Страница 12 из 14
Глава третья
Мимолётным шлейфом улетали последние деньки багряного августа. Пожелтевшие листы календаря с каждым днём меняли цифры, предвещая скорый приход золотой поры, намекая и на то, что жаркому лету пора бы освобождать свой царский трон, уступая место дивной принцессе — осени. Приходу, которой радовались вовсе не все. Казалось, что только добродушные старушки любят эту пору, дабы поскорее собрать золотой урожай на своей маленькой даче или наоборот, рано утром в ещё сонном парке, усыпанном тысячами пожелтевших листьев, выгуливать собачку, наслаждаясь густым утренним туманом и запахом прошедшего дождя.
Две подруги, что сейчас душевно заливались весёлым смехом, сидели в одном из уютных кафе этого города и подводили итоги этого лета, придумывая планы на следующий пекучий сезон.
— Несомненно это лето было волшебным, — подытоживает Нэнси, допивая свой молочный коктейль.
— Тут я с тобой не могу не согласиться, оно было чудесным, — завораживающе улыбается Марица, вспоминая все приятные моменты с подругой.
— Мы с тобой так прекрасно отдохнули, сколько красивых фото сделали мне в ленту, — мечтательно прикрывает глаза кудрявая под тяжёлый вздох Мари, — А сколько стихов я написала под серебристым мерцанием звёзд! Я даже успела влюбиться, только эта пылкость была мимолётной, всего лишь ежесекундное прикосновение глаз, — на одном дыхании лепечет подруга.
Юная Миллер лишь легонько покачала головой, к этому она уже привыкла. Нэнси — чуткая натура, влюблена в творчество, она буквально им дышит. Кудрявая во всём видит изящество и необычайность. Она и сама очень утончённая, это замечено во всём: в стиле одежды, манере общения, увлечениях, вкусах в музыке. Очевидно, это и притягивало Марицу — девушка и сама была необычной.
— А почему я ничего не знаю о твоей «любви»? — поднимает густые брови шатенка.
— А она такая быстротечная, как река, её и не было. Один только долгий и заинтересованный взгляд. Ты же знаешь, что именно взгляд способен зацепить, — увлечённо рассказывает Тёрнер.
— К счастью, я об этом не знаю, — хохочет Марица, попивая клубничный коктейль.
— Ты знаешь, мне наоборот показалось, что между вами с Мелвином ещё на вечеринке пробежала искра, — загадочно щурит карие глаза Нэнси, — Понимаешь, между вами есть какая-то химия, какое-то невесомое притяжение, что ли. Как только вы встречаетесь, между вами тут же мечутся искорки.
Миллер давится коктейлем:
— Нэнси, ты перед приходом сюда ничего не принимала? — резко начинает голубоглазая, — Какие искорки, какая пылкость?!
— Ну, а что? Вы бы очень красиво смотрелись вместе! Между вами такой контраст, вы прям меня вдохновляете.
— Нэнси, ты сумасшедшая! И твои мысли тоже! Завершай свои эти сравнения и пошли, мне ещё нужно в антикварную лавку сегодня забежать.
— Ладно, пойдём, — встаёт кудрявая, захватывая свою яркую сумочку, — И запомни, взгляд всегда цепляет, при чём очень метко, — озорно стреляет глазками девушка.
Марица лишь закатывает глаза и первой выбегает из кафе, быстро расплатившись. Ей ничего не хотелось доказывать и высказывать подруге. Что докажешь такому созидательному человеку?
Миссис Миллер порхала на кухне, словно фея, выготавливая очередной вкусный шедевр. Приглушённо доносились строчки её любимой песни, которую она тихонько напевала нежным голоском, задорно пританцовывая в такт музыки.
Ален стоял у дверей кухни и с искренней улыбкой смотрел на это. Она всё ещё его, такая сумасшедшая и до одури милая. Прошло много лет, а мужчина всё так же с обожанием смотрит на свою жену и всё так же безумно любит её. Они давно муж и жена, а их любовь всё такая же: нежная, трепетная и юношеская.
— Принцесса, ты бесподобна, — тихим хриплым голосом шепчет брюнет, зарываясь в любимых пшеничных волосах, от которых всегда исходил дурманящий аромат.
— Ты меня напугал, — так же тихо отвечает Сара, обнимая мужа.
