Страница 37 из 77
— Арха, ты о чем вот сейчас, а? Нравиться надо мной издеваться, да? У меня и раньше-то шансов не было, а теперь… — она безнадёжно махнула рукой, окончательно поставив крест на своей загубленной личной жизни.
Конечно, в педагогических целях было бы правильнее её черные мысли поддержать, прочесть пару лекций о женском достоинстве, проесть плешь по поводу необдуманных поступков. Но, во-первых, ведунья этого всего делать не умела. Во-вторых, её саму ожидала педагогическая порка как следствие не слишком продуманного девичьего поведения. А, в-третьих, граху лекарке было жалко до соплей.
Ну, а помимо моральных страданий, мешающих поступить правильно, у ведуньи ещё и план имелся. Нехорошо, конечно, эксперименты ставить на ближних своих. Но после успеха с Иррашем у Архи проснулась непреодолимая тяга к манипулированию.
— Ладно, подбирай слюни, — скомандовала лекарка. — Ты Тхия все ещё любишь? Или всю дурь из тебя уже выколотили?
Гигантша в ответ только горестно вздохнула, старательно отводя глаза.
— Понятно, любовь засела так глубоко, что удаляется только вместе с мозгом. Которого у тебя нет. Значит, будем очаровывать прекрасного принца.
Ю попыталась ехидно ухмыльнуться, но получилось у неё не очень убедительно. Зато выразительно. Ведунье на миг показалось, что граху паралич от переживаний хватанул. Избитое лицо, и без того несколько увеличившееся в размере с левой стороны, окончательно потеряло симметричность.
— Не скалься, у меня сердце больное, — попросила Арха, доставая из-за шиворота платья цепочку, на которой висел кристалл.
Кстати, почти уже пустой. Когда ведунья его сжала в ладошке, он не засиял, а только засветился тусклым, зеленоватым светом. У девушки мелькнула мысль, что, пока они гостят в северных лесах, кристалл можно было бы и зарядить. Только с Тхия стоило посоветоваться, как это сделать и остаться целой. Вряд ли арифеды являлись поклонниками Жизни. Им такие извращения природой не полагались.
Оказывается, не только кровопийцы негативно относились к Жизни, но ещё и грахи. Ю, завидев кристалл ведуньи, шарахнулась, перевернув кресло, которое даже рыжий переставлял с трудом. Девушке и стену, наверное, спиной проломила, будь кладка похлипче. А так пришлось северной красотке остановиться, тараща на Арху глаза. Даже тот, который заплыл и почти в щёлку превратился, ей удалось испуганно выпучить.
Ведунья дёрнула подбородком вверх, демонстрируя своё искреннее недоумение по поводу неожиданных прыжков грахи.
— Ты ведьма? — просипела грозная воительница, кажется, подумывая грохнуться в обморок.
— Ну, начинается! — подавив горячее желание хлопнуть себя ладонью по лбу, протянула лекарка. — Не ведьма! Ведунья я, ве-дунь-я!
— А в чем разница? — не поняла очевидного Ю.
Правда, этого очевидного не понимали многие.
— Ведунья пошло от слова «ведать», «знать». Попросту, «хранящая знания». А ведьма — это ругательство. Хотя, конечно, и в нём есть смысл. Мы так называли тех, кто отошёл от заветов Матери. Их ещё ворожеями зовут. Между прочим, они родственные «вору», «врагу» и «вреду». Разницу чувствуешь?
Граха отрицательно помотала головой, наглядно показывая, что объяснять доходчиво лекарка не умела.
— Короче, я — хорошая, а ведьмы — плохие. Так ясно?
Ю кивнула. Но, кажется, убедить Архе её не удалось.
— Так если ты хорошая, почему вас на кострах жгут?
— Потому что это закон такой, — помянув добрым словом Тхия, пояснила ведунья, — я не говорю, что это хороший закон. Но какой есть. Все, не дёргайся и не мешай мне. Будем тебе красоту восстанавливать.
Граха лекарке так и не поверила, настороженно, как зверь, следя за малейшим движением девушки. И готовая в любой момент если не ударить ведунью, то, по крайней мере, дать дёру. Арха подозревала, что если бы она скальпель достала, то северянка только зубы стиснула и женственно, в смысле, мужественно все стерпела.
