Страница 3 из 64
— Да здесь я, — мачеха величественно вышла из кухни, дымя тонкой ментоловой сигаретой. Я поморщилась. Курить Лариса начала после смерти отца, причём дымила чаще всего по вечерам, когда я уже была дома. И кофе хлестала так, что на кухне почти круглосуточно пахло этим напитком. — Не спрашивай меня, в чём суть конфликта. Я не вслушивалась.
Из гостиной с ехидной ухмылкой выглянула Геля. Что ж, если судить по её лицу, безвинно обиженной здесь явно была не она.
Если не знать, насколько невыносимым может быть наше семейство, со стороны можно подумать, что мы — эдакие «Ангелы Чарли», только с одним цветом волос. И я, и Лариса, и Эллочка, и Геля — очень светлые голубоглазые блондинки. Папа тоже был блондином, и жён себе выбирал светленьких. Только мы с Гелей — почти платина, у младшей даже брови и ресницы почти прозрачные, в отличие от моих; а Лариса и Эллочка — златовласки. У Эллочки ещё и кудри шикарные — ну просто принцесса принцессой, хоть сажай в башню и сторожи. Была бы поумнее и поспокойней, цены бы ей не было.
— Геля взяла мой рюкзак! — с вызывающим пафосом заявила Эллочка, глядя на младшую так, словно мечтала её придушить. — Тот самый! И пошла с ним гулять!!!
Ясно-понятно, Аллу обуял приступ жадности, а Ангелину — приступ вредности. В народе это называется «нашла коса на камень».
— Что случилось с рюкзаком? — Я покосилась на довольную Гелю, мысленно молясь, чтобы эта дорогущая дрянь в стиле стимпанк, которую я подарила сестре на восемнадцатилетие, была цела.
— Да всё с ним в порядке, — фыркнула Ангелина, пока Эллочка набирала воздуха в грудь. — Она просто бесится, что я её вещь взяла.
— Я говорила, что нельзя его брать!! — тут же взвилась «людоедка». Хоть я её и не люблю, но сейчас она была права, поэтому…
— Короче, — вздохнула я и строго посмотрела на Гелю. — Больше так не делай. Это действительно нехорошо, ты же знаешь.
Младшая надулась, как мышь на крупу. Она всегда обижалась, когда я вставала на сторону Эллочки. Хорошо хоть ненадолго.
— И ещё момент, — теперь я обвела строгим взглядом всех, в том числе Ларису. — У меня из-за ковида начинаются проблемы с работой. Дядя Сеня закрывает ресторан.
— Чего-о-о?! — В реакции на новость мачеха и сёстры были по-родственному единодушны.
— Закрывает ресторан, — повторила я. — Так что… Если ты, Гель, сделаешь больно рюкзаку Аллы, купить новый я не смогу. Но и тебе самой тогда тоже что-нибудь не куплю — для равновесия. В общем, хватит ругаться, давайте жить дружно. Иначе не продержимся, время сложное.
Эллочка и Геля озадаченно молчали, переваривая свалившиеся новости, а Лариса с тревогой поинтересовалась:
— И как же мы теперь, если твой дядя Сеня?..
— Работу буду искать, — я пожала плечами. — Другой вариант ответа не предусмотрен, даже «помощь зала» не понадобится. Идите лучше спать все, а? Я понимаю, что никому завтра не надо рано вставать ни в школу, ни в институт, ибо каникулы, но мне-то надо.
Спорить никто не стал. Все разбрелись по своим «камерам» — то есть по отдельным комнатам.
Квартира у нас трёхкомнатная: Лариса, как я уже упоминала, живёт в гостиной, Эллочка — в средней комнате, Геля — в маленькой. Я могла бы жить с кем-то из них или на кухне, но… предпочитаю всё же чулан. Точнее, кладовку.
Да-да, и в этом прослеживается сходство моей жизни со сказкой про Золушку. Я действительно оборудовала себе спальню в бывшей кладовке — Лариса называла её гардеробной — после смерти отца. До этого жила вместе с Гелей, переселиться папа не позволил бы. Но мне очень хотелось иметь в квартире свой угол. На кухне просторнее, есть окно и раскладной диванчик, но туда вечно все ходят, даже по ночам, а ко мне в чулан — нет.
Одежду я в этой своеобразной комнате, разумеется, не храню — не влезает. Здесь стоят только кровать с тумбочкой и висит небольшая полка для книг над головой. А, ну и картина, точнее, фотообои. С изображением… окна. Точнее, балкона, с которого открывается чудесный вид на сказочный замок в стиле Диснея. Купила и приклеила, когда поняла, что скоро приобрету клаустрофобию. Удивительно, но помогло.
