Бунтарка

— Мы так не договаривались, Чара. Просто посадим в машину эту сучку и газуем. Остальное — не наше дело, — второй поднимает меня за шкирку, и грубо держа за воротник куртки, толкает дальше по дороге.

— Она расцарапала мне лицо!

— Молись, чтобы в следующий раз это не был твой вялый член! — рявкаю я, из-за чего меня встряхивают.

Впереди замечаю довольно приметную машину, принадлежащую Стасу, и понимаю, что уже слишком близка к самому настоящему похищению. Со мной и впрямь не играют и даже не запугивают…

Пробую выкрутиться, но ноги едва касаются земли и заплетаются одна об другую, когда парень дезориентирует меня своими пинками в спину. Единственное, что теперь приходит в голову — неистовый крик, которому я поддаюсь, понимая, что дальше может произойти нечто похуже того рокового вечера с Ковалёвым.

— Захлопнись уже! — не выдерживает психованный парень моего крика, вырвав из рук своего подельника. Он с силой пихает меня в машину, из-за чего я спиной бьюсь об дверь, вышибая из груди воздух. Парень закрывает мой рот ладонью, впиваясь пальцами в лицо до боли в скулах. — Я тебя предупреждаю в последний раз…

Будоражащий взрыв раздаётся по всей территории Живых холмов, а я вижу, как желто-красные языки пламени вздымаются до неба где-то в центральной части трассы. Неверующее застываю, смотря на это происшествие с ужасом.

Что там происходит, чёрт возьми?!

Хватка парня слабеет, но я не шевелюсь, и даже закричать не могу, пытаясь не думать о том, что могло случиться… Вот только мозг отрицает, а глаза видят, как толпа расступается перед ультрамариновым мотоциклом, который на гоночной скорости едет прямо на нас.

Нет. Этого не может этого быть… Это просто невозможно.

Грудь тяжело поднимается от частого и взволнованного дыхания, а на глаза наворачиваются слезы. Невозможно… Сердце болезненно сжимается, желудок крутит от страха, но не за себя… Я с ненавистью смотрю на то, как Станислав Ковалёв тормозит передо мной на своём байке, посмотрев в мои глаза.

Я не вижу там насмешки, только холодный расчет и спокойствие. Он серьезен и намерен осуществить свой мерзкий план, включающий в него мои мучения. Я не отвожу взгляда, заставляя его зловеще ухмыльнуться.

— Где Кир? — мой голос дрожит от напряжения. — Где он?! — срываюсь на крик.

Ковалёв кивает куда-то за мою спину и срывается с места, а я, оглушенная эмоциями и чувствами, не понимаю, как оказываюсь в чужой машине. В голове гудит, а мысли разбежались по углам, не давая мне возможности догадаться, что произошло.

Он же не мог погибнуть, правда? Только не Кирилл Бессонов и только не на Живых холмах… Это просто невозможно. Что там случилось? Как Кирилл такое допустил? Отчего был такой мощный взрыв? Неужели он… Разбился? Не верю в это, несмотря на тупую боль в груди, не верю!

Слезы душат, но я только с небывалой силой в руках цепляюсь за сидение спереди, с болезненной ненавистью смотря на двух ублюдков и маячащий мотоцикл спереди.

За меня некому постоять, а значит, всё только в моих руках…

Нервно смотрю на дорогу, по которой изредка проезжают машины. До города уже меньше десяти минут. Метаю взгляд на ручной тормоз, и на парня за рулём, который всё ещё держит в одной руке рукоять ножа.

Мне нужно что-то предпринять, иначе я сама пожелаю собственной смерти!

Если действовать быстро, можно снести машину с дороги. Но чтобы спихнуть машину на обочину, нужно вывернуть руль, а мне быстрее продырявят руку, чем позволят подобное вытворить. Дверь не заблокирована, можно выпрыгнуть, но этот гонщик едет запредельно быстро, скорее расшибу себе голову… И я смотрю себе под ноги.

Опасная идея рождается быстрее, чем я оцениваю риски. Подтягиваю к себе ногу и расшнуровываю кроссовок. Руки трусятся, но я действую на инстинктах, которые подогревает адреналин.

Обматываю оба края шнурка вокруг своих ладоней, крепко фиксируя и не долго раздумываю над последствиями, чтобы не передумать. Решаюсь и в какой-то момент просто закидываю руки за переднее сидение, зафиксировав шею ублюдка, став с неистовой силой тянуть шнур на себя.

