Страница 8 из 74
Знали ли сами рабочие, что их деятельность не просто неофициальна, но и незаконна, так как, не будучи официально устроенными в княжестве, они по закону занимались расхищением недр Русского царства? Конечно, знали. Но их это не останавливало — они просто больше затребовали за работу.
Ишак, груженный золотом, берет любой город. А платил управляющий исправно — наличными после каждой смены. И тоже — без каких-либо записей.
Если бы не взрыв, никто бы и не стал проверять, что происходит на шахте после официального конца рабочего дня. И Игорь Владимирович это прекрасно понимал, потому и пользовался вовсю своим положением.
Связь с шахтой поддерживала давно устаревшая радиостанция, единственные камеры были в броне охраны, работавшей вместе с управляющим. Самим шахтерам тоже не было смысла трепать языками — им грозили вполне реальные сроки в случае обнаружения подлога.
То, что Серпухов затесался на шахту, по итогу всей этой ситуации, меня уже не удивляло. Я был поражен тем, что только Тимур Васильевич это сделал. Ситуация из разряда «заходи, кто хочешь, бери, что нравится».
— Вы предлагаете рискнуть последним, что у меня осталось, Дмитрий Алексеевич, — вздохнул Игорь Владимирович. — Моей личностью.
Я пожал плечами.
— Вы же должны были с самого начала понимать, что вас раскроют, — проговорил я, глядя на собеседника без какой-либо приязни. — Вас, так или иначе, ждет расплата. Я еще могу понять воровство у своего же князя, который вас всем обеспечивал и готов был за вас глотки рвать кому угодно. Вы пренебрегли собственным словом и укусили руку, которая вас кормила. Да, вы нарушили договор, который подписывали, когда обретали статус Слуги. Но это обычная жадность. За нее в договоре прописано определенное наказание.
Я сделал короткую паузу, глядя в постепенно тускнеющие с каждым произнесенным мной словом глаза Игоря Владимировича. А потом вздохнул и продолжил:
— Но с убийством царских людей, которые были официально наняты князем Казанским, губернатором Приволжским и членом тайного совета Русского царства? — произнес я и покачал головой. — Эту ошибку вам уже не простят. Я предлагаю вам не рисковать, а сделать хоть что-то, что оправдает вас в собственных глазах и перед Богом. И может быть, когда архангел спросит вас на пороге Рая, заслуживаете ли вы пройти внутрь, у вас найдется хоть один аргумент в свою пользу.
Бывший управляющий смотрел на меня повлажневшими глазами. Он прекрасно знал, что единственный шанс не закончить жизнь на плахе — пойти на соглашение. Алексей Александрович разберется с обвинением в смерти царских людей, сведя все к огромным, но всего лишь штрафам, которые оплатят Романовы.
Но и лишаться рассудка Игорь Владимирович боялся. Потому как все знали — повторный допрос человека, который не является одаренным, это смерть психики. Не факт, что, даже согласившись, Игорь Владимирович успеет что-то дельное сказать прежде, чем его мозг превратится в кисель.
О том, что я способен провести допрос так, чтобы жертва сохранила рассудок, за исключением очень ограниченного круга лиц никто не знал. И раскрывать карты перед бывшим управляющим, из-за попустительства которого я, как князь, лично подписывал обращения к семьям погибших с выражением сочувствия и обещания поддержки, я не собирался.
Не тот это человек, чтобы заслужить хотя бы каплю моего доверия.
— Я все сделаю, Дмитрий Алексеевич, — вздрагивая от страха, кивнул Игорь Владимирович.
— Да будет так, — ответил я и воспользовался техникой допроса.
В отличие от опричников, поторопившихся с расследованием и не задавших важных для меня вопросов, я был подготовлен куда лучше. Не отвлекаясь на уже полученные ЦСБ ответы, я выспрашивал у бывшего Слуги рода Романовых все, что касалось Серпухова и ночи до взрыва.
Когда на моих ручных часах стрелки показали час дня, я вышел из камеры в сопровождении Жилова. Дежурный опричник не удостоил лежащее на полу тело и взглядом.
Да, я мог его пощадить, но не стал — Игорь Владимирович получил то, что заслужил. Он предал род Романовых, поставив свои интересы выше интересов нашей семьи. Допустил убийство подданных нашего рода. И давать ему шанс жить дальше я не собирался. Есть грехи, которые не смыть никакой расплатой, кроме собственной жизни.
Я чувствовал, что хоть немного, но отомстил за убитых. И пускай Игорь Владимирович был лишь косвенно виновен в их смерти, он знал, кто в итоге устроил взрыв установленных Серпуховым зарядов.
Точнее, управляющий видел этого человека, но не придал значения. А опричники не задали нужных вопросов, так что личность настоящего подрывника ускользнула от Царской Службы Безопасности.
Мне предстояло найти настоящего убийцу по словесному портрету. И призвать его к ответу.
Константин Владимирович Ерофеев сидел в своем кресле, листая последний выпуск японского издания по медицине. Новаторских идей там было не много, в основном — статьи по новым лекарствам, прошедшим регистрацию в сегунате. Но читать было любопытно, ведь всегда полезно знать, какая проблема в здравоохранении стоит у зарубежных соседей.
Рядом на столешнице лежали подобные издания из других стран. Отдельно разместился немецкий журнал, самый пухлый из всех. С приходом корпорации «Армтек» в Германский рейх медицина в этой стране пошла набирать пугающе быстрые темпы развития.
Конечно, Константин Владимирович был разумным человеком, а потому прекрасно понимал, что корпорация просто официально регистрирует свои исследования, которые проводила в других странах и на чужих подданных. Но все равно объем материалов впечатлял.
Периодически отрываясь от чтения, чтобы глотнуть черного, как ночь, чая, личный целитель государя посматривал на часы. Дежурство в Кремле для человека его уровня — скорее синекура, чем реальная работа. Да, здесь тоже болели люди, получали бытовые травмы сотрудники и слуги. Но случалось это редко, а вот посидеть спокойно в тишине за чашечкой чая и почитать умные книги было приятно.
Взяв карандаш в руки, Ерофеев подчеркнул несколько названий — позднее коллеги выпишут для изучения. Нужно шагать в ногу со временем, и кто знает, может быть, японские медики действительно создали достойные лекарства? Для этого нужно получить вещества и провести свою независимую экспертизу.