Страница 9 из 15
— Легче. Более того, именно так они и попытаются поступить. Йогар всегда старается как-нибудь вывернуться, ему крайне лень отвечать за каждого своего подданного. Вот вы его и убедите нам помочь, в конце концов, вы в этом прямо заинтересованы. Невмешательство оборотней в наши дела, а нас в дела оборотней — главное условие того, что они не трогают нас, а мы не трогаем их. Вот на это и будете давить. Но это будет потом, а пока вернёмся к прерванному вчера разговору.
— Потом?
— Вы выезжаете через четыре дня, — уточнил Император. — А пока продолжите знакомить меня с технологиями вашего мира.
— Четыре дня? Но я могу в любой момент умереть от проклятия!
— Вот именно! Не могу же я позволить вам это сделать, пока не использую весь ваш потенциал.
— Добрый вы, — буркнул я.
— Секрет успешного управления государством — в правильном использовании человеческих ресурсов, — поделился со мной мудростью Романов.
— Может, все же в искренней любви к подданным?
— Да, я так и сказал. Хотя вы мне нравитесь, граф Лазарев, так что я не хотел бы вашей смерти. В отличие от многих, вы не бухаетесь на колени при моем появлении и не ноете: «Да, Ваше Величество» и «Будет сделано, Ваше Величество» по двадцать раз на дню. И не называете меня господином. Вы бы знали, как это раздражает.
— Лично вам больше подошло бы обращение «государь», — буркнул я.
Император удивленно посмотрел на меня. Намек он явно не понял. Очевидно, история этого мира как-то обошлась без старины Макиавелли. Впрочем, похоже, Романов с успехом его замещает.
— Ладно, не беспокойтесь, время у вас еще есть. Проклятье так быстро не действует, как минимум две недели вы будете пребывать в относительно добром здравии. Хотя возможны побочные эффекты.
— Какие? — тут же насторожился я.
Император пожал плечами.
— Откуда я знаю? Магия оборотней малоизучена, а вы к тому же еще и попаданец. Так что в вашем случае — какие угодно.
Ну прекрасно. Если уж даже Романов не знает, что со мной будет, так не знает вообще никто. Буду я, значит, где-нибудь в дороге, а тут сюрприз, граф Лазарев. Перед глазами вдруг запляшут цветные глюки, пальцы отсохнут, уши отвалятся или произойдет еще что-нибудь похожее. Мозг вдруг пронизала неприятная мысль. Надеюсь, это все же не мужское бессилие⁈
— Мне надо позвонить домой, — заявил я, видя, что Романов настроен не выпустить меня из кабинета, пока не выжмет из меня все, что можно. — Сказать, что у меня все в порядке.
— А у вас все в порядке? — вежливо осведомился Император, но рукой на телефон все же указал. Шутник фигов.
Наверное, уже многие поколения графов Лазаревых не удостаивались чести звонить прямо из Императорского кабинета. Я набрал номер, послушал гудки и наконец сквозь помехи раздался голос Игоря.
— Вик, это ты?
Голос управляющего звучал устало и недовольно. Я бы даже сказал, не просто устало, а задолбано.
— Я, — бодро отрапортовал я.
— У тебя все хорошо?
— Все просто отлично, я на некоторое время задерживаюсь во дворце, решаю вопрос с выкупом усадьбы. Не переживайте, я скоро вернусь.
На том конце провода раздался какой-то грохот, я услышал, как некромант выругался сквозь зубы.
— Что-то случилось в усадьбе?
— Помимо того, что вчера на нее напали? — уточнил Игорь. — Все хорошо, но у нас возникли, хм, некоторые проблемы. Да ты сам все увидишь, когда приедешь.
Звучало не слишком обнадеживающе, но я даже думать не хотел, что у них там за проблемы. Проблем у меня хватает своих, а управляющий разберется. Если бы случилось что-то серьезное, он бы так и сказал. В трубке снова что-то грохнуло. Под выжидательным взглядом Императора я попрощался, положил трубку и покорно сел в кресло.
— Я к вашим услугам, Ваше Величество.
За следующие пять часов я обнаружил, что Император относится к самому ужасному типу начальников — начальникам-трудоголикам. Его Величество готов был не спать всю ночь, трудясь на благо державы. А, когда не спит Император, автоматически не спят и его подчиненные. До рассвета я извлек для него телефон, ноутбук, холодильник, магнитофон и пару мультиварок. Почему именно мультиварок, не имею понятия, очевидно, потому что к концу экзекуции мне очень хотелось есть. И, самое страшное, магическую гранату и еще пару видов оружия. Мое твердое намерение этого не делать в конце концов дало сбой.
Все извлеченные мною вещи аккуратно складировались в кучу и переправлялись имперским магам и инженерам для изучения. Причем я не сомневался, что бедняги будут всю ночь копаться в моих находках, вариант отложить дело до утра даже не рассматривался.
Солнышко вставало за окном, я и мои магические силы были истощены до предела, а Император был все еще полон энергии.
— Еще что-нибудь, — требовательно заявил Романов, протягивая руку.
— Вы выпили из меня всю Силу, даже последние ее резервы, — огрызнулся я.
— Значит, найдите самые последние. Еще один предмет, и я вас отпущу.
Я глубоко вздохнул, понимая, что Романов не отвяжется, и закрыл глаза. Хотелось спать, Сила отчаянно сопротивлялась, отчетливо намекая, что сегодня я и так потратил ее достаточно. Я попытался извлечь хоть что-нибудь: ничего. Ну давай, Вик, последнее усилие и ты пойдешь спать! И есть. Точнее, сначала спать, потом есть.
Мысли о простых радостях жизни придали мне сил. Дар нехотя, но начал поддаваться.
Еще чуть-чуть, Вик, подбодрил я себя! Последнее усилие, и отвяжешься от этой приставучей монаршей морды! Достань ему хоть какую-нибудь штуку, будь она десять раз трахнута!
Я почувствовал прилив Силы, и в руке что-то появилось. Взглянув на свою находку, я резко закашлялся. Мысли мои в очередной раз материализовались.
— Что это? — заинтересовался Романов, тут же отбирая у меня предмет.
— Ну, это… Да так, бракованная деталь, давайте выкинем, — попытался я отобрать чудо техники, но Император уже принялся нажимать на кнопки.
— Смотрите, оно жужжит. Никак не могу понять, что мне напоминает эта штука.
— Это… музыкальный инструмент такой. Этнический, — попытался вывернуться я. Право слово, как неловко.
— Правда? А непохоже.
— Ну, это…
В конце концов мне пришлось капитулировать перед любознательностью Романова и рассказать правду.
— И что, этим пользуются?
— Ну, я сам, конечно, не пробовал, но женщины рекомендации давали хорошие.
— Поразительно. И открыто продается, как обычный товар?
Я кивнул.