Страница 74 из 77
– Успокойся. Я выхожу. – Теперь уже мой голос звучал холодно и сосредоточенно.
Напоследок успел лишь увидеть, как прилетает сообщение от Бисквита. Ответить не смог, но мой зеленокожий друг все понял правильно. Сдабривая текст множеством знаков восклицания, он просил не делать глупостей и дождаться подмоги. Эта наивная просьба вызвала у меня грустную улыбку.
По лестнице я спускался под напряженный и злобный отсчет цыгана, доносившийся из телефона в моей руке. Он явно хотел говорить быстрее, но все же не торопился. Возможно, боялся, что спешка заставит меня струсить.
На счет «шесть» я шагнул с последней ступени на пол гостиной. На «три» прикоснулся к замку на двери. На «один» после недолгого колебания повернул язычок, и тихий перезвон намекнул, что защита снята. Отодвинуть массивный засов я не успел, потому что бронированная, казавшаяся незыблемой дверь вдруг выгнулась пузырем. К этому добавилась какая-то непонятная взрывная волна, отшвырнувшая меня назад. Я упал на паркет и заскользил по нему, пока не уткнулся головой и плечом в стенку барной стойки. Приложился неслабо, но остался в сознании.
В отличие от ситуации в подвале человейника, следующий удар не отправил сорванную с петель дверь в полет, а просто отогнул ее, как лист бумаги, в сторону и вверх. В слабо освященную гостиную скользнула Тень. Именно так, с большой буквы. Это не та жидкая, сероватая формация, казавшаяся какой-то изломанной пародией на человеческую фигуру, которая преследовала нас с Заряной в парке. Нет, это было жирное, густое сосредоточение мрака. Поначалу оно казалось совсем бесформенным, но через секунду начало формироваться в человекоподобный силуэт. Но в нем уже не было прежней угловатости и нелепости. Это было что-то наподобие Халка или Квазимодо. Эдакий горбун с длинными руками и широченными плечами. Руки, или, скорее, лапы, опускались до самой земли.
Двигаться было тяжело, но я все же сумел достать из чехла своей щитовик и даже каким-то чудом, явно на выбросе адреналина, сформировать щит. Увы, забившийся в силовом поле светлячок так сильно рвался на волю, что сумел пробиться и тут же шмыгнул куда-то вверх, прямо через потолок.
Тень шагнула ближе, и я услышал ее рокочущий смех. Казалось, голос тоже был соткан из мрака. Густой, хриплый до рокота, своим звучанием вызывавший невольную дрожь. Я и без того был напуган, но сейчас мое состояние замерло на грани паники. И все же огонек какого-то сумасшедшего любопытства заставил меня всмотреться в чудовище, почему-то не спешившее рвать меня на куски. Через секунду стало понятно почему. Похоже, у Кукольника проблема с коммуникацией. Проще говоря, поговорить ему не с кем. Вопрос только, почему я? Впрочем, грех жаловаться. Болтливость вышла ему боком в прошлый раз. Надеюсь, и сейчас тоже выгорит.
– Не ожидал я от тебя, Назарий, такой подлости. Ты предал меня! – пророкотала Тень на общем, делая еще один шаг вперед.
– В смысле? – откашлявшись, прохрипел я. – Мы что, знакомы?
– Нет, но у нас есть кое-что общее – думал, ты меня поймешь. – В загробном голосе тени появились человеческие и даже печальные нотки.
– Общее? – Вот теперь удивление победило даже страх. В голове промелькнули сведения об этом странном человеке, и вспыхнула догадка: – Тебя тоже бросили родители?
– Лучше бы бросили! – рыкнула Тень. От ее ярости, казалось, завибрировал весь воздух в помещении. – Моя мать за дозу продавала меня мерзким педофилам!
Вот это поворот! Теперь становилась хоть как-то понятна его жгучая ненависть к торговле детьми. А еще мне очень не понравился намек на педофилию. Неужели Бисквит врал и в Академии творится что-то непотребное? Хотя нужно не забывать, с кем я сейчас разговариваю: в больном мозгу явного маньяка могла родиться любая бредовая идея. Тут же вспомнилась картина растерзанных тел родителей будущих магов.
