Страница 35 из 285
Юлия Александровна же была само спокойствие. Выключив свой компьютер, она медленно поднялась из-за стола и взглянула прямо на супруга.
— Хорошо, расскажу, — кивнула она, стоя с прямой спиной и гордо вскинутым подбородком перед Михаилом II. — Ты не хуже меня знаешь, кто такой на самом деле Иван Михайлович Соколов. Это было бы полбеды, но это стало известно слишком большому числу людей. Его нужно было убрать, и поэтому я позволила совершить нападение.
Государь закрыл глаза и помолчал несколько секунд. Вокруг царя сгустился покров, в воздухе появились огненно-рыжие завихрения пламени. Однако его супруга не испугалась такой реакции.
— Чем ты вообще думала?! — прошипел сквозь стиснутые зубы царь.
— Мы не можем допустить, чтобы такие, как Соколов, навязывали нам свою игру, — спокойно ответила царица. — Ты знаешь, что среди Рюриковичей уже ходит список наших детей? И думаешь, великие князья позволят неугодному им цесаревичу дожить до официального признания?!
Михаил II молча смотрел на нее сквозь пелену пламени. Оно не становилось сильнее, но явно и убрать его царь не мог. Слишком силен был его гнев, чтобы действовать обдуманно и спокойно.
— Ты думаешь, что тебе удалось прижать их к ногтю, но это не так, — продолжила Юлия Александровна. — И вместо действительно достойного цесаревича мы бы получили марионетку Рюриковичей. А ты с самого начала именно этого и хотел избежать.
— Действительно достойного? — переспросил Михаил II. — Может, ты уже и цесаревича назовешь?
— Нет, государь мой, — склонила голову она. — Иначе твой гнев не позволит тебе увидеть правду. И ты будешь мстить ему, как моему фавориту.
Царь вновь надолго замолчал.
— Вот, какого ты обо мне мнения, — произнес он, резко убирая свой покров. — Что ж, будь по-твоему, Юлия Александровна. Ты совершила ошибку, из-за которой погибли люди. Ты не оправдала оказанного тебе доверия как куратор Царской Службы Безопасности. Я мог бы смолчать, прикрыть тебя. Но ты решила, что ты можешь играть против своего государя и супруга. И этого я тебе не прощу.
Он развернулся и двинулся к выходу. Уже у самых дверей Михаил II обернулся к царице.
— Завтра утром у меня встреча с Патриархом Московским и Всея Руси, — объявил государь. — До конца этой встречи я даю тебе выбрать себе новое имя, которое ты примешь после пострига.
— Я была верна тебе! — впервые за время разговора проявляя эмоции, заявила царица. — Двадцать лет я служила тебе, подчиняясь во всем! Я отказалась стать матерью ради твоих интриг! И так ты вознаградишь за верность?!
Государь долго смотрел на супругу.
— Я ценю верность, Юлия, и поэтому ты останешься жива. Ты решила, что можешь играть против меня, против моей воли. Любого другого я приказал бы запытать в застенках. А ты будешь жить. Цени мою щедрость.
И, больше не говоря ни слова, Михаил II вышел за дверь.
Тяжело дыша, государыня смотрела на закрытую дверь с ммнуту. А после решительно прошла к столу и, раскрыв ящик, вытащила из него телефон.
Ткнув в экран, государыня повернулась к камере.
А через секунду завибрировал мой телефон на столе.
Подняв трубку, я произнес:
— Княжич Романов слушает.
При этом я смотрел на экран, где моя биологическая мать не сводила взгляда с камеры.
— Думаешь, ты победил, сынок? — прошипела она. — Думаешь, я не положу жизнь, чтобы тебе отомстить?! Это все твоя вина!..
Я тяжело вздохнул.
— Боюсь, государыня, я не причастен к вашим бедам. Вы хотите в чем-то обвинить меня? Я верный подданный Русского царства, награжденный лично государем. Вы правда хотите идти на конфликт? Неужели думаете, что в монастырь «Оракул» не дотянется?
