Страница 13 из 14
– Откуда тебе знать! Ты же ничего не помнишь? Или притворяешься, что не помнишь? – подозрительно посмотрела на него.
– Значит, и нечего было помнить! – отрезал он, отодвинув от себя бокал.
– Знаешь, я не могу понять одного – почему ты ведешь себя так, будто я во всём виновата? Я не помню, чтобы насильно заставляла тебя на мне жениться. Неужели у тебя совсем нет совести? Ты не понимаешь, что мне было всего восемнадцать лет? И я просто поверила тебе! – закончила я, задыхаясь от обиды, которая сокрушительной бурей вырывалась наружу. А ему хоть бы хны! Не единой эмоции на красивом лице. Лишь смотрит на меня холодными глазами, напоминающими голубой лёд Байкала. И я чувствую, как начинаю вымерзать изнутри…
***
АНТОН
Дёрнул черт меня вчера выпить лишнего. Ведь вообще не собирался бухать, даже специально поехал на машине. Но от Гаврилова разве так просто отделаешься? Откажи я, он бы меня с потрохами съел.
И ведь наутро я реально думал, что мне всё приснилось. Ещё удивился – с чего вдруг снится Ульяна? Ан нет, идиот, додумался с ней заигрывать. И теперь еще этот ее обиженный взгляд засел у меня в голове. Не знаю, почему всё идёт не по плану. Я пытаюсь держать нейтралитет. Но она будто специально провоцирует меня своими предъявами. Вся такая белая и пушистая, обманутая, приехала сюда ради справедливости. Считает нас за дураков? Кто поверит в эти бредни? У неё явно другие цели. И какие, уверен, я скоро пойму.
– Найди сервисный центр и вызови мастера, – с ходу дал задание Андрею, вошедшему следом за мной в кабинет. – Эта сумасшедшая умудрилась сломать кофемашину!
– Антон, тут такое дело, – виновато начал помощник и потупил взгляд. – Это не она сломала, а я…
– В смысле? – озадаченно уставился на него.
– Не знаю, как так вышло, я делал всё по инструкции.
– Я что-то не пойму, кто кого выгораживает? Что, черт возьми, за детский сад? – гаркнул я раздражённо.
– Сейчас всё объясню. Ульяна… Ульяна Викторовна предложила кофе, но, так как не умеет пользоваться кофемашиной, за это взялся я. А потом что-то пошло не так. Машина затарахтела, и мы ее отключили. Я запаниковал, всё же техника недешевая. А ваша жена сказала, что, раз она меня попросила, значит, и виновата тоже она. Я честно не думал, что Ульяна говорила серьезно и возьмёт всё на себя. Но её вины здесь действительно нет. Я готов оплатить ремонт. Или полную стоимость… частями, если позволите.
– Ладно, забудь, – отмахнулся я, не желая продолжать эту тему. Но я реально не понимал – зачем Ульяне защищать Андрея? То, что он признался, меня нисколько не удивило. Я и ценил его в первую очередь за честность, которая сейчас – большая редкость. А вот что мутит она, я не догоняю.
– Завтра прием у наших инвесторов, помните? – напомнил Андрей, с деловым видом рассматривая мое расписание на своем планшете.
– Да, помню, ты, кстати, тоже идешь, – поставил подчиненного в известность.
– А я-то зачем? Будут важные переговоры?
– Нет, ты пойдешь не один.
– А с кем? – ещё больше запутался парень.
