Бунтарка

Он подходит ко мне ближе подняв руку, пробегаясь пальцами по моей щеке. Она, как на зло, горит страшным пламенем. Тётя! Как же стыдно, что моя ревность взыграла именно сейчас!

— Обнимешь меня? — неожиданно предлагает Кирилл. Я мнусь, хмуря брови. — Как хочешь, — он сгребает меня в крепкие объятия, прижимая к своей крепкой груди. — Я соскучился по тебе, Лиса.

Полдня короткой передышки, однозначно пошли нам на пользу. Я думала, что Кирилл будет обходить меня десятой дорогой и будет рядом из чувства долга… Но его жесты и действия снова прежние. Зря я прорыдала до полудня в подушку, которую теперь нужно выжимать от моих соплей.

В его объятиях мне становится необычайно спокойно, потому что за всё это время только он, Кирилл Бессонов, остался прежним. Таким же задиристым, с легкой ухмылкой и наглыми объятиями.

— Ты уже ужинала? — отрицательно качаю головой, боясь пошелохнуться и упустить это ощущение умиротворения. — Как мило, — хмыкает он над моим ухом. — Ты ждала, чтобы я пришёл и снова приготовил куриную подошву?

— У меня специфические вкусы, — киваю я, позволяя себе легкую улыбку. Мой ответ имеет двойное дно, и Кирилл это моментально понимает. Он смеется, а я ощущаю вибрацию от его груди. — Ты был прав.

— В чём?

— Ты мне нужен, Кир… — выдыхаю я и мои руки ложатся на его спину. — Но я всё ещё на тебя злюсь. То что ты сделал…

— Знаю, Лиса. Подло и низко, — соглашается со мной парень, целуя в висок. — Я не хотел тебя обидеть. Просто… — он замолкает и тяжело выдыхает. — Я идиот. И трус. Я боялся, что ты сразу же вильнешь хвостом и убежишь. А ты мне слишком нравишься, чтобы я тебя так просто отпустил.

— Самокритично, — невесело хмыкаю я. — Что будет с Ковалёвым, если я напишу заявление?

— Во-первых, не если, а когда. А во-вторых, тебя это действительно беспокоит? — он откланивается, и заглядывает в мои глаза. — Не вздумай жалеть этого ублюдка!

— Я не жалею. Я просто больше не хочу в этом участвовать, — отвожу глаза в сторону, потому что для меня невыносимо видеть его требовательный взгляд. — Месть для меня оказалась, как настоящий яд. Мне плохо от этого.

— Разве ты собираешься мстить? — скептически спрашивает Кир.

— Нет, но это не значит, что ты сам…

— Забудь о нём. Займись собой и своим комфортом. Поговори с Дарьей. Разберись в себе. Это всё кажется легко и бессмысленно, но после этого ты будешь чувствовать себя значительно лучше и уверенной в себе, — разъясняет он, как маленькому ребенку.

— Ты на меня злишься? — кратко смотрю на него, и он ловит мои щеки горячими руками, не позволяя отвести взгляд.

— Даже не вздумай так думать, Василиса, — строго говорит Бессонов. — Ты ни в чём не виновата.

— Я довела его до этого.

— Лиса, не раздражай меня глупыми разговорами. К тебе никто не может прикасаться без твоего разрешения. И мы больше не поднимаем эту тему, договорились?

— Договорились, — вяло киваю, ощущая сомнения.

— Не слышу! — настойчиво говорит Кир.

— Договорились, — заявляю я в его глаза, и парень кивает. — Ужинать будем?

Его недовольно поджатые губы моментально расплываются в мягкой улыбке.

— Я жаждал это услышать!

Часть 23. Симпатичный говнюк

Я просыпаюсь раньше. График сна и употребления пищи начинает восстанавливаться, а я чувствую себя намного лучше. Быстро умываюсь, чтобы успеть сегодня оказаться на кухне первой. Мне уже тоже хочется что-то сделать для себя самой… И для него.

Кирилл последние дни предельно молчалив, улыбается через силу, что раздражает, а иногда даже не слышит меня, задумавшись о чём-то крайне нехорошем. Я знаю, кто поселился в его мыслях и почему Кир о нём думает. Как оказалось, Станислав Ковалёв, на нас обоих влияет больше чем губительно даже ментально.

