Видящая

Анна Шнайдер

След паука. Видящая

Глава первая

Огонь.

Огонь повсюду, со всех сторон, и даже внизу, где должна быть земля, – огонь. Слепит незрячие глаза, жжет ладони и шепчет:

– Скажи ему… Скажи… Скажи… Скажи ему…

Тайра хотела спросить, кому сказать, когда из огня ей навстречу шагнул человек. Высокий, темноволосый и смуглый, с глазами настолько черными, что казалось, будто в них нет белков. Посмотрел на нее, не видя, и пошел дальше, не обращая внимания на огонь, который ластился и прижимался к нему, словно котенок к хозяину. Тайра двинулась следом и моргнула от неожиданности, как только вокруг нее начали появляться стены, пол и потолок. Огромная хрустальная люстра, звенящая, словно весенняя капель, и отбрасывающая задорные блики на золотые колонны, алый ковер и такой же алый тяжелый занавес с темно-бордовыми кисточками, витые золотые светильники с цветами и бабочками, ряды мягких кресел, обитых бархатной тканью, – все здесь было роскошным. Но восхититься этой роскошью Тайра не успела: все внезапно изменилось, начав зарастать белой плотной паутиной, а стены, пол и потолок вдруг пошли трещинами. По паутине пробежали искры, затрещали, соединяясь в пламя, и переметнулись на стены, потолок и пол, сжигая все на своем пути с огромной скоростью.

Человек, идущий впереди Тайры, обернулся и посмотрел на нее абсолютно черными глазами. На лице его была горькая усмешка. «Ты сейчас погибнешь!» – хотела крикнуть Тайра, но грудь сдавило и дышать стало нечем, словно она тоже горела в этом жутком огне.

Последним, что увидела Тайра перед тем, как погрузиться в привычную черноту, был огромный паук с черными мохнатыми лапами, сидящий под потолком горящего здания. Он громко и зло смеялся, а из пасти у него текла ярко-красная кровь.

– Скажи ему… Скажи… Скажи… Скажи ему…

Тайра медленно открыла глаза. Она слышала, что ее кто-то зовет, но никак не могла понять: это по-прежнему сон? Или уже явь?

– Тай! – Голос был настойчивым. И не только голос, руки тоже. Эти руки, теплые и слегка шершавые, гладили ее по щекам. – Морган сказал, чтобы я разбудил тебя, пока он готовит какой-то там настой. Ты слышишь меня, Тай?

Риан. Теперь она его узнала.

– Да, – просипела и закашлялась: горло саднило так, будто она простыла. А может, действительно простыла? Или нет? Что случилось?

– Ты упала в обморок, – сказал Риан, словно понял, что именно Тайра хотела спросить. – Ночью. Упала и кричала громко. – Он помолчал, и она решила: видимо, не только упала и кричала, но об остальном Риан говорить не хочет. – Скоро полдень, ты спишь уже больше восьми часов, и Морган сказал, что хватит. Как ты себя чувствуешь?

– Не знаю, – проговорила Тайра глухим хриплым голосом, пытаясь вспомнить, что видела после того, как упала в обморок, но ничего, кроме огня, не вспоминалось. – А…

Мысль сбилась и потерялась окончательно, потому что Риан вдруг взял Тайру за руку и начал целовать пальцы. Один, другой, третий… на последнем она, резко выдохнув, спросила:

– Что ты делаешь?

Она почувствовала кожей, что он усмехнулся.

– Ты вчера сказала, что не оттолкнешь, что бы ни сделал. Уже передумала? Или это работало только вчера?

Тайра замерла, не зная, что ответить. И почему он задает этот вопрос именно сейчас, когда она так беспомощна?

Пока она пыталась придумать ответ, его губы двигались – с пальцев переместились к запястью, а затем и выше, и Тайру внезапно бросило в жар от осознания, что под одеялом она лежит без одежды.

– Не… – прошептала она, попытавшись отнять руку, и вздохнула с облегчением, когда Риан отпустил ее.

– Ты не ответила. Как себя чувствуешь? – продолжал он как ни в чем не бывало, но в голосе ощущалось напряжение. – Не тошнит?

– Нет, – ответила Тайра и замолчала на мгновение. Ей было стыдно. За все сразу – и за вчерашние поцелуи, и за обещание не оттолкнуть, и за отнятую только что ладонь. Нельзя так делать: то привечать, то отказывать. Но она никак не могла решиться. – Риан, я…

– Та-а-ак, проснулась моя ласточка, – громко сказал Морган, заходя в комнату, и Тайра от облегчения едва не разрыдалась. Как хорошо, что эти объяснения можно отложить! – Сейчас будем пить лекарства, потом обедать, потом снова пить лекарства. И опять спать.