Но лекарка даже завалящегося ланцета с собой не прихватила, да и нужды в нем не было. Поэтому ведунья просто раскрыла ладонь, позволив кристаллу зависнуть над белобрысой макушкой. И закрыла глаза, призывая благословение Матери.
Обычно Арха им пользовалась только для того, чтобы посмотреть, как там у больного дела с внутренностями обстоят. Просто вскрывать для проверки, целы у пациента потроха и все ли органы в наличии, как-то неудобно. Дар Матери эту проблему решал более гуманно.
Но сейчас Архе внутрь заглядывать необходимости не было. На повестке дня стояла проблема возвращения девичьей красы. Так использовать дар лекарка не любила — сил уходило много. Да и материнскому благословению можно найти более достойное применение, а болезни и травками неплохо лечатся. Но в данный момент эффекта от травок было недостаточно.
Поэтому девушка, не открывая глаз, проводила пальцами над лицом Ю, буквально на ощупь чувствуя ушибы и кровоподтёки, уплотнения, разорванные сосудики, повреждённую кожу. И разглаживала их, сращивала, восстанавливала. Граха зашипела сквозь зубы. Ей эта процедура приятной не казалась. Говорили, что такое исцеление болезненно. Но ведунья цыкнула на демонессу, чтобы не отвлекала, и Ю послушно замолчала.
Когда лекарка решилась глаза открыть, не следа от побоища на красотке не осталось. Только то, что природа от рождения дала. Граха, словно не веря, ощупала собственную физиономию.
— Слушай, а ребра так… сможешь? — выдала северянка вместо «спасибо».
Арха подставила ладонь, подзывая кристалл и опять вешая его на цыпочку. Было в этом что-то неправильно-хулиганское. Вроде того, чтобы крикнуть в окно, находясь в гостях у соседа, что император — дурак! Носить на украшении, созданном с помощью Дара Тьмы, кристалл Жизни — это символично. И каждый раз, как она об этом вспоминала, ведунью одновременно и передёргивало, и тепло так становилось от собственной смелости.
— Нет, ребра не смогу, — ответила Арха, чувствуя, что пальцы тихонько, но очень мерзко подрагивают. — Устала я сегодня знатно. Придётся тебе обойтись плотной повязкой.
— А-то без тебя бы я до этого точно не додумалась, — поморщилась Ю. — Ладно, спасибо. Пошла я.
— Куда это ты собралась? А Тхия очаровывать? Сидеть, бояться, слушать маму.
— Мама — это ты? — ехидно уточнила гигантша, но осталась на месте.
Арха задумчиво осмотрела граху с головы до ног, постукивая себя пальцем по подбородку. Конечно, сотворить из демонессы столичную красотку ведунья и не надеялась. Но ведь не только леди мужикам нравятся. Саму-то лекарку Дан не за красоту любил. А, значит, захомутать Тхия и у Ю шанс имелся. Хотя, надо честно признаться, весьма призрачный.
Конечно, лекарка рассчитывала на более торжественное появление. Но и так получилось неплохо. Опасения ведуньи, что Ю в платье будет казаться неуклюжей, не оправдались. Да и с чего бы они должны оправдываться? Как высказалась сама великанша: «Неудобно, конечно, но не сложнее, чем на палубе в шторм».
Чего Архе стоило достать в этом забытом Матерью месте платье, подошедшее по размеру грахе, знала только она сама. После свершения этого подвига все служанки в замке начали от ведуньи шарахаться. Но, главное, наряд был найден. И даже немного улучшен, хотя с иголкой лекарка обычно находила общий язык только тогда, когда чужую шкуру штопала.
Делать Ю изящнее, чем она есть, было делом заведомо проигрышным. Поэтому лекарка, вспомнив все наставления Адина, решила пойти от обратного и подчеркнуть достоинства фигуры грахи. Благо, было что подчёркивать. Платье с глубоким круглым вырезом, под которое предполагалось надевать рубашку, обошлось без нижнего белья. Зато теперь все присутствующие могли лицезреть едва прикрытые тканью прелести демонессы.
Пояс, на который пошёл шнур балдахина с кровати ведуньи, несколько раз обвивал вполне стройную талию, подчёркивая немалую разницу в объёмах её — талии, в смысле — и бёдер. Без нижней рубашки тонкая шерсть подола при каждом шаге весьма аппетитно обрисовывала ноги грахи. В общем, стоило им войти — и все присутствующие мужики послушно уставились туда, куда лекарка и предполагала.