Думаю, если бы Золушка жила в двадцать первом веке, как я, в её коморке тоже висело бы нечто подобное.
Быстро попив на кухне чаю с печеньем, я приняла душ, умылась и ушла к себе. Включила ноутбук, открыла один из сайтов по поиску работы и погрузилась в изучение вакансий.
Через полчаса я, чертыхаясь, вырубила ноут и всё-таки легла спать. Подходящих вакансий было мало, а те, что были… Я такую зарплату не получала даже в начале карьеры. На безрыбье и рак рыба, конечно, и, если понадобится, пойду и на такой оклад, но всё-таки хотелось бы найти что-нибудь получше.
Ох уж этот ковид… Прям хоть на панель иди. Эпидемия-не эпидемия, а представители древнейшей профессии нужны всегда.
4
На следующий день все сотрудники ресторана работали в траурном режиме. Мне как помощнику шефа и ответственной за дисциплину в коллективе постоянно приходилось подбадривать народ, но попытки были тщетными. Все многозначительно переглядывались, и я понимала, что не было накануне ни одного человека, который бы не залез ночью в интернет и не посмотрел бы имеющиеся вакансии. Вот именно — имеющиеся. Поимели они нас знатно…
— Хоть курьером иди, — пошутил Лёшка, когда я в обеденный перерыв пожаловалась ему на свои вчерашние поиски. — Доставка, конечно, сейчас в расцвете…
— А я думаю своё дело открыть, — огорошил нас обоих Коля Горин, один из поваров, талантливый и предприимчивый мужик, старше меня лет на десять. Вполне мог претендовать на моё место су-шефа, но дядя Сеня считал иначе. Говорил, что Коля, если поставить его руководить, половину коллектива доведёт до увольнения своими претензиями и критикой. Коля был из разряда перфекционистов, причём воинствующих. Перфекционисты наподобие меня все силы тратят на собственный результат, а такие, как Коля, — на чужой, сравнивая его с собственным. И не в пользу первого.
— Какое дело? — поинтересовалась я осторожно. Раз Коля признался в подобном в нашем присутствии, перед этим ещё и набившись к нам в обеденную компанию, значит, с определённой целью. Неудивительно: Лёшка — прекрасный кондитер, а я, без ложной скромности, отличный су-шеф. Вот только и исключительно при Семёне Павловиче отличный. Быть су-шефом под началом Коли у меня точно не получится.
— Да я вчера в районную группу залез, — продолжал между тем Горин, дёргая пакетиком чая в кружке. — Новость там опубликовали про очередные ковидные ограничения, и как обычно — под постом срач на три километра. Но я за парочку коммов всё же зацепился. Молодые женщины писали — мол, посоветуйте, что делать, из-за ограничений сидим дома всей семьёй, поскольку дети в детский сад и школу не ходят, целый день с ними, готовить некогда вообще, а на одной доставке пиццы можно и желудок испортить, и разориться. Вот я и думаю… а если организовать ресторан по доставке не порционных обедов на один раз, а еды на несколько дней? Сейчас-то мы на элитных клиентов рассчитываем, но обычным людям тоже нужно что-то есть, и желательно, чтобы это «что-то» стоило не две тысячи рублей в день.
Мысль была интересная и здравая, но проблемы, как обычно, таятся в деталях.
— А хорошая идея, — кивнул Лёшка. Судя по его загоревшимся глазам, он уже всерьёз рассматривал возможность работы вместе с Гориным. Точнее, под его началом.
— Хорошая, — подтвердила я. — Но это же сколько деньжищ надо. И помещение, и с доставщиками договариваться. Ты пока это всё организуешь, ковид закончится.
— Оптимистка ты, Зой, — хмыкнул Коля, и я не стала отрицать. Ну да, оптимистка. Была бы пессимисткой, уже давно бы повесилась от выходок своего семейства. — Ковид ещё долго не закончится. Да и потом, никто не мешает мне, когда он закончится, меню переделать. Но я это вам говорю не просто так, как вы понимаете, ребята. Пойдёте ко мне работать?
Мы с Лёшкой обещали, что подумаем. Он — с явным воодушевлением, я — без особого фанатизма. Хотя следовало признать, что, если за неделю я не найду адекватную вакансию, придётся принять предложение Горина. Деньги нужны, а уволиться я всегда успею.