Страница 12 из 21
На какой-то миг в подсобке повисла напряжённая задумчивая тишина. В глубине души два прославленных детектива питали надежду, что директор «Махорки» сейчас согласится с их предложением, чем избавит их от лишних забот по крайней мере до конца текущего дня. Ну а завтра, когда Директор Центральной полиции снова объявится на работе, выяснится, что вопрос об их сегодняшнем участии в расследовании похищения картины вовсе не был с ним согласован… Однако они имели дело с достойным противником, который отнюдь не спешил пасовать перед трудностями и добровольно слагать с себя благородную миссию по покровительству современному искусству. Немного подумав, директор «Махорки» пришёл к очередной удачной мысли. Хитровато прищурив глаза, он произнёс:
– Кажется, я нашёл хороший выход… Мы поступим следующим образом! – он извлёк из кармана пиджака нечто вроде чековой книжки и выдрал из неё один листок, – Сейчас я на ваших глазах заполню ордер на получение наличных денег из кассы фирмы МХРК… А ну-ка пропустите меня к столу! – (его массивная фигура протиснулась внутрь помещения; Маклуски смахнул с поверхности стола все посторонние произведения искусства, а Доддс за неимением стульев и кресел любезно поставил перед важным гостем какой-то дощатый ящик), – На кого писать ордер? На вас, Доддс? Так и сделаем… Значит, какая сумма вам требуется? Двадцать тысяч? Так и напишем!
Присев на ящик и положив листок на стол, директор воспользовался собственной шариковой ручкой и в один присест заполнил ордер. (Личные данные Доддса он переписал из служебного удостоверения, которое тот услужливо выложил перед ним на стол в раскрытом виде.)
– Готово! – отрапортовал щедрый меценат, – Какое сегодня число? Двадцать шестое июля? Так и укажем… Доддс, держите! – он протянул заполненный ордер адресату, – Спешу обратить ваше внимание: На ордере уже стоит подпись главного бухгалтера фирмы МХРК и её официальная печать. Для того, чтобы документ обрёл законную силу, не хватает самой малости – моей личной подписи… Давайте договоримся так: Как только вы добудете похищенную картину и принесёте её в салон «Апеллес», мой автограф незамедлительно появится на нужном месте, и вы сможете получить в нашей кассе указанную в ордере сумму. А свою подпись я поставлю сразу после того, как на документе появятся две визы: Лофтхауза – о том, что искомая картина им получена; и искусствоведа Гарднера – о том, что возвращённая картина является именно той, которая была вчера похищена… Надеюсь, возражений у вас нет? – хитровато улыбнулся он прославленным детективам.
Два непревзойдённые мастера сыска и розыска обменялись между собой настороженно-вопросительным взглядом. Конечно, им показалось подозрительным, что директор соседней конторы, известный своей прижимистостью и несговорчивостью, так безропотно выписал им ордер на такую немаленькую сумму. Его лукавый и задорный вид недвусмысленно намекал на то, что платить эти деньги его контора не собирается – а самодовольная усмешка на губах свидетельствовала о том, что ему известен способ заставить своих оппонентов бесплатно работать в его собственных интересах… Впрочем, два прославленных детектива отнюдь не собирались покорно плясать под его дудочку. Их никогда не покидала уверенность в том, что по пути к желанной цели им под силу нейтрализовать любые козни противника, какими бы изощрёнными и коварными они ни были.
– Будем считать этот вопрос улаженным, – произнёс Маклуски, мысленно наметив план по противодействию замыслам оппонента, – Доддс, вы прямо сейчас отправляетесь на поиски картины! Надеюсь, особых задержек у вас не возникнет. Уточните у владельца параметры пропавшего предмета – и в путь! Ну а я пока займусь размышлениями над кое-какими нюансами текущей ситуации… Постойте, а это что ещё за трезвон? – удивился он, заслышав неожиданный телефонный звонок, – Я что-то не вижу в нашей подсобке ни одного телефонного аппарата…
– Телефон висит в умывальной кабине, на двери, – подсказал Лофтхауз.
