Страница 63 из 68
Конечно же, суровые английские «бобби», не дожидаясь аплодисментов, попытались арестовать боевую женщину. Морпехи, не распуская рук, оказали сопротивление, больше потешаясь, но тут боец ИРА, до этого доблестно уворачиваясь от хватких полицейских рук на крыше машины, нанесла решающий удар — каблуком в лоб. Стальная подковка не причинила особых повреждений, однако оставила длинную рану на розовом толстом лице.
Кровь пролилась.
Взметнулись в воздух дубинки. Морпехи показали свои навыки владения рукопашным боем. Схватка закончилась вничью, и янки поспешно ретировались, но пешком далеко от автомобилей не уйти, их взяли в кольцо. Капитан морпехов, который к тому времени был ранен, но благодаря ирландскому виски продолжал твердо стоять на ногах — запросил помощи.
И помощь пришла.
На текущий момент британская колония была взята в кольцо четырьмя американскими ударными авианосными группами, которые требовали от британцев снять осаду базы, уже почти полностью разрушенную артиллерийским обстрелом. Потери и с той и с другой стороны насчитывали десятки военных и сотни гражданских. Правительства обоих континентов были в шоке, и боялись не то что сделать первый шаг, но даже как-то прокомментировать свои действия, или бездействия. Стараниями прессы, активно освещающих ситуацию — она, чертова ситуация… накалялась все более и более… Если накаливания не происходило — то сразу же находились непонятные средства, чтобы продвинуть то, либо другое нужное и полезное мнение… Которому, естественно, сразу находились другие, не менее нужные и полезные, но совершенно противоположные мнения…
…во-вторых, на фоне этого рухнули биржи и рынки. Что в в Новом, что в Старом свете. А вот китайские, японские и индийские финансовые площадки, наоборот — резко поползли вверх. И не просто поползли, а прям-таки полетели, ровно и весело, что только добавляло угрюмых мыслей и догадок на тему «кому это выгодно».
В-третьих, на фоне всего этого веселья единственный штат США, принятый туда как равноправное государство, вдруг официально заявил независимости и выходе из состава, ввел чрезвычайное положение, и охрану на границе. Чтобы подтвердить свои самые серьезные намерения правительство Техасской народной республики начало эвакуацию белых за пределы штата, и захватилоатомные станции, пригрозив их взорвать, если что-то «пойдет не так». А после взрыва в Арканзасе такие угрозы перестали казаться просто угрозами.
До этого никто как-то никак не задумывался что свобода слова отдельного человека или война корпораций на международных биржах вполне может вылиться в самую настоящую Третью Мировую. Все это было в районе гипотез и шуток, но вот шутки кончились, и начались взрослые и серьезные разборки на уровне обсуждения обмена ядерными ударами.
Народ, умело подогреваемый прессой, требовал развлечений, то есть крови и мяса. Причем по обе стороны океана. Политики всех рангов и мастей, почувствовав настроение толпы, серьезно задумались над реализацией этих чрезвычайно популярных во все времена «развлечений». Каждая сторона просто мечтала наяву и бредила вслух — как выйти победителем из данной ситуации, что чрезвычайно мешало любым переговорам.
Момент был просто невероятно подходящим, все спецслужбы смотрели в направлении, противоположном России, и упускать его было преступно.
При появлении Марата шум в зале затих.
Сам же Маузер взобрался на импровизированную сцену, и встал за спиной сидящей на стуле Люгер, положив ей ладони на плечи. Юта с мурлыканьем потерлась о его руку щекой. В зале расцвели улыбки. Напряжение мгновенно спало.
— Мы тут обсуждаем дату восстания, — громко сказал СВД, который после покушения не снимал «уником». Поговаривали, что он даже спал в нем.
— Понял, — произнес Маузер. — Я только что провел совещание с представителями силовых групп, они полностью и абсолютно готовы. А у нас предложения какие есть, по конкретной дате?
В ответ установилась еще большая тишина, стало слышно как лампы под потолком гудят. Они все ждут нашего решения и согласятся с ним, подумал Марат.
Пора.
