На дне колодца

Это в пять лет можно подойти к любому незнакомому ребенку, дать ему по голове совком или сесть рядом лепить куличики, вот и подружились. А в двеннадцать все уже ходят своими компаниями и нельзя просто так подойти, и сказать «давайте дружить». За такое можно вообще навеки посмешищем стать. Наверное, впервые в жизни Ритка ждала начала учебного года. Надеялась и боялась. С одной стороны, в классе, конечно, проще завести разговор. Но с другой, если и там не удастся с кем-нибудь подружиться, будет совсем тошно.

В такие моменты она и залезала на крышу. Нет, прыгать Ритка, конечно, не собиралась. Но приходила сюда посидеть, погрустить и даже поплакать. Почему-то здесь ей становилось легче. Появлялось ощущение, что кто-то за ней присматривает, защищает. Все же не зря крыши Петербурга – это совершенно особенное место.

– Миу, – тонко пискнуло за спиной.

Ритка обернулась, чуть не соскользнув со старого потертого парапета. Тонкое жалобное мяуканье звало, требовало, молило о помощи. С другой стороны крыши на щербатом выступе сидел крошечный котенок. Совсем маленький еще, головастый, с точащими ушами. Он жалобно мявкал, как плакал, дрожал и жался к стене.

– Чудо, и как ты тут оказался? Ты только не пугайся, не пугайся, – успокаивала Ритка малыша. Боялась, что он может испугаться и дернуться вниз. Осторожно перекинув ногу через парапет, легла на него животом и постаралась дотянуться до котенка. Не хватало совсем чуть-чуть, буквально пары сантиметров.

Она дернулась, надеясь рывком подхватить его и вернуться. Маленький пушистый комочек вцепился в ладонь. Ритка судорожно дернулась обратно, заскользила по обитой жестью поверхности, силясь перевалиться обратно через парапет, но тщетно.

– «Не убьюсь, так покалечусь», – успела подумать она, падая в холодную сумрачную темноту двора-колодца.

Очнулась Ритка от холода. Надо головой висела оранжевая в полнеба Луна. Звезды казались огромными и чуть дрожали.

– «Наверное, сотряс», – подумала она, переводя взгляд с трясущихся звезд на тонкие, похожие на несущихся по небу рыб, облака. Дома выглядели прозрачными, почти неосязаемыми, будто кто-то сделал их из хрусталя и раскрасил. А еще они тонко-тонко звенели. Такой звук бывает, когда проведешь пальцем по краешку бокала и он вдруг отзовется протяжной нотой.

Здравый смысл подсказывал, что после такого падения лучшее, что с тобой может случится это десяток переломов, и самое разумное – лежать неподвижно и ждать скорую. Но почему-то ничего не болело. И это пугало еще сильнее, чем возможная боль. Потому что единственная альтернатива, которая приходила Ритке в голову – она умерла.

Но местечко какое-то нестандартное. Не вполне соответствует ожиданиям. Где, к примеру, ворота или ангелы с трубами, или хотя бы летающие тетки в рогатых шлемах, поющие басом. В конце концов, где хоть что-то или кто-то?

Вконец замерзнув и, устав лежать без дела, Ритка осторожно встала. Ощупала себя, поприседала, подвигала руками и головой.

– Да нормально все, – пискнул кто-то сверху и прямо перед ней приземлился.. Приземлилось. Непонятное что-то! Маленькое, меховое, хвостатое. Вроде кот. Но какой-то жемчужно-переливающийся, текучий, словно капля ртути или приведение.

– Я умерла, – даже не спросила, а констатировала Ритка, глядя на призрачного кота, – а ты тот малыш с крыши? Эх, и тебя не спасла, и сама свалилась.

– Тот да не тот, – лукаво мурлыкнул кот, легко вспрыгивая вверх и дымом обвиваясь вокруг. – Да ты посмотрит лучше, это же Суть.

И Ритка увидела.

Как пульсирует и дышит небо, разгоняя, словно кровь, лунный свет. Снующих вокруг существ, которые летали в небе птицами, проворно ныряли под воду, превращаясь в рыбок, и выпрыгивали на сушу, становясь котами, ящерками, мышками. Увидела, что тонкие, хрустальные дома тают, меняясь. Буквально минуту назад вокруг были высокие дома двора-колодца, а теперь она стояла на берегу канала и рядом возвышались маковки Спаса на Крови, ну точь-в-точь огромные птицы, устроившиеся в гнезде.

