Пленница Зверя

– Да, ты прав, Бакир, – соглашаюсь я. – Пора завязывать.

Подхватываю со стола зажигалку и пачку сигарет. Закуриваю и подхожу к окну, хотя в этом и нет смысла. За неделю номер гостишки насквозь провонял дымом. Сроду так много не курил, но сейчас ничего не могу с собой поделать. Рука то и дело тянется к пачке.

Унылый вид за окном не располагает к хорошему настроению, а только делает меня злее. На судьбу, на неудачи, на суку Ворошилова, которому так тщательно удалось спрятаться по программе защиты свидетелей.

Но я найду его. Из-под земли достану, неважно живым или мертвым. Сначала стрясу с него все деньги, что потерял, пока на нарах по его милости чалился, а потом застрелю паскуду, или медленно буду убивать... Чтобы страдал, чтобы почувствовал – предательство было худшим решением в его жизни.

– Трогать надо утром, – делится мнением Бакир. – Если Ворошилов на месте, мы его тепленьким прямо из кроватки выдернем.

– Нет! – отрезаю я. – Мы отсюда навсегда съедем. Так что утром будем собираться. Предупреди всех. Не хочу сюда возвращаться. Если продажный мент прав – задерживаться здесь нет смысла. Мудака накажем и в сторону дома рванем! У нас еще и в столице дела.

– Хорошо! – друг согласно кивает.

Он молча уходит из моего номера. Я и раньше был так себе собеседник, а после отсидки и вовсе одичал. Живу одними инстинктами. Выворачивание души мне нах не уперлось!

Утром мы забираем из зачуханной гостишки все свои вещи. Проверяем стволы, боеприпасы и прочие вещи. Рассаживаемся по машинам, здоровенным черным внедорожникам с непроглядной тонировкой. Надо было бы захватить с собой какую-нибудь шлюшку. Расслабила бы меня в пути.

– Поехали! – командую я водителю, и вся колонна трогается с места.

Полные злобных мужиков и оружия машины мчат по трассе на максимальной скорости. Эти парни – все, что у меня есть. Самые преданные и надежные. Любого порвут по щелчку моих пальцев. Но Ворошилова я сотру в порошок лично. Вот этими самыми руками.

Зря все-таки шлюху не снял! Ее умелый рот сейчас бы очень кстати помог снять накопившееся напряжение. Жажда убийства заводит жутко! 

– Приехали! – говорит Бакир, и мы паркуемся в тихом районе среди высоких и явно дорогих коттеджей.

Выглядываю в окно. Пытаюсь интуитивно угадать, какой именно дом нам нужен. Взгляд цепляется за трехэтажный особняк серого цвета, в общем-то не привлекающий внимания среди остальных.

– Этот? – киваю головой в сторону дома, и Бакир подтверждает мои догадки, сверившись с адресом.

Сначала внутрь врываются мои парни. За три секунды снимают всю охрану. Я захожу следом. Мы распугиваем прислугу одним своим видом. Они, дико взвизгнув, сами уступают нам дорогу. Кто не уступает – отлетает к стене принудительно. Да сколько же их здесь?!

Чета Ворошиловых обнаруживается в гостиной за трапезой. Стол уставлен кучей тарелок с разнообразными блюдами. Красиво жить не запретишь! Так вот чем ты, падла, занимался, пока я по твоей милости на нарах чалился!

– Ну, привет, Ворошилов! – нагло обращаюсь к нему, нарушая нездоровую тишину, только что повисшую в доме. – Давненько не виделись. Надеюсь, за три года ты не успел забыть, как я выгляжу.

Я злорадно усмехаюсь. Рад, что смог застать его врасплох. Теперь он никак не успеет подготовиться к нашей встрече.

– Ты должен был провести в тюрьме ещё два года, – мужчина делает вид, что абсолютно спокоен. Перед женой и дочкой храбрится. Но я то знаю, как затряслись его поджилки, ведь он в курсе того, на что я способен. – Как ты нашёл нас?

– От меня нельзя скрыться, Ворошилов... Никому. Я бы тебя, гниду, из-под земли достал. Из преисподнии бы вытащил, отправься ты туда раньше, чем я приду за тобой.

– Отпусти моих девочек, и мы поговорим, – в конце голос собеседника едва заметно подрагивает.

А вот и прокол! Семья... Главная его ценность. Собой пожертвует, а вот сук своих защищать будет.

