Ворошилов

К. Е. Ворошилов вспоминает, что они, луганские большевики, стремились «окончательно разорвать всяческие отношения с Донецким союзом». У них крепли связи с Екатеринославским большевистским комитетом. Но, конечно, всё далось не сразу и непросто.

«Ещё многие наши товарищи, — писал в «Рассказах о жизни» Ворошилов, — особенно из среды интеллигенции, продолжали колебаться и не имели ясных представлений о том, что внутри партии идёт напряжённая борьба...» Ворошилов говорил, что партийные активисты, как могли, разъясняли колеблющимся: речь идёт, по существу, о будущем партии и судьбе всей революционной деятельности на Донбассе. И в конечном итоге об успехе или неуспехе предстоящего восстания...

Наступил 1906 год. Вожди РСДРП готовили проведение очередного съезда. В организациях подбирались кандидатуры делегатов. От луганских социал-демократов на IV съезд РСДРП был избран Клим Ворошилов, возглавлявший Луганский большевистский комитет и одновременно являвшийся председателем Совета рабочих депутатов Луганска.

Делегат IV и V съездов РСДРП

В марте 1906 года Клим Ворошилов уезжал из Луганска в Петербург на IV съезд РСДРП, имея в кармане паспорт на имя Володина. Он был не единственным делегатом съезда от луганских рабочих. Вторым представителем была Конкордия Самойлова (псевдоним — Наташа Большевикова)[38], она следовала в Петербург другим поездом.

Ворошилова на перроне железнодорожного вокзала провожала небольшая группа единомышленников. Когда поезд тронулся, Клим выкрикнул из открытого вагонного окна своё любимое изречение:

— Черт возьми, что мы будем смотреть!..

Роман Гуль в очерке «Ворошилов» так описал поездку Клима в столицу России на IV съезд РСДРП. Революционер Володька, сладко любящий жизнь, «баб», «водочку», песни и пляски, отправляясь в далёкое путешествие в Санкт-Петербург, выглядел «шикарно» — в смазных сапогах, в кепке «шесть листов одна заклёпка», в косоворотке под дешёвым пиджаком. Типичный провинциальный франт из рабочих. Кроме Донбасса, заводов, степей и шахт, он доселе других краёв не видывал.

Столица империи поразила Володьку. Потрясли её великолепные дворцы, богатые магазины, парадный блеск улиц и площадей. В Петербурге он впервые увидел Ленина и был изумлён. Известно, что Ленин оказывал на людей сильное эмоциональное воздействие. И «ошеломительное» от него впечатление Ворошилова, большевика по темпераменту, разумеется, было законно для рабочего из глубинки. Встреча оказалась важной вехой в его жизни...[39]

Съезд планировалось провести в Санкт-Петербурге, но на тот период времени ситуация в столице сложилась угрожающая: полиция, вся охранка были мобилизованы властью на борьбу с социал-демократией. И тогда устроители съезда приняли решение перенести его в Швецию.

Подготовка к съезду изначально проходила в необычной обстановке. Во-первых, революционные силы были разъединены. В РСДРП существовало два крыла: меньшевистское во главе с Плехановым и большевистское — Ленина. Во-вторых, реакционные круги самодержавного правительства вели в крупных промышленных городах яростные атаки на большевиков, которые имели там наибольшее влияние на массы трудящихся. В связи с этим большевистские организации в пролетарских центрах понесли тяжёлые людские потери: многие лидеры рабочих были заточены в тюрьмы. Это привело к тому, что не все они смогли послать своих делегатов на съезд. Меньшевики-плехановцы превалировали в непромышленных районах, стояли как бы на обочине революционных сражений и поэтому не подверглись жёстким репрессиям. Поэтому на съезде они оказались в большинстве.

IV съезд РСДРП открылся в Стокгольме 23 апреля (10 апреля — по старому стилю). На него приехали 112 делегатов с решающим голосом, представлявших 57 местных организаций партии, и 22 делегата с совещательным голосом. Кроме того, были ещё приглашены представители национальных социал-демократических партий. Большевики располагали сорока шестью делегатами с решающим голосом и десятью с совещательным, меньшевики, соответственно, — 62 и 12.

Съезд замышлялся как объединительный. Надо было готовиться к вооружённой борьбе, чтобы вырвать власть из рук царизма. Ленин и его сторонники призывали к соединению в одно целое двух частей — большевистской и меньшевистской, но вместе с тем большевики решительно противились идейным уступкам.

