Сказания Заморавии

– Они хотят поймать меня и вернуть в Танград. Но наша цель в другом.

– Сейчас в Танграде не больше тысячи воинов, – начал я, – это королевская стража. Армия Танкраса сейчас в Хервинленде, пьёт во славу победы и молит Удора, чтобы он даровал им победы и в других сражениях.

– Вся армия вардоков сейчас находится вместе с войском варваров, – подлил масла в огонь подъехавший к нам Олоф, – поэтому на их поддержку рассчитывать не стоит. Счастьем будет, если правители вардоков согласятся отправить с нами отряд, другой.

– Пока город будет пуст, мы вторгнемся в него и убьём отца… Танкраса, – сказал я, – Жители города, крестьяне, беднота и даже вельможи – все ополчились против короля, поэтому свободный проход по городу нам гарантирован.

– Но почему же вы сразу не попытались поднять народ королевства на восстание. Почему не помогли Эльду?

– Потому что люди ещё не готовы. В них ещё не зародилась сила и сплочённость, – ответил Олоф, – Каждый жмётся в своей хижине, боясь высунуть носа. Но все слишком горды, чтобы признать, что им нужна помощь, сплотиться во имя свержения зла. Люди ещё не готовы к этому. Но когда они увидят нового их правителя, способного разогнать тьму, увидят сильнейшую армию за его спиной, тогда окрепнет их дух, и восстанут они.

– И поэтому мы едем к вардокам за помощью и советом.

– А если вожди вардоков откажутся помогать? Испугаются гнева Танкраса и обернут свои силы против нас? Что тогда, Радагас? – спросила Кэрин.

– Тогда мы объявим им войну, – жёстко отрезал я, – Если вардоки отступят, их ждёт смерть от моих рук.

Вечером, остановившись на ночлег, мы развели костёр. Погони не было (видимо заботливому отцу Танкрасу не было дела до ухода сына), поэтому опасаться, что кто-нибудь заметит костёр, было не зачем. В этих диких и недружелюбных к путнику местах не водилось разбойников, которые грабили торговцев. Они наживались на южной дороге. Звери и чудовища тоже сторонились гор, каждый раз при извержении Эндреведа и Эмну рыча и скалясь в южных голых лесах.

– Зачем ты спас меня? – спросила Кэрин, когда я натачивал свой меч, сидя у костра и смотря, как мгла окутывает долину Кряжа.

– А я ведь хотел тебя сдать стражникам у той гильотины. Потому что сразу понял, что ты тоже была из тех, кто покушался на отца.

– Почему же не отдал на растерзание охранникам? – в её голосе чувствовалось уважение.

– Потому что понял, что мы боремся за одно дело. А союзники мне нужны…

– Но тогда ты должен был встать плечом к плечу со мной и спасти Эльда и Ульфа!

– Я не мог. Нас бы убили. Но не в этом главная причина, – я умолк. Но внутренняя сила взяла вверх, и я продолжал откровение, – я испугался, что впаду в немилость отца. Если бы я убил стражу… я боялся, что он взбесится, и гнев его обернётся на сына. Я его боялся… и сейчас боюсь. Каждый день от розового рассвета до тёмных сумерек он смотрел мне в глаза, он обучал меня, он готовил наследника, свою гордость. Но в тоже время отец бил своё чадо, бил беспощадно в пьяном беспамятстве и на трезвую голову. А я всё терпел и боялся, что один из его булыжных ударов раскроит мне череп. Я боялся… и по сию минуту боюсь его. Но не только это сейчас владеет мной. Злость переполняет моё сердце, а крики брата и матери рвут душу!

Я посмотрел в глаза Кэрин. Такие добрые и понимающие глаза, сейчас казалось, что мы единое целое с одной единой и страшной судьбой.

Олоф распряг коней и лёг спать. Вскоре его примеру последовала и Кэрин.

В ночной тиши, лишь слышались потрескивания костра, вой жутких зверей, бродящих на юге и лязг железа о точильный камень.

Я сидел на посту, вслушиваясь в звуки ночи и смотря в непроглядную сжимающую тьму, из которой языки пламени выхватывали, то ветки деревьев, усыпанные пеплом, то холодные чёрные силуэты скал. Скалы окружали нас с трёх сторон, с четвертой же стороны простиралась долина Чёрного Кряжа, прозванного так из-за Могучих Эмну и Эндреведа.

