Страница 155 из 846
Надо в битве с эгом духу в Боге до конца сгореть…
Мало в деле том, мой враже, просто знанием уметь.
Можно это в деле нашем, разрешили мне хотеть.
Чтобы неучем привычным средь людей опять пестреть.
Славы нету неуёмной, медною трубой гудеть.
Чтобы тихим разговором не медведем мог реветь.
Потому придётся, друже, нынче стройкой попотеть.
Мастером мог почитаться, где Поэзии Мечеть.
И для этой цели буйной не закидывала сеть.
Бриллиантовым сияньем уж не замечавший медь.
Чтобы всяким заблужденьем не блуждал уже я впредь.
Только так все люди кличут, не слыхал другого ведь.
Кто — Великими считался, слухом над землёй лететь.
Для того придётся, друже, вне иллюзий умереть.
Чтоб тоской до Джаханнáма вечной в вечности сереть…
Навредить. Пришлось такого к стенке малой припереть.
Поэтических строений в мире будет Бога Плеть.
Рифмоплётам-графоманам дело чтобы расхотеть.
Но — талантом бейта в мире миру, знай, не оскудеть.
Что Великого стихами сердцу стоит замереть…
Слогом тем, во Свет летящим, может зверь заматереть.
Чтобы ночкой в мир никчёмной не пришлось заиндеветь.
Эти все воспоминанья Бог позволит мне стереть.
Чтоб заветное желанье в сердце мог опять иметь.
Обоюдоострый меч чтоб из значения мог сметь
Всё ненужное для дела, чтобы полюбить суметь
Те значения у слова трудно в мире разуметь…
Только Истиной без края был готов я очуметь.
Тем картину мирозданья до конца чтоб досмотреть.
А до самого финала марафона дотерпеть.
Чтоб зазнайкам и придирам этой вестью околеть.
Чтобы простотой Востока грудь по полной распереть.
Новой жизнью каждодневно можно в мире молодеть.
Есть обычай заведённый молодым, чтобы стареть.
Чтобы крыльями-на-пару в поднебесие взлететь.
Вечной песней, гимном Света, сердцу в вечность одуреть.
Сердцу, к Мэгги устремившись, в бесконечность опьянеть…
Чтобы этою приправой Бухаринской натереть
В этом деле поджидает, где правителем медведь.
Чтобы рисом снова в мире сладким звучно прозвенеть.
Чтобы нитку мирозданья в ушко Света вновь продеть…
Чтобы мир земной Аллаха приобуть и приодеть.
Чтобы многими словами в деле многое успеть.
Водонос поможет вряд ли нечестивцев всех согреть.
Всё подскажет — есть геенна, им помогут там гореть.
Он таскает всё дровишки, ту систему разогреть…
Потому огонь им будет, коль не сможешь одолеть
Сердца смертью лицемеры могут в том лишь преуспеть.
Этого вполне хватило тишиной закаменеть.
Так что, можно будет, друже, зверю здесь и поумнеть…
Чтоб казною не из злата вся казна здесь пополнеть
Хоть в той спешке не забуду песни снова людям петь.
Только лучшим пожеланьем можно всё преодолеть.
Чтобы в Нём мы утвердились, чтобы мне повеселеть.
Стоном сердце всё грохочет, чтоб пружиной распереть.
Вектором всегда единым коль идёшь — не окосеть.
Вот тогда судьба-злодейка и не сможет мной вертеть.
Что Миррúх с Зухрóй не в силах изменить»*, и мне смотреть.
Испытанием Великих — Супермену онеметь.
Что судьба им подносила в мире этом в жизни клеть.
Marvel и DC придётся ранг такой пересмотреть…
В космос мрачный углубились, чтоб пришельцами нам млеть.
Будет он всегда, мой друже, — справа, слева или средь.
Или близко подошедший — трудно будет рассмотреть…
Чтобы фразами скупыми средь весёлых поскучнеть.
Что — возможностью зовётся, в мире вечном почернеть.
То такому — оба мира будут в радость побелеть.
