Маска

Вот я размазываю слезы и смотрю из окна такси на кромешно чёрное небо. Не дозваниваюсь с десяток раз и не стесняюсь скулить перед водителем. Страшась подумать, что это может быть конец.

Я оглушительно больно застряла в том моменте. И даже если бы мне дали возможность поговорить с Лексой сейчас, не смогла бы связать и слова, будто только узнала, что мы расстаёмся. Мне не хотелось знать. Насколько это стыдно, не суметь отпустить человека за целый год…

По периметру зала стояли стулья. Я выцепила для себя один и собиралась притащить к сцене, как вдруг своим присутствием нас почтил декан.

Мужчина в парадном подержанном костюме чуть задержался в дверях, как-то странно осмотрев зал от потолка до пола. А потом заулыбался одними губами и заковылял в мою сторону. Кажется, нам понадобится второе место.

— Какие люди! Александр Вадимович, садитесь, — я со скрипом вытащила в «зрительный зал» два стула для нас. — Вы сегодня останетесь на мероприятие?

Может, старику тяжело. Я не знаю… До пяти вечера ещё долго ждать.

Я постаралась звучать как можно более непринужденно и жизнеутверждающе. Если окружающие поймут, что Вилка еле сдерживается от того, чтобы зареветь последние два семестра, это больно ударит по моему самолюбию.

— Здравствуйте, Александр Вадимович! — Лиза перегнулась через борт сцены к столу с оборудованием и включила песню. — Садитесь! Мы вам споём.

Из колонок раздалось вступление лирическое вступление.

— Сажусь, сажусь. Спасибо, — прокряхтел декан.

Он оказался загадочно немногословен и, когда мы, наконец, устроились, скромно уложил на колени свои жилистые пятнистые ладони. Выглядело это так, словно Александр Вадимович пришёл в гости, а не в ВУЗ, где проучился и проработал в общей сложности лет сорок. Я видела его таким впервые.

Постарел…

— Как себя чувствуете?

— Хорошо. Просто пришёл сказать кое-что, Виолетта Сергеевна, — так… — Буду рекомендовать вас на должность замдекана.

Лиза запела своим милым тонким голосочком.

Рекомендовать? Э-э-э… Кому? Самому себе?

Не поняла… Наверное, у меня вытянулось лицо.

Декан дотянулся до затылка и растеряно потрепал свои две седые волосинки.

— Эх… Я, эт самое, Виолетта Сергеевна… Ухожу я. На пенсию. Дали доработать две последние недели. Так что, расстаёмся мы с вами.

У меня вздернулись брови.

Вот это новости!

— Александр Вадимович, мне… Жаль, — мне действительно было жаль!

От его последней фразы у меня нехорошо екнуло сердце.

Этому учебному заведению просто необходимы люди старой закалки! Чтобы хоть как-то противостоять деморализации студенческого общества! Чтобы прививать любовь к стихам, опрятность во внешнем виде и галантность к женскому полу! Боже, как грустно… Александр Вадимович…

— Да хватит вам! Какое жалко? Всего лишь пенсия! Мне вон, сыновья подарили самогонный аппарат… — грустно сказал он. Да, игрушки не могут стать заменой общению с изобретательной молодёжью. — Ну вы согласны стать замом нового декана?

Если бы этот алкоголик предложил мне стать его замом, когда еще было не поздно, я бы с удовольствием согласилась. Мы вообще-то хорошо сработались. И вовсе он не был тираном! Ну да-да, немного странноватенький. Все мы не без изюминки… Но теперь я не могла порадоваться этому предложению.

— Александр Вадимович, спасибо вам большое. Но… Не нужно, правда.

Я даже не успела объяснить…

Со сцены уже зазвучал припев.

— Как "не нужно"? Вы хоть подумайте! А то мне и некого больше рекомендовать. Вы такая умница! Спортсменка, комсомолка и просто красавица! — старик по-отечески улыбнулся и вскинул руками, предлагая мне осмотреть мой же наряд. Это чертово платье я надела сегодня только из-за мероприятия. Декан вдруг ласково осмотрел артистов. — Хотя… Кто тогда будет организовывать для студентов концерты? Молодежь вас так любит. Я даже не представляю кого-то другого на вашем месте.

В этот момент мой подбородок дрогнул. Я скукожилась, не желая расплакаться. Услышать такое оказалось приятно, но настолько неожиданно больно…

Вилка стала полной размазнёй!