Неожиданно со стороны уходящей вниз тропы, которая шла от главной городской дороги из города на восток, забирая немного на север, послышался треск сучьев и чьи-то лёгкие, но уловимые чутким ухом шаги.

Я прекратил затачивать меч и медленно встал, стараясь не шуметь.

Тьма плотно стягивала полотно мира и слепила чёрной мглой, но я всё же разглядел две фигуры, приближающиеся к костру.

Я пнул Олофа. Здоровяк и не думал просыпаться. Дотронулся огрубевшей рукой плеча Кэрин. Она открыла сонные глаза, я указал ей пальцем в ту сторону, откуда к нам шли фигуры. Кэрин потянулась за мечом, который лежал у её ног, достала его из ножен и резко встала. Она вся напряглась, всё женственное тело стало монолитным камнем с грацией львицы. Но голос, который прозвучал из кустов, снял напряжение и тревогу с лица Кэрин.

– Приветствую вас, путники! Не заносите меча над головой друга!

– Если ты мне друг, – ответил я тем же манерным тоном, – то покажись, выйди на свет.

Из кустов голой смородины вышли двое юношей, на вид не старше Кэрин.

– Привет тебе, Кэрин! – весело отозвались они. А девица радостно обняла их.

– Я Ирфин, сын мельника Джозепа, – представился хриплым, неокрепшим голосом юноша, который выглядел постарше, – А это Ладрас, сын пахаря Уборда.

– Они друзья Эльда, – пояснила мне Кэрин.

– Что ж, Ирфин и Ладрас, рад столь неожиданному, но приятному знакомству. Сожалею о вашей потере. Я Радагас, сын Танкраса Завоевателя, – я с удивлением для себя обнаружил, что произношу имя отца с неприятной до тошноты гордостью.

– И прежде чем хвататься за мечи, подумайте, у кого острее клинок, и кто сильнее вас, – твёрдо сказал я, и голос мой стал скалой, – Умные и достопочтенные люди решают свои дела за беседой.

Мои слова убедили друзей, и те, угрюмо кивнув, признали мою правоту. Их железные мечи перекочевали из рук в ножны, а юноши сели у костра и стали рассказывать, как оказались непроглядной ночью в горах далеко от города.

Оказалось, что друзья покойного Эльда искали тайник, который Эльд завещал им открыть.

– Там должно быть оружие: мечи, кинжалы и луки, – говорил молодой Ладрас, – всё для следующего покушения… если провалится это.

– Провалилось, – тихо подтвердил Ирфин, – нет больше с нами Эльда, мужественного Орхора и Ульфа.

Я посмотрел на Кэрин, девушка держалась и не давала эмоциям бросить себя в море отчаяния и горя.

– Ну, а вы, что же вы здесь делаете? – после молчания осведомился Ирфин.

Я начал излагать наш план, утаивая некоторые подробности, дабы узнать, насколько можно доверять юношам, сидевшим напротив. В середине моего рассказа проснулся Олоф. Здоровяк выхватил кинжал и пытался заколоть Ладраса. Но вовремя подошедшая на помощь Кэрин быстро утихомирила моего наставника. И Олоф, так окончательно и не проснувшись, стал слушать мой сказ и вставлять возмущённым голосом поправки.

Так и сидели всю ночь пять человек, двое из которых рассказывали наперебой двум пришедшим план своих действий. А третий, прислонившись спиной к одному из говоривших, точил свой меч с коротким, но смертоносным клинком.

На лес опустилась глубокая ночь. Не было слышно цикад и воя зверей, и лишь тихие разговоры у костра разрывали спящую немую тишину.

Так они встретили незаметный для глаза рассвет.

VII

На мраморном троне, обвешанном шкурами оленей и лернов, сидел король Танкрас Завоеватель. Перед королём стояли три военачальника и престарелый советник Урмак.

– Где сейчас моя армия? – властным голосом произнёс Танкрас.

– Войска сейчас в Хервинленде, король Танкрас, они отдыхают после славной победы над Эльрусом Хервингским, – ответил, склонив голову, Хардас, главный военачальник королевства, – через две недели военачальник Ардамант, как вы, повелитель, ему и приказали, начнёт выводить армию.