– Да уж, не повезло тебе, парень. Сочувствую, – все еще сидя на своей пятой точке, сказал я, стараясь вложить в голос максимум дружелюбия.
Нужно пользоваться шансом и тянуть время. Увы, кровавые воспоминания смазали доверительную интонацию, что явно не укрылось от Кукольника:
– Ты такой же, как и они! – издав странный, возможно зубовный скрежет, прорычала Тень и рванула вперед.
Все, что я успел сделать, так это приподнять руку с зажатым в пальцах щитовиком. Силовое поле сейчас выглядело жалким. Страх был размыт обреченностью, а затем все это опять сменилось удивлением. Трансформировавшаяся рука теневого голема с явно различными солидными когтями вдруг замерла. Казалось, он ударил в идеально прозрачное стекло. Второй удар был таким же бессмысленным. Только после этого я заметил, что откуда-то сзади, почему-то не оставляя тени от барной стойки, льется слабый и какой-то серебристый свет. Подобной лампы там точно не было.
От рокочущего вопля Тени у меня заложило уши. Она раскинула в стороны свои толстые лапы, словно пытаясь объять необъятное. Все тени в гостиной, которые оставляли предметы мебели, потянулась к нему, словно ручейки дыма.
Я пребывал в недоумении еще пару секунд, и тут все прояснилось: прямо передо мной, сложив крылья словно плащ, появился полупрозрачный призрак ангела с картины. Я не видел лица, но почему-то был уверен, что он смотрит на Тень грустно и с сожалением. Голос ангела – а в том, что это был именно он, я не сомневался ни секунды – тихо прошептал:
– Уходи. – Это была не угроза или приказ, а просьба, почти мольба.
Кто бы сомневался, что на монстра подобные увещевания не подействуют. Он еще раз зарычал и рванулся вперед, словно желая пробиться сквозь прозрачное тело ангела и все же добраться до меня. Крылья серебристого призрака широко распахнулись, и он засиял подобно сверхновой звезде. Удивительно, что эта ярчайшая вспышка не причинила моим глазам ни малейшего неудобства, а вот Тени она очень не понравилась. Теперь в ее вопле было больше боли, чем безумной ярости. С каждой секундой этот вопль переходил в вой страдания, а темная фигура начала терять четкие очертания, пока густая тень не размылась словно клякса и не разорвалась на семь бесформенных кусков. Они заметались в гостиной так же, как совсем недавно бился в силовом поле сбежавший от меня светлячок. Затем эти обрывки тоже пустились наутек, причем стараясь протиснуться в развороченную дверь. Похоже, магия стен работала даже при нарушенном контуре.
Странно, но первой в голову почему-то пришла мысль о том, что одна из этих теней принадлежит дочери цыгана. Мне стало жаль девчушку, несмотря на злобное поведение ее отца. Вслед за этим вспыхнуло беспокойство о Заряне.
Я с кряхтением поднялся на ноги, но перед тем, как идти за отлетевшим в стену телефоном, посмотрел на картину. Ангел по-прежнему мирно дремал, прикрывая крылом спящего солдатика.
Ладно, с этим разберемся потом, сначала Рыжая.
Ни дойти до телефона, ни тем более позвонить я не смог – ураганом ворвавшаяся снаружи звуковая волна гоблинской сирены заставила меня сжаться в комок и присесть, но шок оказался умеренным.
Неужели я начал привыкать? Или это какая-то лайт-версия?
А затем на дорогу перед домом рухнул летающий броневик. Массивные створки в борту разъехались. Из нутра машины выскочили два бронированных орка и влетели в гостиную.
То, что эти бугаи тупо не затоптали меня, казалось чудом. Все обошлось лишь жесткой кладкой на пол и грозным приказом на общем не шевелиться и даже не дышать. Ну я и замер на пару минут. Слава богу, тут же появился знакомый и очень свирепый гоблин. Он явно понял, что группа поддержки опоздала, поэтому начал орать сначала на орков, чтобы оставили меня в покое, а затем уже и мне досталось от всей широты гоблинской души.