«Одиссей» Северных морей

Компания исследователей под руководством Олега к обеду вышла на северную сторону острова. По их подсчётам получалось, что в длину остров около восьми километров. Северней виднелся, в отдалении двухсот метров, ещё пятачок из камней и скал. Там гнездились большие колонии птиц. Профессор что-то разглядывал минут пять.

– Здесь точно есть альбатросы и чайки. Вижу ещё вроде бы крачку и голубоногую олушу. Хотя конечно стоило бы разглядеть поближе, – выдал он свой вердикт.

На северной стороне они обнаружили небольшую колонию черепах. В глубине острова попались фруктовые деревья. Никифор Фёдорович определил названия плодов. Папайя, манго, мангостин, драгон фрут, салак. Также разглядел в траве дикий чеснок. Профессор смело срывал фрукты с деревьев, остальные последовали его примеру.

– Пробуйте не стесняйтесь, они точно съедобные, – смеялся Резусов и ел сам.

Небольшой отряд из пяти пассажиров перешёл на восточную сторону острова. Время близилось к вечеру. Общим решением постановили заночевать на острове. Феликс занялся рыбалкой, Олег с Никифором Фёдоровичем стали собирать деревянный хлам для костра, который выбрасывало море, да и среди деревьев «сушняка» хватало. Девушки решили собрать фруктов пока не стемнело. Резусов прошёл с ними и показал все плодовые деревья. А сам профессор нарезал ивняка и стал плести корзины, чтобы было удобней складывать фрукты. Олег Пронин сел рядом с Резусовым, чтобы научиться плести корзины.

– Никифор Фёдорович, не укладывается у меня в голове, как могут расти рядом сосны и плодовые деревья, которые, кстати, я не раз видел в Тайланде, опять же пальмы. Мне непонятно, если честно, – завёл разговор Олег.

– Эх, молодой человек, эту загадку нам предстоит разгадать. В теории я пока могу предположить, что мы каким-то чудесным образом перенеслись на другую планету. Но расположение звёзд мне говорит о том, что мы на планете Земля. Откуда столько воды? Тоже загадка. Если выберемся отсюда и найдём людей, то мы получим ответы на наши вопросы, – задумчиво ответил профессор, не переставая плести корзину.

Стоянку организовали, не углубляясь далеко в лесной массив. Феликсу удалось наловить три десятка рыбин разных размеров, грамм по сто, а то и по сто пятьдесят. Пригодилась снасть, которую взяли у Березина. Развели костёр, почистили рыбу и пристроили рыбные тушки на прутиках возле огня. Ужинали уже когда стемнело, при свете костра. Когда народ насытился не обошлось без разговоров. Ручей нашли на острове, хоть он и был не меньше, чем на первом, зато тянулся почти на треть в длину по острову. Такой ручей скорее можно было назвать мелководной речкой. Разговаривая, радовались, что острова приспособлены для жизнедеятельности. Никифор Фёдорович рисовал на доске, которую подобрал на берегу, очертание острова. К нему подсела Мила, с любопытством разглядывая занятие профессора.

– Юная красавица, хочешь я буду учить тебя картографии и умением пользоваться секстантом? – спросил он Милу.

– Хочу. Только я не такая уж юная, – весело ответила Людмила.

– Для меня почти вы все юные. В этом году мне должно исполниться шестьдесят три года, так что извините, но вы молоды по сравнению со мной, – рассмеялся профессор.

– Вы, профессор, смотритесь очень хорошо. Гораздо моложе своих лет, – похвалила Мила Никифора Фёдоровича.

Никифор Фёдорович, с согласия Людмилы, начал объяснять азы пользования прибором для определения координат. Уснули все глубоко за полночь, а перед сном профессор показывал и объяснял Миле о звёздах на небосклоне. За прошедший день устали, да ещё легли поздно, потому, когда взошло солнце друзья продолжали спать.

В это утро Степан проснулся засветло. В его планах было дойти до северной стороны острова, чтобы понять протяженность в длину. Осмотреться и завершить осмотр суши по западной стороне. Стоянку ночлега группы Олега он обнаружил, когда солнце только поднималось над океаном. Ему сразу удалось узнать Милу и Олега. А вот молодого парня и девушку он видел в самолёте, только не знал, как их зовут. Пожилого мужчину он не знал совсем. Стёпа понаблюдал за спящей Людмилой, а потом пошёл к берегу. Подводное ружьё и маска были с собой, недолго думая он взялся за подводную охоту. Обилие рыбы и прозрачная вода принесли скорый успех. Степан принялся за приготовление завтрака для будущих друзей. Соль пришлось использовать морскую, которую можно насобирать на рифах. Солнце выпаривает воду и на камнях остаётся соляной налёт.