— Спасибо. Но я не… Знаете, я хочу вернуться домой.

— В смысле, вам нужен выходной? — оживился Александр Вадимович. — Конечно-конечно! Вы, наверное, устали, Виолетта Сергеевна! А хотите? Прямо сейчас, идите домой, отоспитесь. Я приглашу вам на помощь…

Он не понял…

— Да нет же. Нет. Я имела в виду, что хочу вернуться… В Томск, к родителям, — мы с деканом осторожно переглянулись.

Эти две недели будут последними в ВУЗе не только у него.

Ведь Александр Вадимович был прав, я устала. Я давно не студентка.

Я одинокая двадцативосьмилетняя женщина с гигантскими мешками под глазами от слёз и недосыпа, живущая в промозглой хрущевке и разводящая плесень в сковородках. Чтобы вычеркнуть из своей жизни Лёню, мне не требовалось менять город. Но за прошедший год я постарела, как и седоволосый Александр Вадимович, любуясь студентами со стороны. Вот, для кого наступило самое лучшее время строить свою судьбу. А я своё сердце уже безвозвратно подарила юному амбициозному музыканту и сходила с ума в этих стенах. Мне было так жаль… Искренне жаль, что я доверилась Муратову.

Люди строили семьи, рождали детей. А я — страдала по мальчишке с ветром в кудрявой голове. Чтобы мне удалось хотя бы посмотреть в сторону кого-то другого, нужно было валить отсюда к чёртовой матери!

— Вам… Здесь не понравилось? — декан сочувствующе сморщился. — Может, я чего сделал не так? Вы уж простите, если…

Ох! Александр Вадимович! Остановитесь.

Может, только благодаря вам я обратила на Лексу внимание.

— Нет, что вы! Понравилось! Город замечательный! И Вуз, и студенты, и вы тоже! Просто… — я погибаю здесь! Я не могу смыть с себя его запах! Мне слышится ночами чёртова гитара! Я НЕНОРМАЛЬНАЯ! Я вспоминаю наши поцелуи, захлебываясь слезами… — Так нужно. Мне очень жаль.

Несколько минут мы молча слушали Лизу с её учеником по вокалу. Теперь каждый вспоминал своё под трогательную песню. Мне не стоило загоняться сейчас… Ну же, Вилка, подумай о чём-то, кроме его мерзких нежных губ!

Первокурсник на сцене поступил на специальность "релейная защита", открытия которой всё-таки добился декан. На Лизе была надета красная, раздражающая глаза кофта. Нужно купить дорожную сумку…

Может, две недели дают не только работодателям? Но и сотрудникам. Чтобы они смогли попрощаться с местом и людьми. Мне жаль! ЖАЛЬ! ЖАЛЬ! Я не хочу…

— И что же, заявление уже написали? Я всегда говорю, сначала напишите, пускай полежит немного. Может, оно зря?

— Написала. В ящике храню уже месяц. Просто нужно было устроить им бал, — я сурово кивнула на сцену, не отрываясь от студентов, и кисло улыбнулась.

Иришка проработала в МПТУ совсем мало, но всё-таки умудрилась подарить людям целую традицию.

— Значит, всё решили…

Получается, так!

Столько раз обдумывала, и всё равно озвучивать оказалось страшно до холодка. Я провела здесь своё студенчество и с тех пор задержалась на лишних семь лет. Мне довелось пережить дважды полное обесточивание корпуса, десяток ложных пожарных тревог, смену ректората. Сотню пересдач и тонны крокодильих слёз, осушив которые, можно было снабдить столовую солью на несколько лет вперёд. Я успешно пережила предательство одного говнюка. Но так и не смогла понять, как из добродушного Лексы получился такой размалеванный отменный ублюдок, прыгающий по сцене в кожаных штанах.

Больше ни слова не сказав, декан дождался финала песни, похлопал молодым людям и заковылял к выходу.

— Виолетта Сергеевна, как вам? — я очнулась от проклятий, что фантазировала высказать в лицо Муратову, и показала студентам большой палец.

— Очень красиво.

***

История повторялась, как и моё гордое одиночество на прошлом зимнем балу. Это событие стало огромной безобразной мозолью, беспрестанно напоминающей мне о Муратове. Всё началось здесь, а теперь и заканчивалось…