– Я так ночью не усну, пап.

– Уснешь-уснешь, я позабочусь.

Утро у Гектора началось суматошно. Изучив отчеты о допросе Элен и арестованного вместе с ней Тора Ханто, дознаватель переместился во дворец, на совещание с императором. На часах не было и семи утра, когда Дайд вошел в кабинет его величества. И ничуть не удивился, увидев Арена за рабочим столом, изучающего многочисленные документы.

– Я слушаю, Гектор, – сказал император, поднимая голову. Синяки под его глазами прекрасно оттенялись бело-золотым мундиром, казались темнее и глубже, а кожа на щеках потускнела и провалилась, резко очертив скулы. – Что говорят наши арестованные?

Император Арен

Дайд вздохнул, понимая, что молчать уже не в силах, и выпалил:

– Ваше величество, я умоляю вас хотя бы есть и спать. Иначе с задачей убить вас вы сами справитесь быстрее любых заговорщиков.

– Гектор. – В голосе императора отчетливо зазвенело предостережение, и дознаватель поморщился.

– Да, я знаю, что это не мое дело и вообще я забываюсь. Но…

– Хватит, – перебил его Арен жестко. – Отчет по делу, Гектор. И больше ничего.

Он сжал зубы, стараясь не сорваться.

– Да, ваше величество. – Дайд, не выдержав, поклонился так, как этого требовал этикет, которым они с императором давно пренебрегали, и выпрямился, услышав тяжелый вздох. Поднял голову – Арен смотрел на него с усталой укоризной. – Накануне вечером, как я и предполагал, Элен Льер попыталась меня убить. Тор Ханто на этот раз не помогал, но он участвовал в сокрытии тела Виго Вамиуса, поэтому его мы тоже арестовали. Ночью обоих допросили. По основному нашему делу результаты неутешительные: Элен почти ничего не знает, а Ханто вообще не в курсе заговора, он просто помогал сестре, полагая, что она убила Виго под личиной Риля Фабио за обычные домогательства и шантаж.

– Шантаж?

– Да, Элен наплела ему, что Вамиус узнал о ее любовной связи с одним из поклонников и хочет рассказать все Арвену, который безумно ревнив. Насчет ревности она не соврала, а вот насчет связи – да. Зная о характере Асириуса, Элен никогда не переходила черты с другими мужчинами. Она ими пользовалась, но не сближалась, опасаясь за свое положение в театре.

– Зачем же она тогда убила Вамиуса? Не боялась, что после этого ее положение в театре станет более плачевным? – Император поднял брови. – Странная женщина.

– Положение Элен в театре зависело главным образом от Асириуса, а не от Виго. Актриса узнала о существовании заговора несколько месяцев назад, после смерти Аарона, когда с Арвена слетела печать молчания. И для нее исход этого заговора не имеет никакого значения. Ей безразлично, кто будет сидеть на троне, останется закон о передаче титулов или его отменят. Элен не верит, что аристократы будут жениться на нетитулованных. Даже сам Асириус, несмотря на любовь к ней, говорил про свою богоизбранность, поэтому она уверена, что нетитулованные для аристократии – второй сорт.

– Во многом это действительно так, – кивнул Арен, поморщившись. – И на изменение этой ситуации нужно несколько десятилетий, если не столетий.

– Она не верит в возможность этих изменений. Ей важна лишь возможность играть в театре. Элен прекрасно устроилась под боком у Асириуса, и, кстати, она весьма недовольна, что он участвует в заговоре. Ей было бы спокойнее и лучше, если бы Арвен был законопослушным подданным, тогда она могла бы жить счастливо, наслаждаясь своими успехами, как было до устройства Вамиуса в театр для прикрытия. Судя по тому, что говорили про Виго его театральные коллеги, Элен ему сразу понравилась. Но не так, как Асириусу. Полагаю, он просто ее хотел и, понимая, что она находится в театре благодаря вмешательству Арвена – да он и сам очутился на должности начальника охраны дворца примерно таким же способом, считал Элен обыкновенной шлюхой. Вот и полез к ней, и был в ярости, когда она его отшила. Потом Элен еще и Асириуса попросила избавиться от Виго, но Арвен не мог, и это ее откровенно взбесило. Да и страшно ей стало.