Может где-то наслаждаться — вслед придётся покраснеть.
От досады будет вечно мраком сердца зеленеть.
Мне за Мэгги всё даётся, ей легко всё хорошеть…
Как зазнобе, зверю в радость, это тоже ты заметь.
Я — узнал. А ты, мой враже, сам себе в тиши ответь.
Не способен станешь скоро есть любую в мире снедь.
Потому легко и просто в мире будет присмиреть.
Лишь глупец, слепой что в сердце, мог подлунный мир воспеть.
Как с красоткой тою знойной рядом зверю усидеть?..
Полосу что предоставил — надо будет уцелеть…
Есть такой закон у чуда — чтоб чужих не пожалеть.
Если смог в конце дорожки сердцем в радость огрубеть –
Чтобы — жемчуг перламутром — отцедить, и всё допеть.
Чтоб на склоне лет от счастья мог я с Мэгги поседеть…
Новым светом приоткрылась, чтоб своим могла звенеть.
Что не сможет тут успехом вслед капустою хрустеть.
Чтобы в зной лихого солнца — сырниками там сыреть.
И всего нагроможденьем — вход в пещеру запереть.
Мог строкою здесь любою в вечность всю оцепенеть…
Потому так трудно будет Правду снова усмотреть.
И грибком погано-синим будет ложью плесневеть.
Чтобы баней лихолетья вновь под солнцем пропотеть.
Если он не торопился сам, на поезд чтоб поспеть.
Самому бы в цель заветну той стрелою долететь.
Нет такого повеленья кругом гончара надеть
Чтобы всех лжецов от мира напоследок, всё ж, отпеть.
А пока мне можно, друже, в путь далёкий улететь
Без меня. Скажи им только — запах твой куда им деть?
Не получится твой панцирь как напёрсток в дело вдеть.
Чтоб иллюзией пустою всех заблудших уж не греть.
Сердцу «только» остаётся напоследок опустеть,
Должен быть Один Он только, чтобы полностью велеть.
Много ль ты таких увидел, чтобы бурей налететь?
Чтобы отблеск бриллианта сам позволил золотеть…
Чтобы Силою Предвечной мог по праву золотеть.
Ясно дело, заправляет, на улýсы налететь.
В деле коли отличился — можешь миру сам велеть.
Духу будет там команда — всё оставив, опустеть.
Долго мирно пробираться и вселенную всю греть.
Только веру остаётся от Создателя там вдеть.
Атеистам не удастся никуда ту Правду деть.
Ветром пыль всю разносило, Бог позволил улететь.
Люцифер и тот не хочет гвардию его отпеть.
Чтоб нечестия одежды на века таким надеть.
Чтобы всяк такой напастью мог в несчастье долететь.
Калькуляторам так трудно будет счётом вслед поспеть.
В баньке русской не придётся в третий раз им пропотеть.
Не французскими сырами на прилавках плесневеть.
Чтобы всякому, кто в деле, Правду в деле усмотреть.
От моих всеискажений, так привык оцепенеть
Что ж, усами не придётся нам в чуланчик запереть.
Да в печали нече, друже, нам до старости сыреть.
Стоит драйвом в старость счёта косточками нам хрустеть.
И тогда задорным гимном всепрощенья мне звенеть,
Чтобы всем врагам у Правды беспробудно поседеть.
Будет, ясно, корифею — чтобы песенку допеть.
Чтоб рубахой к телу жёсткой шёлком внешне огрубеть.
Не получится такого зверю здесь не пожалеть.
Мне же перстнем Сулеймана, на персте чтоб уцелеть,
Да на троне в этом мире не способен усидеть.
Чтобы суть вещей простую дождевым червём воспеть.
Был меня намного лучше, зверю чтобы присмиреть.
Что — гордыней не страдала, поставляя людям снедь…
Человеком что зовётся. Почему? Себе ответь.
В дружбе жил, такое дело не забудь и то заметь.
Волей вечною Аллаха чтоб земле всей хорошеть.