— По какому поводу ты снова трудишься на кухне? — спрашивает кудрявый, целуя жену в щёку.
— Сегодня к нам придут гости, хочу их вкусно накормить, — всё так же мило улыбается Миллер, а Ален растворяется в этой улыбке, как и девятнадцать лет назад.
— Да, видимо семейство Хилл не может без нас. Или это не они? — спрашивает брюнет.
— Увидишь, — загадочно подмигивает Сара, принимаясь дальше готовить.
— Ну кто? — хмурится голубоглазый, — Тёрнеры?
— Всё увидишь, — отвечает Миллер, оставляя на губах мужа невесомый поцелуй.
— Моя интриганка, — хитро щурится своими голубыми глазами муж, обнимая сзади за талию жену, — Кстати, а где Марица?
— Она в кафе пошла с Нэнси, — увлечённая готовкой отвечает блондинка.
— С Нэнси, говоришь?, — задумчиво отвечает Миллер.
— Ну да, а что тут такого?
— Тебе не кажется, что она пошла в кафе с кем-то другим? — с неким подозрением говорит Ален, смотря на непонимающую женщину.
— Ален, перестань! Она же сказала, что пошла в кафе с Нэнси, — принимается снова за готовку Сара, — Ну, а если и пошла гулять с кем-то другим, что в этом такого? Она уже взрослая девочка, рано или поздно у неё кто-то появится, — спокойно поясняет жена.
— Кто бы говорил! Недавно сама гоняла подружек Адама, только Марица это другое. Я же вижу, как на неё смотрит даже тот Брайан. Я не могу позволить того, чтобы мою ягодку кто-нибудь обидел! Она для меня ещё маленькая, — делится откровениями мужчина, ловя на себе любящий взгляд Миллер.
— Я понимаю твоё волнение, она у тебя единственная дочь, и для тебя она навсегда останется тем самым цветочком, который никто не позволит тронуть. Но совсем скоро у неё появится поклонник и тебе придётся смириться, — тихо рассуждает Сара, смотря на взволнованного мужа.
— Ей нужен хороший парень, который предоставит ей ещё больше, чем я, поднесёт весь мир к ногам. Моя дочь заслуживает всего самого лучшего, — с трепетом рассказывает Ален, а после улыбается краешком губ, — И, конечно, у неё появится такой человек, только не сейчас - она ещё маленькая.
— Ты невыносим, — смеётся Сара, легонько ударяя мужа в грудь.
Ален был и будет хорошим отцом. Он очень любит своих детей. Сара до сих пор с трепетом хранит в своей памяти кусочки тех самых сокровенных моментов. Как кудрявый впервые узнал о её беременности, а когда понял, что будет двойня — обрадовался вдвойне и ещё неделю гудел в баре со своей бандой, празднуя огромное счастье. Как долго-долго не отходил от Сары и засыпал сладкими поцелуями, заботясь о ней всю беременность, выполняя любые капризы, а потом ещё долго не отходил от кроватки, убаюкивая детей придуманной им колыбельной. А потом и дети всегда бежали к отцу, если их наругает мама за маленькую шалость, а отец сгребал их в свои тёплые объятья, даря так свою защиту. Однако, когда дети уже совсем выросли, стало немного сложнее. Если с Адамом всё было куда проще, то с Марицей дела обстояли посложнее. Адам взял снисходительный характер от Сары, в то время, как Мари была полной копией отца. Часто её упёртость играла с ней злую шутку. На этой почве, собственно, и были разногласия между отцом и дочерью. Она не понимала его в каких-то ситуациях, он не соглашался в чём-то с ней, Мари отказывалась его слушаться, а кудрявый часто переживал за неё и не мог допустить, чтобы с его дочерью что-нибудь случилось. Но, не смотря на все эти обстоятельства, между отцом и дочерью была такая сильная нить любви, которую никакие невзгоды не способны были порвать. После мелких ссор каждый из них всё равно шёл на уступки, договариваясь, что больше подобного не повторится, а потом они вмести брали огромную тарелку своих любимых чипсов, не забывая прихватить с собой литр кока колы и садились смотреть свои обожаемые документальные фильмы до самой ночи, пока Сара не проснётся и не прогонит их по комнатам. А на утро, за завтраком, Ален и Марица обязательно ещё обсудят просмотренную ими документалку и выстроят на счёт неё свои теории, которые никогда не поймут Сара и Адам.