Повестка дня съезда включала в себя также слияние в единую партию польской и латышской социал-демократий и еврейского Бунда.

Делегаты прибывали на съезд с соблюдением строжайших правил конспирации. В основном ехали через Финляндию. Сосредоточивались в портах Ханко и Або[40]. Оттуда под видом участников туристских экскурсий перемещались в Стокгольм.

Профессиональные революционеры имели постоянные псевдонимы. Так, Владимир Ульянов носил фамилию Ленин, Михаил Фрунзе — Арсеньев, Вячеслав Скрябин — Молотов, Лев Бронштейн — Троцкий, Иосиф Джугашвили — Сталин, Сергей Костриков — Киров и т. д. На съезде они регистрировались под новыми временными псевдонимами. Например, Ленин под фамилией Петров, Сталин — Иванович.

Климент Ворошилов представлялся здесь Антимековым. Кстати, этот псевдоним он выбрал для себя нарочно — «меками» называли меньшевиков, отсюда Анти...меков.

В Стокгольмском архиве рабочего движения хранятся документы, связанные с делегатами IV съезда РСДРП. Интерес вызывают полицейские дела, заведённые почти на каждого приехавшего. В большинстве персональных анкет указано: прибыл без паспорта, или: в качестве туриста, или: спасается от преследования царской полиции. Во множестве анкет отмечено, что прибывший предполагает пробыть в Стокгольме две-три недели и уехать дальше, в одну из западных стран. В каждой анкете указаны приметы.

Делегаты применяли двойную и тройную конспирацию. Одна для шведской полиции, вторая — для протоколов съезда. В полицейских делах, скажем, зафиксированы псевдонимы-фамилии: Сухорущенко, Соколов, Маслов, Шабад, Лебедев, Ничипоренко, Кряжинский, Сорокин, Грецкий.

В протоколах съезда этих псевдонимов нет. Там значились другие псевдонимы: Рублёв, Брагин, Сашин, Мишин, Колин, Ванюшин, Шурин, Птицын, Цветков и другие.

Вот Джугашвили (Сталин). В анкете полиции он зарегистрирован под фамилией Виссарионович Иван Иванович. Расшифровка: родился в декабре 1879 года в Тифлисе. Сын сапожника Ивана Виссарионовича и его жены Екатерины. Прибыл на пароходе «Велламо» 22 апреля. Остановился в гостинице «Бристоль, Клара Эстра Чиркогатан». Намерен остаться в Стокгольме на две недели, а затем поехать в Берлин. Без паспорта. Имеет 100 рублей. Приметы: тёмные волосы и борода. Лицо в оспинках, карие глаза, большой нос, серое пальто в крапинку, меховая шапка.

А на съезде он уже фигурировал под фамилией Иванович.

Ещё одна любопытная анкета на Петрова Ивана Фёдоровича. В ней отмечено: «Петров И. Ф. по профессии писатель, пишет статьи в разных газетах Петербурга и Москвы. Родился 1 июля 1871 года в Москве, сын купца Фёдора Петрова и его жены Анны Семёновны, прописан в родном городе на Бронной улице, дом № 5, 2-й этаж, где снимал комнату. Остановился в гостинице “Бристоль, Клара Эстра Чиркогатан”. Прибыл без паспорта, имеет 60-70 рублей».

Далее говорится, что Петров — политический эмигрант и по своему политическому убеждению социал-демократ. Агитировал в Москве за свободу печати, свободу собраний и вообще проповедовал социалистические взгляды. Он разыскивается полицией в Москве, которая устроила обыск в его квартире, но ничего не нашла. Он бежал, так как знал, что его ищут и, если найдут, наверняка сошлют в Сибирь. По железной дороге — в Петербург, затем в Финляндию и через Або морем в Стокгольм. Намерен остаться здесь две или три недели, а потом поедет в Швейцарию (не знает ещё, в какой город).

38

Конкордия Николаевна Самойлова была активной пропагандисткой марксистских идей. Она состояла членом ЦК Луганского комитета, занималась изготовлением и распространением прокламаций, листовок, другой нелегальной литературы.

39

См.: Гуль Р. Б. Указ. соч. С. 45.

40

Ныне — Турку.