— Останови тачку! — рявкаю я, откланиваясь, когда моя жертва дергает руками и хочет до меня дотянуться. Тот мудак, что за рулём, ругается и тянет к шнуру нож, сбавляя скорость, но медлит. Боится, что занесет.

Когда нож всё-таки мелькает совсем рядом со шнурком, я откидываюсь больше назад и поднимаю ногу, с силой оттолкнув его руку, ударив по запястью. Вижу, что этот идиот мазнул по плечу задыхающегося и харкающего мерзавца.

— Да я же пришью тебя сейчас… — в гневе шипит он, давая по газам.

Я хватаюсь за ручку двери. Она легко поддается, но из-за движения машины, я всё-таки валюсь на обочину, сдирая колени и ладони, которыми затормозила. Адреналин, как верный помощник, затупляет боль, и я поднимаюсь, кинувшись в отчаянный бег подальше от трассы.

Оборачиваюсь, когда слышу непрерывный сигнал машины, а вскоре и возвращающийся байк, который стремительно приближается, сверкая фарами. Не сомневаюсь, что он меня догонит в считанные секунды по бугристой местности, но я больше не оборачиваюсь, как можно быстрее перебирая ногами.

Я так долго не продержусь…

Вокруг пустошь и единственное, что я могу — только бежать вперед и надеяться на чудо.

Глава 25. Нокаут

— Вам лучше начать отвечать на вопросы, Госпожа Авдеева. Вас никто и ни в чем не обвиняет, но мне нужны ваши показания, — мужчина в стильном костюме не внушает мне доверия, поэтому за пару часов пытки, я не открыла рот.

Я всё ещё не знаю, кто передо мной сидит.

В прошлый раз я ясно видела перед собой полицейского, который раздражался от моих взглядов и молчания. А этот тип в костюме давит, причем своеобразно. И его холенный вид не внушает мне доверия. Он точно не из правоохранителей…

— Я хочу видеть Мирослава Дымарского или своего юриста, — очередной раз повторяю я, нетерпеливо поглядывая на дверь.

Я не язвлю, не ехидничаю. Я напряжена эти несколько часов настолько, что готова сгрызть ногти и рвать на голове волосы. Мне никто ничего не говорит, а информацию, которую я требую — умалчивают.

То, что было на Живых холмах, будто какой-то безумный триллер из кино. Меня до сих пор передергивает, и я не могу успокоиться. Ни вода, ни кофе, ни даже предложенный поздний ужин — не тронуты. Меня тошнит от эмоций и пережитого стресса.

— Для начала вы должны ответить на мои вопросы, — дружелюбно напоминает мне мужчина, а я тяжело вздыхаю и прячу лицо в ладонях, облокотившись локтями на стол.

Бесполезный разговор заставляет раздражаться.

— Я вас где-то видела, — выпаливаю я, не выдержав его давления и перевожу тему. — Вы же не полицейский. Почему вы меня здесь удерживаете?

— Мы имеем право задержать вас на сутки, что вполне законно.

— Кто вы? — давлю я, вперив свой взгляд в мужчину.

Я его где-то видела, и скорее всего в день прошлого моего задержания. Но кто он я до сих пор не в силах понять.

— Юрист, — кратко отвечает он.

— Точно не мой, — устало качаю я головой. — Я не дам никаких показаний, пока не увижу своего человека.

— Вам есть что скрывать? — неожиданно оживился мужчина, поддавшись вперед, а взгляд его сверкнул в лукавом интересе.

— А вам? — передергиваю я.

Мужчина задумчиво оценивает меня своим пристальным взглядом и снова откидывается на спинку стула.

— Я, можно сказать, ваш друг, и хочу помочь.

— Предоставьте документы, друг, — холодно отвечаю я, снова окинув взглядом дверь, за которой слышны шаги оживленных сотрудников участка.

— Я представитель закона и советую вам быть сговорчивой…

Неприлично громко цокаю языком.

— А я пострадавшая, которую закрыли в этой конуре и не позволяют сделать звонок. Даже мне, девочке без юридического образования известны такие элементарные правила, — раздраженно отвечаю я, стараясь держать себя в руках.

Ему на телефон приходит сообщение и он, заметно нервничая, прочитав его, прячет гаджет во внутренний карман пиджака.