Повторно зайдя в каморку с умывальником, Маклуски обнаружил звонящий аппарат на задней стороне двери. (Поскольку она открывалась внутрь, догадаться о наличии прикрученного к ней с тыла аппарата могли разве что ясновидящие.)
– Подсобное помещение для хранения запасного фонда! – представился он, снимая трубку.
– Доддс, чем вы там занимаетесь? – услышал он из линии хорошо знакомый голос, – Уже нашли картину?
– Пока нет, но всё к тому идёт, – обрадовал начальника Маклуски, – Доддс уже готов отправиться на её поиски… Шеф, но как вы нас тут разыскали? Мы и не знали, что в этой кладовке имеется телефонная связь…
– Номер телефона салона «Апоплекс» указан в моём справочном листке, – ответил шеф; очевидно, он имел в виду листок, лежащий под стеклом его рабочего стола, – Я сейчас ухожу на обед, но вам не следует расслабляться! Я намерен и впредь контролировать вашу работу, вплоть до победного конца… Ну, удачно вам потрудиться! – и в трубке забибикали короткие сигналы.
Когда Маклуски снова выбрался из умывальной кабинки, Доддс как раз заканчивал записывать под диктовку Лофтхауза приметы пропавшей картины. Внимательно перечитав записанное, он на всякий случай уточнил:
– Итак, похищенный предмет представляет собой кусок картона размерами приблизительно пятьдесят на двадцать пять сантиметров. Фамилия автора картины не задержалась у вас в памяти. Называется она «Пир Октавиана и Клеопатры». На ней изображено тридцать семь квадратов, двадцать три треугольника и семнадцать кружков… Всё верно?
– Послушайте, ну нельзя же сводить гениальное произведение искусства к грубым материальным деталям! – возмутился глава салона, – Только законченные профаны видят в современной живописи одни геометрические фигуры и прочие банальности…
– А вот в нашем деле необходима предельная точность в деталях, – возразил Доддс, – (Как говорил какой-то древний философ: Точность – вежливость следственных работников.) Если у клиента спёрли тридцать семь квадратов, мы обязаны вернуть ему ровно столько же, иначе он останется недоволен нашей работой… Ну, я пошёл! – он запихнул листок с приметами картины к себе во внутренний карман и начал пробираться к выходу, – Маклуски, желаю вам успешно потрудиться! (Как удачно, что в этой комнате оказался телефонный аппарат!) До скорой встречи! – и он стремительно исчез в коридоре по ту сторону двери.
После ухода Доддса в подсобке стало немного попросторнее. А вскоре простора стало ещё больше, ибо Маклуски удалось выставить в коридор и Лофтхауза с директором «Махорки»… (Он заверил их, что намерен всерьёз заняться размышлением над проблемой установления личности похитителя картины.) Как только за нежелательными посетителями закрылась дверь, Маклуски тут же запер её на задвижку и в очередной раз направился в умывальную кабину, на ходу доставая из кармана свою верную записную книжку и раскрывая её на той страничке, где был записан телефон благотворительной фирмы «Утка».
Вопреки всем ожиданиям, теперь трубку на том конце провода сняли очень быстро, и чей-то суровый мужской голос без особого радушия произнёс:
– Да, я вас слушаю!
– Добрый день! – ответил Маклуски, – Это – благотворительная фирма «Утка»?
– Какая утка? Маклуски, чем это вы там занимаетесь? – загромыхал в трубке хорошо знакомый голос, – Я вас, кажется, предупредил, чтобы вы не отвлекались на посторонние дела!
– Невероятно! – только и смог сказать потрясённый Маклуски, – Шеф, но каким образом вы там оказались? И где вы, собственно, находитесь?
– Я только что вышел из кабинета и в данный момент спускаюсь в лифте на первый этаж, – доложил шеф, – На кнопочной панели лифта что-то загудело. Я отжал кнопочку и вышел с вами на связь… Ну а вы где сейчас находитесь?
– По-прежнему в салоне «Апеллес», – развеял опасения начальства мастер сыска и розыска, – Доддс уже отправился на поиски картины, а я вот решил отработать одну из версий и позвонил по этому номеру. У меня возникли подозрения, что похититель нашей картины мог укрываться в этом месте…