Страница 45 из 58
Вот почему усилия по «открытию» и «развитию» отдельных частей марксистской теории и метода, сопровождающиеся забвением исходной аналитической абстракции, после Маркса из трагедии превращаются в фарс. Взятые в историческом аспекте усилия ревизионизма — этой «пятой колонны» в марксизме — нельзя назвать иначе как сознательной фальсификацией идеологии и революционной практики рабочего класса, как преднамеренной дезориентацией приобщающейся к марксизму молодежи, ибо результаты своих усилий они преподносят в качестве истины после того, как научная теория в лице марксизма-ленинизма доказала полную несостоятельность таких результатов и совершила на высшем уровне синтез научной теории и революционного действия.
Методология ревизионизма всегда находится в противоречии со стратегией и тактикой пролетарского движения. Ревизионист всегда «тактик», но тактика его — это тактика приспособленца. Он приспосабливается к тем поворотам в жизни, которые характеризуют отдельные, конкретные моменты, но не целостный исторический процесс. Естественно, такая тактика делает его сторонником уступок и компромиссов. Вот почему ревизионист всегда реформист. И именно эта его особенность никогда не позволяет ему подняться до стратегии, увидеть конкретный путь выхода из засилья частной собственности, путь уничтожения капиталистического общества.
Неспособные охватить все величие и глубину материалистического диалектического метода, ревизионисты снимают его также прежде всего как целостный метод под предлогом развития отдельных его частей. Это развитие сводится к обыкновенной абсолютизации этих частей, возведению их в абсолют и противопоставлению их как самостоятельных «методов» диалектическому методу.
Первоначальная аналитическая абстракция, на уровне которой снял абсолютизацию частных моментов К. Маркс, совершенно при этом не принимается во внимание. Это тоже делается из его — ревизиониста — тактических соображений.
В зависимости от того, какой момент абсолютизируется, определяется и характер так называемого «нового», часто выдаваемого за последнее слово марксистской методологии, метода или, точнее, направления. Если абсолютизируется генетический подход, если исторический подход обособляется от логического, то он в итоге превращается в плоский эволюционизм, не имеющий ничего общего с историзмом, обоснованным Марксом. Если же абсолютизируется анализ структуры, если этот анализ берется в отрыве от истории и исторической активности народных масс, то мы получаем абстрактный, механистический, чисто позитивистский анализ структур, абсолютизация которого и есть структурализм.
Критическое отношение к структурализму вовсе не означает нигилистического отношения к структурному подходу вообще. Сам по себе структурный подход, как и понимание структуры, нисколько не противоречит марксистской диалектике. Более того, структурный подход представляет собой один из аспектов диалектического метода, который включает в себя исследование структуры, осуществляемое в органическом единстве с конкретно-историческим подходом к этой структуре, с исследованием человеческой практики в ее конкретно-историческом проявлении. Структурный подход имеет значение при построении определенных теорий в исследовательской практике естественных наук. В общественных науках он снимает упрощенное понимание развития как автоматического процесса, который осуществляется сам собой в силу существования противоречий. Он акцентирует наше внимание на статичных, стабильных моментах в развитии общественных структур. Его роль несомненна при исследовании принципа единства противоположностей, ибо хотя известно, что единство противоположностей относительно, временно, а состояние покоя есть только момент движения, тем не менее и этот момент представляет собой определенную объективную реальность, зачастую более значительную, нежели это может показаться в свете понимания абсолютного характера борьбы противоположностей. Однако абсолютизация исследования структуры, то есть структурализм, претензия на монопольное положение структурализма означают не только отказ от конкретно-исторического подхода, а попытку вытеснить сам диалектический метод, структурализм же с его чрезмерными претензиями возвести в философский метод.
Именно потому, что структурный анализ представляет собой один из аспектов диалектического метода, всякое противопоставление его диалектическому методу псевдонаучно. Причем структурализм противопоставляется диалектическому методу не только тогда, когда отстаивается преимущество структурного подхода перед историческим, синхронии перед диахронией, но и тогда, когда предпринимаются попытки к дополнению одного другим, ибо именно в этом случае особенно очевидно, что оба подхода рассматриваются как два самостоятельных, оторванных друг от друга и возведенных в абсолют метода, иногда соподчиненные друг другу, иногда взаимно отрицающие друг друга, но никогда как два находящихся в постоянном внутреннем единстве, органически связанных момента всеобщего метода.
На упреки в односторонности подхода ревизионисты как раз и отвечают рассуждениями о необходимости соединения этих якобы обособленных и абсолютизированных моментов. Но такое механическое соединение отдельных сторон диалектического метода не может иметь ничего общего с самим диалектическим методом, оно никогда не сможет подняться до синтеза элементов на уровне диалектического философского метода. В лучшем случае, диалектический метод при этом будет выглядеть как механическое эклектическое соединение этих элементов и предстанет как механический агрегат, а не как органическое целое. Структурный подход в этом случае распространяется ревизионистами на сам диалектический метод. Происходит, следовательно, раздвоение единого, в результате которого предмет утрачен, а возвращение к предмету осуществляется механической суммой. Само собой разумеется, что такая сумма не может дать предмета.
В структурализме отрицание материалистической теории развития нашло свое завершенное выражение. Структурализм выступает как наиболее законченная, к тому же облаченная в наряды научной респектабельности концепция отрицания всякого развития, наиболее последовательная форма дискриминации материалистической теории развития и диалектического метода. Если «логос» всеобщего развития, допуская некоторое упрощение, представить себе как бесконечную цепь «возникновения и уничтожения всего» (Ленин), то нетрудно понять, что отказ от исторического в пользу логического лишает диалектическую концепцию развития, в том числе и развитие структуры, всякого содержания. Именно поэтому структурализм и пришелся «по мерке» ревизионизму.
Дискриминация диалектико-материалистической концепции развития обосновывается таким образом, будто бы эта концепция предполагает один сплошной историзм, абстрагирующийся от исследования структур. Однако односторонностью страдает как раз структурализм, который анализ структуры совершенно абстрагирует от развития. Значение исторического развития структурализм сводит только к генезису неразвитого целого, к одним только этапам зарождения того или иного общественного явления, к тем этапам, когда явление якобы еще не детерминировано своими собственными внутренними законами движения и развития и, по существу, определяется единственно внешними факторами. И поскольку всякое достаточно развитое явление руководствуется собственными закономерностями, постольку структуралист считает, что само развитие вообще должно отступить на второй план, а решающей следует считать внутреннюю структуру явления, его структурные закономерности. При этом материалистическая концепция развития обвиняется в подмене высшего этапа развития структуры внешними условиями ее развития, анализом ее предыстории. Даже та разновидность структурализма, которая в ограниченных рамках признает историзм, понимает его в лучшем случае как простой генезис структур. Это признание сопровождается урезыванием материалистического учения о развитии в направлении его классовых и социальных аспектов, снятием принципиального отличия структур, прежде всего социальных, проблемы единства теории и практики, субъективного фактора, роли народных масс и т. д., то есть всего того, что является предметом конкретно-исторического классового содержания развития.