– С моей женой. И ещё пробей всю её подноготную…
Глава 13
Я всхлипнула и костяшками пальцев вытерла мокрые глаза, в десятый раз пересматривая видео, на котором мой сынишка неуверенно ехал на двухколесном велосипеде. Его счастливый смех эхом отдавался у меня в ушах. Со мной он катался только с дополнительными колесиками и запрещал их снимать. Ума не приложу, как бабушка с дедом его убедили? Меня брала гордость и радость за сына и в то же время грыз маленький червячок ревности. Потому что меня не было рядом с ним, и не я научила его. Я так привыкла заниматься им сама, что с трудом принимала чью-то помощь. Но Петру Борисовичу стоило отдать должное – он смог добиться доверия Илюши. А это дорогого стоит. Сын всегда с осторожностью относился к чужим людям. Не знаю даже, почему. Словно перенял это каким-то образом от меня. Его невозможно было подкупить красивыми игрушками или сладостями. Внимание моего ребёнка можно было только заслужить. Мне порою казалось, что этот четырехлетний мальчик разбирается в людях гораздо лучше, чем я. Он не переваривал ухажеров Ирины и как в воду глядел. Если её парень не нравился Илье, можно было сразу ждать от того подвоха. Его детские глазки будто сканировали людей и видели их истинные намерения. И меня очень удивило, когда Ренат смог поладить с моим сыном. Они были прямо не разлей вода. Начальник обращался с ним как со взрослым, и, думаю, это льстило Илюше. Он же у нас был единственным мужчиной в семье. И гордо нес свое звание. Грустно улыбнулась своим воспоминаниям. Сейчас смотрю на общение ребенка с дедушкой, и понимаю, как же ему не хватало мужской компании. У меня не было отца, и я понятия не имела, каково это. Не знала, нужен ли он вообще девочке. Не знала, чему учат папы своих дочерей. В моей голове просто пустота, на которой написано слово «Папа». Да, мы каждый год с семьей ходили к нему на могилу. И я корила себя за то, что не чувствую ничего. Мне было стыдно за то, что я не любила его. Но как я должна была полюбить человека, которого никогда в жизни не видела? Даже мама редко о нём говорила. Мы с сестрой всегда знали, что наш папа погиб и никогда не придет. У нас не было никаких иллюзий на этот счёт. Но с Илюшей всё складывалось иначе. Я не могла сказать ему правду и не могла похоронить для него живого отца. Сын спрашивал, и я отвечала, что папа – военный и уехал далеко-далеко на границу, защищать родину. Я не хотела с рождения растить ребёнка во лжи, а в этом была хоть какая-то доля правды. Тогда у части один из его сослуживцев сказал мне, что Антона куда-то перевели. Куда именно, никто не знал. Единственной моей зацепкой было место его рождения, указанное в свидетельстве о браке, – Санкт-Петербург. Но, оказывается, я совсем не там искала. Поэтому я не могла обнадеживать ребёнка, не имела права обещать того, что, возможно, никогда не случится. Илья знал, что у него где-то есть папа, и этого было достаточно. Однако я всегда опасалась, что однажды «доброжелатели» наговорят ему глупостей. До дрожи боялась, что моего мальчика могут расстроить. Я готова была ради него сжечь весь мир. Мама не раз говорила мне, что я слишком трепетно отношусь к сыну. Слишком его люблю и берегу. Но я не могла иначе… Не смогла, потому что свое право на материнство мне буквально пришлось выгрызать зубами.
В дверь постучали, и я, вздрогнув, заблокировала телефон, а потом торопливо вытерла футболкой глаза.
– Входи, – отозвалась немного осипшим голосом.
В комнате появился Антон и задумчиво уставился на меня.
– Ты плакала? – спросил тот, нахмурившись, – видимо, заметил мои красные глаза.
– Нет…
– Почему? – перебил, проигнорировав мое отрицание.
– Не надейся, не из-за тебя, – заверила я, натянуто улыбнувшись.
– Слишком много для меня чести, – ухмыльнулся мужчина, однако продолжил допрос: – И всё же, что тебя так огорчило?
– Соскучилась по сестре, вот и взгрустнулось немного, – соврала без зазрения совести.
– Напомню, тебя здесь насильно никто не держит, – заявил он, превратившись в прежнюю ледышку. А мне-то на секунду даже показалось, что муж волнуется за меня. Дура!
– Как-нибудь переживу, тем более она сама сюда скоро приедет, – воодушевленно заявила я. – Ты чего хотел?
– Завтра вечером состоится мероприятие, и ты тоже идешь, – поставил Антон в известность, решив всё за меня.
– Спасибо, что хоть сообщил! – усмехнулась я.
– Не я составлял эти дурацкие пункты, но мне приходится им следовать, – бесцеремонно напомнил тот.
– Ладно, мне завтра с утра к врачу, и если швы снимут, то я пойду на твое мероприятие, – согласилась со вздохом.
– Кстати, как нога? – вспомнил тот между делом.
– Нормально, – отозвалась я и, выпрямившись, потянулась за медикаментами. – Можешь идти, мне нужно сменить повязку.
– Давай помогу, – не дожидаясь моего ответа, он прошёл в комнату и уселся рядом со мной на кровать.