Телефон в ее руке вспыхнул и опал на пол куском расплавленного пластика. Несколько секунд она еще смотрела в камеру,а затем быстро вышла из кабинета.
Но здесь ее уже ждали гвардейцы.
— Государыня, у нас приказ сопровождать вас, — произнес один из них.
Плечи Юлии Александровны поникли, и она вяло кивнула в ответ.
— Проводите меня в покои.
Я дождался, пока она не дойдет до цели. В то, что сестра отца так просто сдалась, я не поверил. Впрочем, как оказалось, Михаил II и это предусмотрел.
Гвардейцы вошли внутрь вслед за царицей.
— Вы и в уборную со мной пойдете?! — недовольным тоном осведомилась она.
— Пойдем, — коротко ответил тот же боец. — Не гневайся, государыня, но такова воля царя.
Оставив «Оракула» следить на случай, если государыня решит сопротивляться, я переключился на окно с особняком великого князя Московского.
И посмотреть было на что.
Емельян Сергеевич вышел навстречу опричникам, и когда сотрудник ЦСБ обратился к Невскому, тот прервал зачитывающего царский приказ человека.
— Я пойду с вами добровольно, — объявил он. — Но могу я хотя бы одеться поприличнее?
Под шубой, в которой великий князь Московский встречал гостей, был лишь домашний халат.
— Мы войдем внутрь, Емельян Сергеевич, — предупредил опричник.
— Располагайтесь, — ответил тот. — И передайте своим людям, что все самое интересное лежит в подвале. За поколения, которые моя семья правила Москвой, там собралось немало документов, на которые государь пожелает взглянуть лично.
Пока они говорили, особняк оцепили бойцы. Часть из них вошла внутрь, один отправился сопровождать Емельяна Сергеевича, другие рассредоточились по помещениям. Пара людей направилась в памятный мне подвал.
Наблюдая за тем, как держится великий князь Московский, я заметил мелькнувшую на его губах улыбку.
И это заставило меня задуматься о том, что Невский сделал все, чтобы Соколовы пострадали. Не добился цели, но все равно совершенно спокоен. Он не мог не знать, что царь рано или поздно до него доберется. Невский, кажется, вообще лучше других понимает, на что способен «Оракул». А это значит, что слова про подвал — часть его плана мести.
Оставалось лишь склонить голову перед его мужеством. Емельян Сергеевич фактически подписал себе смертный приговор, но при этом, похоже, намерен потопить всех, кого сможет. У него отняли сына, он отнимет у Рюриковичей что-то еще.
А его род останется жить, ведь сыновья окажутся не причем. Более того, второй сын так даже выступал против решения отца. Хотя и не пошел против воли главы рода, но все же не поддерживал великого князя.
Сам собой вспомнился разговор Емельяна Сергеевича с детьми.
— Мы с Дмитрием Алексеевичем не друзья, — сказал тогда Емельян Сергеевич. — Но мы можем скормить княжичу Соколовых.
И теперь, когда его секретный архив попадет в руки государя, должны всплыть какие-то факты, говорящие о том, что великие князья Выборгские заслуживают смерти. Что-то такое, после чего я сам решу их уничтожить.
Наконец, великий князь Московский покинул особняк в сопровождении сотрудников ЦСБ. Оглянувшись в последний раз на свой дом, Емельян Сергеевич вздохнул, после чего забрался в машину, и транспорт покинул территорию Невских.
Посмотрев еще с минуту, как Царская Служба Безопасности вытаскивает бумаги из подвала, я закрыл окно, оставив «Оракула» следить за процессом изъятия. А сам, отставив пустую чашку на столе, направился в ванную.
Если все пройдет хорошо, мне не потребуется вмешиваться в происходящее. Михаил II, возможно, решит поставить Ворошилова во главе ЦСБ, а тот не похож на идиота. Андрей Викторович вряд ли продолжит совершать ошибки, как его предшественники. Да и бумаги Невского все равно пройдут через царские руки, и государь может сделать это так, чтобы я тех документов в глаза не увидел.