— Я предлагаю седьмое июля. Как раз в лучших традициях штурмгруппы. Седьмое число седьмого месяца, в седьмой день недели, в семь ноль семь часов вечера, и год сейчас как раз подходящий. Пока проведем захват нужных объектов — будет как раз ночь, и к понедельнику страна проснется на новом курсе…
— Седьмого? Июля? — недоверчиво произнес СВД. — Семь вечера? Так это же…
— Это сегодня, — спокойно подтвердил Маузер. — У нас будет еще почти три часа на подготовку, хотя уже все готово, осталось только проголосовать. Если у кого-то есть другие варианты — пожалуйста, мы готовы их выслушать. Кто ведет протокол? Товарищ Браунинг? А с кем Сабрина? С Глоком? А, тогда ладно… Записываем в протокол, слушаем другие варианты, и голосуем… Нет вариантов? Тогда голосуем…
И снова тишина.
Поднялась одна рука. Вторая. Десятая. Сотая. Последней, едва оторвавшись от протокола, проголосовала Браунинг.
— Кто против? Кто воздержался? — спросила она строгим голосом не совсем опытной учительницы. — Принято при трех голосах против и восьми воздержавшися!
— Замечательно, — сказал спокойно Маузер. — Люгер, начинай рассылку по силовым группам… и вообще всем… Магнум, собирай группу Альфа, Глока не забудь известить. Магнолия, немедленно вытащить сюда всех членов Верховного совета. Если потребуется — принудительно.
— Чего застыли, парни? — прорезал нарастающий шум голос Люгера. — Подняли жопы и поскакали, или кто-то что-то забыл, напомнить надо?
И тотчас же во всем зале запиликали телефоны, принимая сообщения.
* * *
Уже в коридоре Марата и Юту нагнал штурмовик СВД, действующий легальный губернатор, то есть областной комиссар, если говорить уже по новому.
— Маузер, нас не поддерживает народ, понимаешь? — с ходу начал он.
— Народ? Какой народ? Обезьяний народ, или народ баранов? — оборвал его и отвлекся от раздачи последних указаний Марат. — Товарищ СВД, вот что я тебе скажу. Самый мощный на сегодняшний день народ, если не зацикливаться на приматах, это народ насекомых. Да одних муравьев хватит, чтобы человечество в рядок поставить. Или уложить. Силища муравьиного народа — неимоверная. Но в итоге любой из нас может прийти, убить сколько угодно муравьев, и даже загубить сколько угодно муравейников. Вот тебе и самый сильный народ на планете. Ты вот что предлагаешь, если мы искусственно создали ситуацию "верхи не могут", так нам теперь ещё дополнительно создать ситуацию "низы не хотят"?
— Ты этого что ли хочешь? — накалялся Марат. — Главное, чтоб условия были соблюдены? Чтобы как в учебнике, как в теории? Да не бывает никогда, чтобы как в теории! В реальности два яблока плюс два может равняться и трем, и одному, и ничему вообще, если у тебя нет силенок эти яблоки защитить. Ты знаешь, чем я последние полгода занимаюсь, каждый день, каждый час? Я людей калечу и убиваю, сотнями в день. Тысячами в месяц. Они не самые лучшие люди, но большинство не заслуживают такого. Просто оказались не в том месте, не в то время. И что, теперь и этого мало? Давай теперь устроим масштабный кризис в отдельно взятой стране. Вон сейчас нам Люгер сбацает программку, которая на ноль все делит, и запустим ее, чтоб тут ни одна фигня не работала. Ни телефоны, ни кассы, машины не заводятся, карточки в банкомат засовывать бесполезно. Электричество есть, а любая электронная программа — не работает. Так ведь, Ют? Сделаешь нам такое?
Юта в ответ лучезарно улыбнулась и кивнула, а Марат продолжал:
— Чтоб отсюда сотни тысяч народу свалили, и пара миллионов трупов образовалась, и магазины берут приступом, а банкоматы — зубилом и молотком. И тут такой товарищ СВД, весь в белом, сейчас все, мол, исправлю, приструню, правительство которое это допустило — смещу к песям собачьим… и все станет лучше, чем было… Так что ли надо?
— Ну чего сразу так? — насупился СВД. — Я может по настоящему хочу, чтобы всем лучше было.