Охота на волчицу

Все, перешептываясь, пялились на гудевший лес. И только Джек не сводил взгляда с белоснежного пятна, которое, появившись из темной чащи, быстро приближалось, превращаясь в дух волчицы. Джек даже вскочил на ноги, не понимая, что происходит. Он оглянулся по сторонам - никто не видел белого волка. Только он и Оцис.

- Она отдает тебе своего волка, Джек. – Голос Оциса сверкал яростными нотками, и одновременно с тем заходился печальным воем.

Белая волчица подбежала к Джеку и прислонилась к нему своим лбом. Все же, это не был волк из плоти и крови. На белом меху, развевавшемся на ветру, не осталось ни одного алого пятнышка. Волчица ластилась к своему волку, облизывала ему морду, опрокидывалась на спину, подставляя нежное розовое пузо. Но альфа, глядя на это воздушное создание лишь тоскливо хмурился и отворачивался, отказываясь принять от любимой такую жертву.

- Прими ее, - надтреснувшим голосом произнес Оцис, - тебе не одолеть соперника без ее помощи.

В этот момент соплеменники и соперник, которые не могли видеть волчицу, удивились, увидев, как яростно зарычав, Джек бросился к центру ринга.

Он не имеет права проиграть. Но  и не имеет права принять ее жертву. Такой ценой он победу получить не хотел.

Вспыхнувший в его крови адреналин погнал огонь по жилам, по сосудам, наполняя тело новой порцией силы и ярости. Он не подведет ее. Яростно рявкнув на бесплотный дух зверя и отогнав его прочь, он бросился на соперника, слишком легкомысленно отнесшимся к ослабленному  боями альфе.

Опрокинуть, схватить за загривок и трепать соперника, бросая того из одного края ринга в другой, так как он делал это с другими, у него не было сил. Поэтому Джек, вопреки ожиданиям чужака, сам упал на спину перед ним. А когда чужак, обрадовавшись раньше времени, открыл шею, Джек вонзился в нее, хватая плоть мертвой хваткой. И сколько зверь ни бился, ни силился стряхнуть с себя Джека, ему это не удалось. А тот лишь крепче сжимал зубы, грозя чужаку порванной артерией и быстрой кончиной. Томительные минуты агонии вдруг закончились тонким скулежом соперника. Он сам лег и перевернулся на спину, позволяя Джеку встать над ним, объявляя победу.

Джек устало лег посреди ринга, провожая взглядом убиравшегося прочь последнего чужака. Пролитая кровь, превратившая площадь в кровавое месиво, раздражала и щекотала его нос.

Он не смотрел в сторону Роджа. Альфа понимал, что у него не хватит сил на то, чтобы сразиться с бетой. Вот если бы он принял помощь Раяны… Но разбить ее жизнь, лишить возможности быть свободной, лишить счастья бегать свободным волком он не мог. Гордо он смотрел в глаза своих соплеменников, готовый принять участь, приготовленную ему Роджем. Если тот помедлит, то кровь, хлеставшая из разодранного в клочья тела Джека, унесет последние крупицы жизни, все еще теплившиеся в нем. Не в силах больше держать высоко голову, Альфа опустил ее на сложенные впереди лапы.

Не вздрогнул и не отвел глаз, когда рядом увидел сапоги Роджа.

Стая молчала, принимая и подчиняясь древнему закону. Бета был вправе вызвать ослабевшего альфу на бой или попросту добить его.

Неслышно было ни звука, ни вздоха, когда Родж склонился над альфой. Молча он подхватил тяжелое тело раненного волка и направился с ним к дороге.

- Лекаря, - прогремел над затихшим селением его голос.

Он принял решение. Он отказался от своего права. Он нес израненного альфу к нему домой.

Белая волчица, невидимая для всех, кроме Оциса и Джека, подняла нос к звездам и завыла. Ее волк будет жить. Махнув белоснежным хвостом, она скрылась в лесу.

ЭПИЛОГ

Солнечный лучик прокрался сквозь кружево листьев и ослепил меня. Я лишь довольно прищурилась, но взгляда от своего волка не отвела. Он как раз выходил из реки – высокий, подтянутый, немного исхудавший. Тело его все еще было испещрено свежими шрамами от ран, полученных во время боев. Но они его вовсе не портили, а даже наоборот, добавляли мужественности.  Хотя, куда уж больше?