Ритка все всматривалась, пытаясь понять, что-то крутившееся на самом краешке мыслей. К ее ногам тянулись сияющие струи воды из канала, рядом ластился призрачный кот, а над головой танцевали, смеясь, золотые листья. И все это двигалось в едином ритме и настроении, словно было..

– Одно целое! – ахнула Ритка. – Это все – и дома, и коты, и деревья, и канал, это все одно?

– Суть, – согласно мурлыкнул кот. – В данном случае – суть славного города Петрограда от тех времен, когда заложили тут первые камни и до далекого будущего, когда первые подводные улицы, – он замолк. – Что-то я заболтался.

Конечно, было очень интересно, что там за подводные улицы из будущего, и что за Суть, но главным образом сейчас Ритку интересовал другой вопрос:

– А как отсюда добраться домой? Ну обратно, в мою реальность?

– Да вот понимаешь, – кот замерцал, становясь совсем прозрачным, – с этим могут быть проблемы.

– Да кто бы сомневался, – буркнула Ритка, глядя как кот растворяется в лучших традициях чеширских котов. – Сначала герой попадает в таинственное место, потом с ним происходят всякие страсти и наконец он добирается домой, так? Читала я все это и видела сто раз.

Она с недоверием глянула в серебристо-серое небо. Небо казалось плоским и даже немного выпуклым, будто полог огромной кровати. Оранжевая Луна успела пожелтеть и превратиться в солнце, окруженное сияющими как ни в чем не бывало звездами.

–Ты провалилась сюда, а не шмякнулась на асфальт, потому что в момент, когда спасала меня, показала собственную суть, – промурлыкал кот. – Именно так преодолевают границу. Если хочешь выбраться, нужно понять кто ты такая. Что есть ты, в чем твоя суть.

– Так просто, да? Думаешь, если бы я знала кто я и что мне нужно, я бы сидела там на крыше? Да неужели вообще кто-то на свете это знает?

Ритка сунула руки в карманы и отвернулась от кота, делая вид, что рассматривает дома на другой стороне призрачного канала. Она чувствовала, как предательски щиплет глаза и поджимаются губы. Легко сказать – найди свою суть. Да может она вообще никогда в жизни этого не узнает, что ж ей тут оставаться? В этом мире хрустального дыма и призрачных котов?

– Есть хоть кто-то или что-то, что может мне помочь? – девочка вытерла нос рукавом куртки. – И где мне жить тут? Когда я еще найду эту свою суть. Мне надо спать, есть. А мама? Они же там с ума сойдут.

– Ну, хоть с этим я тебя могу успокоить. Есть и спать тут не обязательно, только, если сама захочешь. Со временем немного сложнее. Бывает и так, что тут пройдет час, а там сто лет. Бывает и наоборот, – ответил Каус, – но чаще все-таки тут проходит больше времени, а там всего несколько часов.

В голове у Ритки стало пусто и гулко, как в закрытом на ночь театре, и она села у перил, тянущихся вдоль канала. Они, с виду металлические, мягко изогнулись, обнимая, как спинка кресла. Почему-то герои в книгах всегда дико радуются, попав в чудесный мир. А ей вот было совсем не радостно.

– Не хандри, – кот потерся мордочкой о ладонь девушки, – пойдем для начала к старшему хранителю. Может, он что посоветует. В конце концов, будем просто ходить и у всех спрашивать. Ну не может такого быть, чтобы никто не знал, чем тебе помочь.

– А что за старший хранитель?

– Ну вот как ты думаешь, кто я?

– А кто ты? Раз уж ты говорящий, мог бы и представиться. Я вот – Рита.

– А я – Каус. Хранитель. Правда, совсем младший, младшее некуда, – вздохнул кот, – сегодня я первый раз вышел в мир.

– Мир?

– Вообще, Суть это не что-то совсем отдельное, она проникает в мир. Точнее, вытекает, – Каус забавно почесал лапой за ухом, – я и сам в этом не очень-то разбираюсь пока. Но если ты меня будешь перебивать, я ничего не смогу рассказать.

Закатив глаза Ритка покачала головой, но замолчала. Можно подумать, так уж сильно она ему помешала, ну спросила пару раз. Еще неизвестно, как он сам бы спрашивал в такой ситуации.