Красно-белый

Глава 13

Днём во вторник 13-го марта я впервые на своей шкуре ощутил, что значит легендарные многочасовые разборы игры от Константина Ивановича Бескова. Он кропотливо на доске выстраивал комбинации, которые разыгрывали мы вчера против пермской «Звезды», и обсуждал каждую мелкую деталь — кто, кому и куда должен был отдать мяч, и кто как сыграл в реальности. Когда дошла очередь до меня, то оказывается, я три раза принял неверные решения — дважды пошёл в дриблинг, вместо того сделать пас и один раз отдал передачу не в ту сторону.

Лично у меня не были ни сил ни желания спорить, что сейчас на доске с фишками можно доказать что угодно. К примеру, отдал я не в ту сторону пас. Допустим, я поступил бы иначе, а мой партнёр по команде из-за плохого газона, закопался бы, останавливая мячик, и мы бы получили опасную контратаку на свои ворота. А про дриблинг и говорить нечего, ведь вблизи чужой штрафной — это наиопаснейшее оружие, сунет кто-нибудь из защитников ногу не так, и мы зарабатываем пенальти или опасный штрафной.

«Да, наплевать», — лениво подумал я, кивая головой в знак согласия со старшим тренером, вспоминая при этом сегодняшнюю ночь, где мне, дорвавшаяся до молодого мужского тела, незнакомка не давала уснуть до утра. В принципе я не очень-то и сопротивлялся, даже наоборот, поддавал жару как в лучшие времена. То есть как в эти самые сегодняшние двадцать лет.

Но тут Константин Бесков перешёл к жёсткой критике, обвинив в пропущенных мячах одного Юрия Гаврилова, из зоны которого они были забиты. И хотя второй удар пришёлся из-под Феди Черенкова, юного полузащитника Бесков не упомянул.

— Подумаешь, все немного расслабились за пять минут до конца матча! — Заступился я за Юру. — Игра-то была сделана. К чему трагедию устраивать?

— А с тобой Никонов у нас будет разговор отдельный. — Пронзил меня старший тренер рентгеновским взглядом. — Ты где сегодня вообще ночевал?

— А что такое? — Я развёл руки в стороны, так как был уверен, что вчера по комнатам никто не должен был ходить и проверять — кто спит, а кто нет.

— А то! Тебя видели, как ты утром возвращался в свой номер! — Грозно рыкнул второй тренер Фёдор Новиков.

— Так я на утреннюю пробежку выходил, — упёрся я.

— В пиджаке и брюках? — Спросил Бесков.

— А для меня каждая утренняя пробежка как праздник, — пробурчал я, лихорадочно соображая над тем, кто меня мог сдать?

— Завтра прилетит Андрей Петрович Старостин, будем ставить вопрос о твоём отчислении из команды за систематическое нарушение спортивного режима. — Закончил разговор со мной Константин Бесков и как ни в чём не бывало, перешёл к разбору игры защитной линии.

— Не дрейф, — шепнул Юра Гаврилов, — нападающего забившего семь штук за неполные четыре матча не отчислят.

Я кивнул головой, поблагодарив Гаврилова за моральную поддержку и, задумался о том — кто бы мог меня сдать? На дискотеке гуляло 15 футболистов. Тем, кто входит в основу меня закладывать ни к чему, наоборот пока я бегаю и забиваю голы, им всем капают призовые деньги и премии. А вот с парнями, которые пока больше сидят на лавке и ждут своего часа, с этого дня нужно держать ухо востро. И самое обидное — выпил-то всего два глотка вина, и ночью занимался полезным для здоровья фитнессом, а выходит, что я — злостный нарушитель режима.

Во вторник 19-го марта наш «Спартак» впервые вышел на тренировку в городе южного Казахстана Чекменте, где нам предстоял важнейший матч в четвертьфинале Кубка СССР против московского «Динамо». Чаша стадиона имени 50-летия Октября, которая официально вмещала 25 тысяч человек, за исключением пары десятков человек журналистов и динамовских разведчиков, сейчас была практически пуста. Именно аз-за разведчиков Константин Бесков заранее отказался от тренировочной двухсторонки, сконцентрировав всё наше внимание на игре в пас и ударам по воротам.

Мои же отношения со старшим тренером после конфликта шестидневной давности, не стали лучше, но и не стали хуже. Константин Иванович меня, что называется, терпел, словно человек заболевший ангиной терпит горькое и неприятное лекарство. Братья Старостины, Николай и Андрей, очень долго убеждали мэтра, что хорошие нападающие на дороге не валяются, и найти мне замену перед стартом футбольного сезона будет очень не просто. Поэтому я уже заранее предполагал — достаточно мне провести всего пару неудачных матчей и дни мои в «Спартаке» будут сочтены.

«Чёртов характер», — ругал я сам себя, вваливая, что есть силы по воротам Лёши Прудникова. Кстати, бить по воротам, которые защищал Ринат Дасаев, мне категорически запретили, чтобы я случайно не повредил руки нашему основному голкиперу.

— Бум! — Гулко задребезжала рамка ворот, когда я угодил в крестовину.

— Что-то ты, Никон, стал часто мазать, — поддел меня второй тренер Фёдор Новиков. — Вот к чему приводят твои походы по девочкам.

— Поле здесь, Фёдор Сергеевич, не привычное, — равнодушно ответил я на несправедливый упрёк. — Во-первых — жесткое, во-вторых — кочка на кочке. Мяч во время передачи катится как по стиральной доске.

— Просто признай, что мастерства маловато. — Продолжил капать мне на мозги верный помощник Бескова.

— Федя дай навесиком! — Крикнул я Черенкову.

И Фёдор Фёдорович, тут же подцепив мяч носком, бросил его на десть метров в моём направлении. Я рванул и так ловко с лёту зарядил по воротам, что Прудников даже прыгать не стал, ибо мяч, выпущенный как из пушки, рикошетом от правой штанги влетел в сетку ворот.

— Фёдор Сергеич, что-то я не заметил, а мяч-то в ворота попал или нет? — Поддел я второго тренера и, более не обращая на него внимания, и сказал Черенкову. — Запомни дружище как один из вариантов розыгрыша штрафного удара.

— Вечером законспектирую, — усмехнулся полузащитник.

— Заканчивайте тренировку! — Недовольно скомандовал Бесков, когда фотокорреспонденты защелкали своими фотокамерами.

Вечером в гостинице «Южная» в четырёхэтажном простеньком здании на проспекте Ленина, где поселили команду, состоялось решающее перед четвертьфиналом собрание, на котором кроме футболистов и тренерского штаба присутствовали и братья Старостины, Николай Петрович и Андрей Петрович. Вопрос решался наиважнейший — какое построение выбрать и кого выпустить в основном составе. И Константин Бесков к этим вопросам перешёл без предисловий:

— На поле завтра выйдут — вратарь Дасаев, защитники: Романцев, Самохин, Хидиятуллин и Букиевский.

«Это было и так ясно», — подумал я про себя.