Оу, я снова начала петь дифирамбы своему альфе.  Вздорная Люси, с которой мы уже стали близкими подругами, насмешливо возводя глаза к небу утверждала, что этот розовый туман, застилавший мне глаза, рассеется, стоит закончиться нашему медовому месяцу.

Но наш медовый месяц закончился неделю назад. А я все еще плавилась от одного только взгляда на моего мужчину. Да и Джек продолжал прятать меня от чужих взглядов и ревниво рычать на каждого, кто посмеет приблизиться ко мне. Исключением были мой брат и Родж, доказавший свою преданность  альфе.

Джек отстоял свое право быть со мной в жестоких боях. Об этом страшном дне я еще долго буду вспоминать, вздрагивая и тоскуя. Тоскуя по своей волчице. Джек отказался принять ее. Но она, отвергнутая,  и ко мне не вернулась. С того самого дня я больше ее не видела и не чувствовала. Странная пустота поселилась во мне, невольно нагоняя на меня грусть и тоску. И пусть мы с Джеком никогда об этом не говорили, он все понимал без слов.

И пытался каждым своим словом, нежным поцелуем или ласковым прикосновением восполнить во мне эту пустоту.

- Проснулась? – улыбнулся он мне, опускаясь рядом на пушистый плед.

Его теплые губы коснулись моих. Осторожно и нежно. Я таяла, понимая, что уже сама прижимаюсь к нему изо всех сил, словно приглашая его быть более настойчивым. И он понял мой намек. Дернул меня на себя и ворвался рукой между ног. Поцелуй же быстро превратился в жгучий укус. Как на его теле не было чистого места от шрамов,  так и на моем не было места без следов от его меток. Я все еще не привыкла к такому его выражению чувств ко мне. Я взвизгнула от рывка и оказалась прижатой к земле его таким желанным телом. Звуки рычания и шуточной борьбы наполнили поляну. Я брыкалась только для того, чтобы еще больше увязнуть в нем. Когда же после стремительной прелюдии он заполнил меня до отказа, мы на мгновение замерли. Глядя друг другу в глаза,  самое время было признаться. Что нам невыносимо хорошо, остро…

Он собрал мои разметавшиеся волосы и намотал их на кулак, заставляя подставить ему шею и ударяясь бедрами о мои. Раз. Еще раз. Быстрее и сильнее.

Я едва не задохнулась от нахлынувшей дикой жажды, пытаясь ее удовлетворить и подаваясь ему навстречу. Сердце дергалось где-то под горлом, но Джек не давал мне передышки, доводя меня до полного безумия. И вот, наконец, сердце споткнулось. От подступившего к животу жаркого спазма я тихо заскулила и доверчиво задрожала в мужских руках. А затем неосознанно потянулась к его шее и остро прикусила солоноватую кожу у основания шеи. Джек будто потерял контроль над собой, впился в бедра когтями, жадно толкаясь в меня и сдавленно рыча от наступившей долгожданной кульминации.

Наше жаркое дыхание медленно затихало, замедлял свой трепет пульс.

- Ну что, купаться? – спустя долгие минуты он прорычал мне в ухо и вскочил на ноги. Немного поморщившись от стрельнувшей в боку боли, подхватил меня на руки и повернулся к реке. И неподвижно застыл. Обвив шею Джека руками, я вскинула голову, и посмотрела в направлении его взгляда.

Мысли все исчезли. Гулкая пустота внутри меня стала стремительно сжиматься, заставляя задержать дыхание и зябко поежиться.

Вдоль кромки реки, мягко ступая по сочной траве, шла белоснежная волчица. Она в приветствии виляла длинным хвостом и настороженно смотрела на нас.

А в зубах она держала… маленького волчонка. Крошечный пушистый комочек иссиня-черного цвета забавно перебирал лапками в белоснежных носочках и пытался выскользнуть из маминых зубов.

Казалось, что в этот миг замерло все. Замолчали птицы, замер лес, исчез легкий ветерок. Боялись сделать вдох и мы, стараясь не спугнуть прекрасное видение.

И вдруг…

Мать и волчонок рассыпались в воздухе тысячами хрустальных брызг, которые в тот же миг устремились к нам. Они завертелись вокруг нас искрящимся водоворотом, обволакивая и проникая под кожу, наполняя радостью и безмерным счастьем. И навсегда вытесняя пустоту из моей души.