Мила проснулась как от толчка, солнце уже прилично пригревало, хотя тень от деревьев не позволяла обрушить на путников дневной зной. Рядом завозилась Аня.

– Нам пора вставать? – спросила она Милу, приоткрыв один глаз.

Мила промолчала. Что-то изменилось, и она пыталась понять что. Горел костёр, а рядом лежали восемь продолговатых кусков, вроде из глины, от них шёл пар. «Что кто-то завтрак приготовил?». Она огляделась, Олег и Феликс спали. Никифор Фёдорович тоже. Она огляделась вокруг и увидела на поваленном бревне сидящего мужчину… Степан! Господи, сделай так, чтобы это был не сон. Точно это был он, только одет по-другому, вместо шорт штаны, цвета хаки, и другая рубашка. Он сидел на бревне, нарезал дольками манго, смотрел на неё и улыбался. Мила зажмурилась, потом потёрла лицо и глаза руками. Степан не исчез, а продолжал улыбаться, сверкая ровными белыми зубами.

– Ты же вроде утонул? – вопрос прозвучал глупо и Мила с опозданием поняла это.

– Разве? Я так не думаю. Скорей всего враги и недруги соврали, ты им не верь. Кстати, я вам завтрак приготовил, плата с тебя в виде поцелуя, – он говорил спокойно, с улыбочкой, как будто и не расставались, а Мила не рыдала о его потере.

Сначала Мила растерялась, потом начала злиться. Мысли неслись быстрее ветра «Как так? Она за него переживала, плакала…как дура. А он сидит себе такой весь весёлый и улыбается. Так бы и дала по роже». Людмила поднялась и решительно пошла к Степану. Скопившееся напряжение от переживаний прошлых дней требовало выхода. В этом полёте она переменилась. Людмила точно знала, что она больше не боится мужа. В общем накопилось знаете ли, по самое «горлышко».

– Тебе смешно? Да? Люди переживают, а ему смешно. Знаешь кто ты? Ты идиот, эгоист и самая натуральная сволочь, гад, скотина, – девушка выкрикивала всё это в лицо Степану, а он обалдевший смотрел на неё, но продолжал улыбаться.

Степан явно растерялся от такого напора, но почему-то не мог убрать улыбку с лица. Людмила выглядела комично. Стояла перед ним нахохлившись, словно рассерженная кошка, растрёпанная после сна, но при этом не потеряла своей привлекательности. «Вот же гад, ещё и улыбается» вновь подумала она и врезала ему пощёчину. Хотела вторую добавить, но парень поймал её за руку. Мила решила использовать свободную руку, но Степан перехватил и эту. Она пробовала вырываться, однако его крепкие руки держали прочно. А потом он просто обнял её, прижав к себе. Мила уткнулась ему в грудь лицом, а слёзы потекли помимо её воли. Она продолжала колотить его кулачками, но с каждой секундой удары всё больше походили на поглаживания.

– Идиот, идиот и эгоист. А я дура плакала всю ночь, потом вторую ночь, – Мила твердила, продолжая колотить Степана по плечам кулачками, а слёзы текли в три ручья.

Степан стал поглаживать её по голове. Вся злость у Милы прошла, хоть слёзы ещё текли, лицо от его груди убирать не хотелось. Она обняла его за талию и прижалась крепче всем телом.

От её криков проснулись все остальные. Смотрели с любопытством. Только Олег улыбался.

– Я почему-то не сомневался, что ты выплывешь. Только чего к нам на тот остров не вышел? Народ волновался, немного, – спросил он.

– Я всё расскажу по порядку, – пообещал Степан.

Мила по-прежнему стояла, уткнувшись лицом в грудь Степана, отпускать Степана не хотелось. Ей вдруг стало неловко за свою вспыльчивость. Не поворачиваясь к друзьям, она буркнула «Пойду умоюсь» и пошла к берегу. Когда все умылись, сели завтракать и потекли разговоры, посыпались вопросы и ответы. Мила ела рыбу, но молчала. Ей было стыдно за свою вспыльчивость. По сути, кто ей это молодой парень? Познакомились в самолёте. Но она точно знала он ей нравится, очень нравится. От его прикосновений и поцелуев она испытала доселе незнакомое чувство наслаждения. Такого не было с мужем, не было и с любовником. А ещё она боялась потерять Степана. Кстати, о муже, она решила, что мужа больше нет, осталось только вернуться и развестись.