Хёниц. Книга I

На лице Пайотт появилось заинтересованное выражение. Кравнец морщил лоб и поигрывал бритвой, пялясь на одержимого. А Довано просто застыла с каменным выражением лица, не обращая ни на что внимания.

Я же молчал, решив дождаться ответа на остальные части своего вопроса. Хотя даже не мог предположить, что такого должен был сказать демон, чтобы я согласился с озвученным планом. С одной стороны, ректор сильный маг. По версиям разных газет, он входил в первые тридцать или пятьдесят самых мощных магов Норкрума. По идее, такой должен справиться даже с одержимым высокого уровня угрозы.

Но если рассматривать ситуации под этим углом, то в словах про убийцу не было никакого логики. Разве что речь шла про отравление или какую-то другую хитрую схему отъёма чужой жизни.

Демон снова поменял местоположение, оказавшись ещё ближе ко мне.

— Тадеша хотят убить. Мир посмертия рвётся назад. Айрин и Кирнес… Им нет дела до того, что происходит. А ситуация меняется прямо на глазах. И если ты думаешь, что оттуда к вам приходят только дикие души, которые хотят пить чужую силу, то зря. Это побочный эффект от прорыва тех, кто хочет получить вторую жизнь, а то и обрести бессмертие.

Слова звучали дико. Настолько, что предположение о лжи появилось в тот же момент. Я видел много мёртвых душ, которые пытались каким-то образом зацепиться за одно место и надолго сохранить маскировку. Но рано или поздно они всё равно срывались и выдавали себя. Не бывало такого, что одержимые спокойно жили, никого не трогая.

— Кто хочет убить? За каким рицером тебе во всё это лезть?

Лицо Носера неожиданно исказила ярость и он придвинулся почти вплотную, из-за чего дрогнул мой палец на спусковом крючке.

— Не забывай, с кем ты говоришь, гхаргов кусок дерьма! Я Эйкар Носер. Тот, кто должен был занять место ректора нового Хёница. Но вместо этого отдал жизнь во имя победы над Палачом. Сейчас я всего лишь прошу, хотя могу заставить. Цени это, рицерова личинка.

Ствол “Орлина” практически упирался ему в живот, но я сомневался, что пули смогут причинить одержимому какой-то вред. Как и любая из нотных комбинаций, которые имелись в моём арсенале.

— Сын Кирнеса затеял интересную комбинацию, но он всего лишь мальчик, который не видел большой крови. А против него будет вся знать. Тадеш и Канс. Две опоры престола. Уничтожь даже одну и шансы императора выжить, упадут в несколько раз. Зато вырастет вероятность того, что получившие вторую жизнь, смогут занять место в новой элите.

Стараясь не отвлекаться на мысли о том, что может сделать со мной демон, уровень угрозы которого, я даже не мог точно определить, прокрутил в голове всё услышанное.

Он вполне серьёзно преподнёс теорию о том, что на территории Норкрума находится масса демонов, получивших новые тела и успешно скрывающих свою принадлежность к одержимым. Более того — по словам Эйкара, они ещё и вели свою собственную игру, с целью войти во власть. Представить себе такое было несколько сложно, но в принципе реально. В конце концов, люди не меняются. В случае с некоторыми, видимо не сработала даже смерть.

Если всё это верно, то демон и правда мог помочь. Но в случае, если всё сказанное являлось ложью, расклад менялся на прямо противоположный.

Стоявшая около противоположной стены зала, Пайотт, сделала несколько шагов вперёд и задала вопрос.

— А тебе это зачем? Ради чего помогать сыну Кирнеса? В чём выгода?

На момент демон замер. Потом оскалился в усмешке.

— Аппетиты растут. Мёртвые хотят не только выбраться сами, но и вытащить всех близких. А те цепляют за собой новые и новые души. Геометрическая прогрессия, девочка. Если всё продолжится в таком же темпе, рано или поздно барьер рухнет. Что будет означать полную гибель обеих вселенных. Возможно для вас это прозвучит смешно, но я не хочу умирать.

Синра задумчиво нахмурила брови.

— То есть вы действуете друг против друга?

Вот теперь одержимый скривился, как от зубной боли.

— А ты думаешь, смерть меняет людей? Они разом становятся лучше, умнее и благороднее?

Слышать, что он говорит о мёртвых душах, как о живых, было странно. Я уже давно привык, что это просто демоны, которые приходят в наш мир, чтобы убивать. А бывший соратник Кирнеса Эйгора выстраивал перед глазами куда более сложную картину.

Пайотт сделал пару шагов в сторону и остановила взгляд на меня.

— Решай, Арнет. Что мы станем делать?

Одёржимый тоже упёр в меня взгляд залитых чернотой глаз.

— Из всех демоноборцев, только вы контактировали с артефактом. Вы единственные, кто может вывести меня в нужное место и предотвратить гибель Тадеша.

Стиснув зубы, я выдавил вопрос.

— Почему ты так уверен, что его убьют?

Тот с лёгкой усталостью моргнул.

— Я чувствую убийцу. Знаю, что он уже идёт по коридорам Хёница. Времени осталось совсем немного. Определяйся.

Вероятность того, что он просто хочет выбраться, безусловно имелась. Но для такого, одержимому было бы достаточно подождать окончания экзамена, оставаясь рядом с нами. Судя по тому, что я видел, ему не доставило бы никаких проблем раскидать нашу группу в разные стороны и спокойно пройти через портал. Да и для корректировки последнего, мы тоже были не нужны.

Раз он так настойчиво пытается добраться до Спашена, провернув это в максимально сжатые сроки, значит дело в чём-то ещё. И если на момент представить, что ректора действительно собираются убить, а мы ничего не предпримем для его спасения, картинка получится так себе.

И был ещё один момент, который сейчас не бросался в глаза, но зато прекрасно ощущался на заднем плане. Если мы согласимся на предложение демона, то дальше он столкнётся с цердами, преподавателями и самим ректором Хёница. Плюс, на территории университета разом сработают все защитные системы, которые были активированы после той ситуации с артефактом.

Грубо говоря, одержимый прекратит быть нашей рицеровой проблемой. А вот, если я сейчас откажусь, вариантов остаётся немного. Скорее всего он просто убьёт нас всех. Вернее, кого-то одного наверное оставит в живых. Чтобы протащить за собой и набросать ему на шею медальонов. А потом всё равно скользнёт в портал.

Пока все эти мысли вихрем крутились в голове, там появился ещё один простой вопрос — почему он не сделал этого сразу? Что помешало Эйкару уложить троих из нас, оставив одного в качестве пленника?

Я глянул на одержимого, а тот снова оскалил зубы в усмешке.

— Дошло наконец? Я не люблю убивать просто так. Только не после того, что видел в мире посмертия.