Хёниц. Книга I

Если в символах на холодном оружии я не разбирался, то вот армейские маркировки считал сразу же. Пять штук — зажигательные. Каждая обеспечивала кратковременный выброс мощного пламени, который был способен сжечь всё живое вокруг. Четыре работали по схожей концепции, но били заморозкой. Грубо говоря, понижали температуру в определённом объёме пространства.

Две, что интересно, предназначались для уничтожения демонов. Будь у нас хотя бы одна такая во время контакта с одержимым, применять айван бы не потребовалось. Правда, недостаток у такого способа тоже был. Когда демон уничтожался при помощи рунического оружия, в каждом третьем случае, мёртвая душа выживала. Слабела, теряя всю накопленную силу и физическую оболочку. Но благополучно улетала на поиски нового тела.

Четыре были нацелены на уничтожение магов. Создавали волну, которая гасила выставленные ими щиты и выбрасывали массу осколков, каждый из которых тоже был заточен под пробивание магической защиты.

А вот последняя меня удивила. Специальная модель для уничтожения артефактных паротанков, тяжелых механоидов и усиленных големов. Хотя, в принципе, для неё могла подойти любая крупная цель — граната сначала выплёскивала мощную разрушающая волну, которая накрывала всё в радиусе пяти метров. Потом била разрядами молний. А в финале создавала небольшой вихрь, который уничтожал и разрывал в клочья всё, до чего дотягивался.

На словах это выглядело долгим процессом, но на деле занимало какие-то доли секунды. Мощный взрыв, после которого на несколько мгновений появлялся крутящийся вихрь. Как правило, этого хватало практически для любой цели. Основным сдерживающим моментом было то, что для броска чего-то подобного, к противнику надо было подобраться на близкое расстояние. А если это артефактный танк или тяжелый механоид, шансов на это было не так много. К тому же стоила каждая такая около сорока ларов — зашкаливающе дорого для вооружения обычных солдат.

Её я сразу забрал себе. Оставшиеся пятнадцать мы разделили поровну. Плюс, каждый набрал какой-то объём патронов к своему оружию. А я ещё и прихватил крупнокалиберный “Ферс” с барабаном на четыре патрона. К нему правда имелось всего двенадцать боеприпасов и всё, как один, были бронебойными. Но зато из такой керасовой машинки можно было прошибить практически всё, что угодно.

Отдельной кучкой лежали деньги и украшения. Около трёхсот ларов золотом и серебром, а к ним ещё пятьсот ассигнациями. Солидная часть банкнот, за время своего вынужденного хранения в подобных условиях, испортились. Если бы не это, сейчас у нас на руках точно оказалась бы больше двух тысяч ларов.

Сколько стоили украшения, я не знал. Но быстро просмотревшая их Довано вынесла свой вердикт — как минимум три тысячи, если продавать всё разом.

Практически вся одежда пришла в негодность, как и разнообразные личные вещи. С некоторыми мы вовсе не знали, как быть. Статуэтки, наполовину развалившиеся записные книжки, мелкие безделушки и прочая рицерова ерунда, которую студенты зачем-то притащили в Хёниц. Попалась и пара таких же игрушек, как у Лауны, на которые девушка старательно не обращала внимания.

Самой странной и неожиданной находкой, оказался череп буквально испещрённый рунами и ксотами. Последние распознала только Синра, но даже она не смогла сказать, для чего они предназначались. Сам череп был погребён практически в центре завала. То ли змея специально его туда засунула, то ли просто так вышло.

Отдельно мы сложили найденные человеческие кости. Тут их было не так много — видимо основную массу змея благополучно переварила. Но отдельные компоненты скелетов всё же встречались. Как правило, потрескавшиеся и полностью чистые.

Назад выдвигались, обвешанные сумками с трофеями. А Лотт ещё и нацепил на себе перевязь с метательными ножами, с которыми по его словам умел обращаться.

Как ни странно, подъём прошёл спокойно — если не считать служащих Хёница, за всё время мы ни разу никого не слышали и не видели.

Правда выдохлись все настолько, что к моменту, когда наша компания достигла холла первого этажа, мы уже едва переставляли ноги. А поднявшись на второй, внезапно столкнулись с группой первокурсников, которые покидали столовую. Человек пятнадцать — слегка подвыпившие парни и девушки, которые видимо отмечали свой первый день в Хёнице.

Первым нас увидел парень в накинутой на плечи мантии, который сразу же замедлил шаг, а потом и вовсе остановился. На него оглянулась ещё пара человек, которые проследили направление его взгляда и тоже замерли на месте. А следом началась цепная реакция — застыла вся их группа.

Сначала я не совсем понял, почему. А потом до меня дошло. Пятёрка таких же первокурсников, как они, в грязной одежде со следами крови. Довано так и шагала с револьвером в руке, поверх костюма-тройки Кравнеца была переброшена перевязь с ножами. К тому же свой новый костюм аристократ успел щедро залить змеиной кровью.

Когда мы приблизились, самый смелый из этой компании вышел чуть вперёд, рассматривая наши набитые добычей сумки. Осторожно поинтересовался.

— Вы откуда такие идёте?

Синра, что шагала впереди, таща заброшенную за спину сумку, с лёгким раздражением огрызнулась.

— С нижних ярусов. Разве не очевидно, морсар тебя дери?

Стоило отдать парню должное — он слегка напрягся, но отступать назад не стал. Вместо этого задал ещё один вопрос.

— И что вы там делали?

На этот раз первой прозвучал голос Лауны. Рыжая девушка поправила чужой ранец за своими плечами и как само собой разумеющееся озвучила ответ.

— Убивали. Что мы там ещё могли делать?

Замыкающий нашу процессию Лотт дважды щёлкнул бритвой, разложив её и сразу сложив обратно. После чего добавил.

— Никто не смеет оскорблять дом Кравнец. Ни демоны, ни химеры, ни люди.

Лицо студента искривила нервная гримаса, но любопытство всё же взяло верх.

— А что в сумках?

Тут уже я сам замедлил шаг и поморщившись от боли, сбросил с плеча сумку, в которой болтались трофеи. Расттегнув молнию, глянул на парня.

— Добыча и отрубленные головы. Тебе ведь уже говорили, что нет ничего лучше ночной охоты на нижних ярусах Хёница?

Студент моргнул и несмело улыбнулся. Видимо решил, что всё это шутка. Потом сделал несколько шагов вперёд и оказавшись вплотную, заглянув в расстёгнутую сумку. Откуда на него пялились пустые глазницы покрытого рунами черепа.

Никогда не видел, чтобы люди настолько далеко прыгали с места, без всякого разгона. Парень отскочил едва ли на пару ярдов и уставившись на меня тихо произнёс, обращаясь к своим приятелям.