Светом вечности в Пророке будут души зеленеть…
Чтобы славой той пред Богом без стыда нам покраснеть.
Продвижением во свете тоже стоит побелеть…
Если велено то Богом — можно даже почернеть…
Западу понятней ставши, не заставил поскучнеть.
Можно тут деталь любую ради Правды рассмотреть.
Чтобы тем всегда понятна и отлична будет средь
Вряд ли будет враже лютый от вестей таких уж млеть.
Мáдад — дали нам. Ему же — всё пора пересмотреть.
И ему уж не поможет золотая даже клеть.
Безразличиями к бейту на века чтоб онеметь.
И на Свет Аллаха в мире не согласен был смотреть.
Миром всем хотел подлунным жизнью тленною вертеть.
Как такому, хитрым в сердце, слепотой не окосеть?
Чтобы друже, коли был он, грудь по полной распереть
Что ж, пора и бейтам нашим праведным повеселеть.
Много им придётся, враже, здесь с лихвой преодолеть.
Потому всё гимном славы могут дальше песни петь.
Чтоб дивизии отборной комсоставом пополнеть.
Сам Определил им участь, чтоб другому поумнеть.
Иисуса ожидая — в Истине закаменеть.
Чтобы пекарю любому тестом этим преуспеть.
То тогда любую тяжесть мог купец там одолеть –
Пилигримом от торговли тайну мира разогреть…
И динаром, и дирхемом сердцу не дано гореть.
Чтобы, тайною явившись, души стылые согреть.
Каждому на ниве Света можно многое успеть…
Чтобы зверь, полютовавши, мог другого приодеть.
Только научись вначале ниточку в иглу продеть.
Можешь гъýдом* на Востоке в ночь Востока прозвенеть.
Мёда будет свой хозяин, что тайги лихой медведь.
Чтобы славные значенья воском славы натереть.
Что, Хафúза не признавши, ввек не сможет опьянеть.
Коими мечтали в мире напоследок одуреть…
Чтобы лётчику до неба только удалось взлететь.
Коим мудростью навряд ли здесь получится стареть.
Даже в старости такие вновь мечтают молодеть.
Если б силушка вернулась — вновь разбоем распереть.
Чтобы этим лицемерам в вечность Ада околеть.
Лет всего с десяток-сотню нужно было дотерпеть.
Хоть молитвами старались на остаток досмотреть.
То тогда от счастья может там, конечно, очуметь.
Всяко в жизни ведь бывало, умному чтоб разуметь.
Чтобы тайны мирозданья дали нам понять суметь.
Чтоб подобною сатирой дело двигать в мире сметь.
Многих, коим приходилось и талант в миру иметь.
Чтоб таким всю спесь последних в сердце начисто стереть…
Чтобы души, оступившись, в мрак… Не дай заиндеветь.
Чтоб Хафúзом, мэтром вечным, мог и я заматереть…
Чтоб счастливая монада в бесконечность замереть
Чтоб земля, подлунна если, не стремилась оскудеть.
Чтобы участью другою всё иное расхотеть…
Выполнила назначенье у судьбы из рока плеть.
Чтобы старой субмариной снова где-то припереть.
Серой* лошадью придётся ангелам в пути сереть.
Нам же в битвах с эгом, друже, стоит вместе умереть.
Этого вполне хватает, чтобы в небеса лететь.
Стих мечом таким воткнулся в эго напоследок ведь…
Чтоб нигде не появлялось в прошлом, нынешнем и впредь.
Чтобы в прошлом оставалась из сомнения вся медь.
Неводом дела решала, отодвинув мою сеть.
Чтоб михрáбом моим стала, что украсила мечеть…
В общем, друже, приходилось очень плотно попотеть.
Чтобы долгими ночами на луну уж не реветь.
От души могли нектаром в сотах волею гудеть.
Стар уже, чтоб в песнь лихую слогом новым вновь пестреть.
Ни к чему уже на старость лет чего-то и хотеть.
Чтобы книга эта стала всем — захочет кто уметь.