботиться о нем. После — интернат. Теперь он когтями и зубами будет держаться за семью!　

Мама шумно вздыхает.　

— Как его отец? — уточняет она. — Если ты помнишь, Алексей изменил Леночке с Ритой! Бедная моя подружка! Она была мне сестрой. Ангел! Такого человека эти двое погубили.　

Агриппина Ивановна, видимо, обдумывает ответ.　

— Тут не буду с тобой спорить. Никто не заслуживает такой участи. Но зло творил не Мирон! Из него получился годный мужчина, которого любит твоя дочь. У них малыш! Твоя задача повернуться лицом к своей дочери.　

Мама внезапно всхлипывает.　

— Для Лады этот дом открыт всегда. Но я боюсь, боюсь ее брака с Красильниковым! У него отвратительные гены! — она плачет.　

Господи, что же там случилось в прошлом?..　

— Большую роль играет воспитание, личность человека. — говорит Агриппина тоном учителя, — мы не животные. А ты не можешь ничего изменить, твоя дочь любит его.　

Мама сморкается.　

— Его мать пришла на наше предприятие, соблазнила мужа моей лучшей подруги. А еще подставила его как директора и чуть не разорила! Мы, сотрудники, оказались на улице в лихие времена! Леночка же не вынесла таких нервов и тяжело заболела. Не представляешь, в каком шоке я была, когда Макс подружился с ним. Держала себя в руках как могла! Но одно дело приятель, другое — зять!　

— Ты ничего не можешь изменить…　

Я не готова сейчас вступать в диалог с этими двумя. Понимаю одно — мать Мирона натворила дел в прошлом. А моя теперь не может воспринимать ее сына. Ох, мама слишком негибкий человек! Может быть. Агриппина хоть как-то достучится до нее наедине.　

Книги оставляю на полке в прихожей. Сама тихонько выскальзываю из квартиры и дома. Во дворе встречаю папу с двумя белыми пакетами.　

— Очереди какие-то невероятные! — выдыхает он. — Все закупаются к выходным.　

Сегодня же пятница, я потеряла счет дням.