Перевожу заинтересованный взгляд на Ворошиловских баб. Они обе испуганно смотрят на меня, округлив глаза до размера пятирублевой монеты. Жена предателя меня интересует мало. Слишком старая как по мне. Я молоденьких люблю. Но если братья захотят ей попользоваться – против не буду. Косметологи и прочая хуйня помогают ей сохранять достаточно привлекательный вид.

А вот малышка... Член в штанах приветливо дергается. Напоминает, что сегодня я ещё никого не трахнул.

– Сколько? – спрашиваю я. Слишком мелкая, чтобы быть совершеннолетней.

– Я тебе дочь не отдам! – уверенно заявляет глава семейства.

– Лет сколько? – с грозным рыком повторяю свой вопрос.

– Восемнадцать, – пищит из-за спины Ворошилова жена.

Вот же дрянь продажная! Свою шкуру спасает. Раскусила чего я на дочь позарился.

Но ее ответ меня более чем устраивает. Теперь точно знаю, что с дочерью врага можно делать все, что захочу... А захочу я многого.

Двигаюсь в сторону малышки. 

– Нет! – кричит и дергается за моей спиной отец, но парни на корню рубят все его попытки. Да. Так-то лучше. Место предателя – на коленях, в ожидании своей участи.

Мои тяжелые шаги разносятся по всей гостиной, отражаясь от стен. Девчонка опускает глаза. Боится. Я даже на расстоянии вижу, как плотно она вжимается в стул, на котором сидит. 

Дергаю его на себя, отодвигая от стола. Она вскрикивает так жалобно, как маленький испуганный котёнок. И убить ее будет так же просто. Переломить тонкую шею мне ничего не стоит. Двумя пальцами справлюсь!

Поднимаю ее подбородок металлом глушителя. Хочу, чтобы в глаза мне смотрела. Ее голубые очи напрочь заволокло страхом. Он полностью контролирует сознание, и это видно. По щеке катится крупная соленая слеза.

Я опускаю пистолет ниже. К шее и ключицам. Дыхание Ворошиловой учащается. Глаза начинают бегать. Готов поклясться, что через пару минут такой ласки под ней на стуле останется мокрое пятно.

Ее отец что-то там вякает на заднем плане, за что тут же получает удар под дых. 

– У тебя уже были мужчины, детка? – спрашиваю я. Подцепляю пистолетом тонкую лямку на ее плече, уточняя о чем речь.

Она молчит. Лишь сильнее глазища свои на меня распахивает. Что же с тобой будет, когда член мой увидишь?!

– Значит, целочка... – я верчу полученную информацию на языке, размышляя, что же теперь с этим делать. – Ну что ж, детка, поздравляю! Сегодня ты станешь женщиной, – заявляю я и оставляю девочку в покое, делая шаг в сторону. – Тащите ее наверх! – командую парням.

Ворошилов рычит нечеловеческим голосом, пока два здоровяка под руки утаскивают его кровиночку наверх, в спальню. Но он ничего не может сделать против моих ребят, которые теперь удерживают его практически мордой в пол.

Глава 2

Милана

Два амбала хватают меня под руки и тащат вверх по лестнице, предварительно вытащив из зажатой ладони вилку.

Отец пытается помочь мне. Я слышу его крики. А еще слышу удары и вой, мамины всхлипы. Все это придает мне сил. Я почему-то думаю, что смогу выбраться и помочь всем. Брыкаюсь в сильных руках и кричу, но получается не лучше, чем у мотылька, бьющегося о стекло закрытой банки.

– Давай, мелочь, показывай, где тут твоя комната? – говорит один из татуированных бугаев.

– Отпустите! – в ответ прошу я, хотя прекрасно понимаю, что все бессмысленно, раз уж даже папа не может противостоять им.

– Может, хочешь кончать под Зверем в родительской спальне? – злорадно произносит второй. – Можем и это устроить.

Дергаюсь изо всех сил, но мне даже на миллиметр не удается сдвинуть их сильные руки. Мужчины по очереди отрывают каждую дверь, пока мы не оказываемся на пороге моей спальни. Ее легко узнать по белой кровати с кованым металлическим изголовьем и полке с плюшевыми медведями.

Они толкают меня на постель. Я отползаю к изголовью, точно смогу там спрятаться от них. Плечи болезненно пульсируют в тех местах, где только что были сжаты мужские пальцы. Наверное, останутся синяки. Но на это плевать! Лишь бы выбраться.