Последней каплей Кирилла стало, когда он попросил включить и разблокировать мой телефон. Он долго просидел с ним в руках, и я не увидела у него эмоций. Он напоминал глыбу льда. Я догадывалась, что Бес просматривает мои социальные сети и личные сообщения, но не представляла общую картину. Не представляла, пока сама не взяла телефон, когда Бессонов сорвался и на ночь глядя, с кем-то созваниваясь, торопливо выбежал из дома.

Тем вечером в телефоне я нашла сообщения от ублюдка, который засыпал меня ими на протяжении нескольких недель. Я прочитала все подлые угрозы, высмеивания меня и принуждения к новой встрече. Хорошо, что я отключила все свои гаджеты, иначе Ковалёв точно довел бы меня до нервного срыва своими регулярными грязными сообщениями.

Когда спускаюсь на первый этаж, не сразу различаю голоса, сонно зевая. Только очутившись на кухне, замерла истуканом, глупо «ойкнув», заметив за кухонным столом незнакомого парня. Кирилл и незнакомец замолчали, уставившись на меня.

Кирилл, быстро цепляя взглядом мои голые ноги, перевел взгляд на своего знакомого, который в свою очередь беззастенчиво разглядывал меня в пижаме. Ощутив смущение, закутываюсь в халат, который частично скрывает тело и прочно фиксирую его ремешком.

— Кирилл? — требовательно и несколько возмущенно общаюсь к парню, который стал приводить в мой дом чужих людей.

— Доброе утро, Василиса. Познакомься, это мой давний приятель — Мирослав Дымарский. Он… В общем он… Проездом в нашем городе, и я ищу ему жильё на неопределенное время.

— Бессонов, — мои губы расплываются в улыбке. — Я на идиотку похожа?

— Определенно — нет, — отзывается его друг. — Я работаю над вашим делом.

— Дым, — одергивает парня Кирилл, с укором глядя в его сверкающие озорством глаза. Я подмечаю, что этот парень значительно старше нас. Скорее, это и вовсе уже состоявшийся мужчина.

— Поверь мне, Кир. Если девушке любопытно — она тебя изведет до того состояния, когда ты сам уже завоешь и всё расскажешь. А чтобы не омрачать время моего пребывания в этом чудном городке, сократим эмоциональные терзания.

— Кофе? — любезно предлагаю я, увидев, что их чашки пусты.

— С удовольствием! — лучезарно улыбается мне в ответ Мирослав.

— Лицо попроще сделай, — предостерегающее говорит Бессонов, смотря куда-то в стену. — Я знаешь ли, и так на пределе.

— Твой тепличный цветочек, конечно, достоин внимания, но у меня уже есть жена, Бес. Не забывай, каким трудом мне досталась моя красавица, — он демонстративно потирает золотое кольцо на безымянном пальце.

— Василиса, — я вздрагиваю от того, как он произносит моё имя. Когда поворачиваюсь к Кириллу, понимаю, что он смотрит на своего приятеля. — Без уменьшительно-ласкательных, Дымок.

— Принято, — закатывает глаза Мирослав, а я стараюсь сдержать рвущуюся на губы улыбку от его милого прозвища. — Так на чём мы остановились?

Я забираю чашки и завариваю кофе, навострив уши. Долгая тишина, которая похожа на вердикт, жжёт мою спину.

— Ты не сможешь вечно меня оберегать от любого плохого слова или существующей угрозы, Кирилл, — говорю я, не оборачиваясь, ополаскивая чашки в раковине. — И Мирослав прав — не расскажешь сам, полезу на рожон и это тебе не понравится ещё больше.

Я слышу, как он недовольно щелкает языком и, клянусь, точно закатывает глаза.

— Дымарский скачал данные из твоего телефона и подготовил официальное доказательство о твоём преследовании и поступающих угрозах, — после тяжелого вздоха рассказывает Кир.

— Значит, мне не показалась, что та странная программа на моём телефоне лишняя? — спрашиваю я, скорее всего, себя, чего парней.

— Умная, внимательная ещё и знойная, — тихо замечает парень.

Я обернулась, придавшись поясницей об столешнице, разглядывая парней за столом. Мирослав выглядит предельно спокойным и милым парнем. А Бессонов, несмотря на свой опрятный вид и уложенные после душа волосы, выглядит мрачнее тучи.

— Ты уже говорил с отчисленными студентами? — переводит тему Кирилл.

— Пока только с одним. Двое переехали в другие города, и один из них уже полгода в больнице. Он проходит реабилитацию и к нему никого не пускают. Думаешь, это тоже дело рук Ковалёва?