Страница 31 из 58
Попытки опровержения ленинской аргументации и всего ленинизма как воинствующего материализма чаще всего упираются в положение о первичности материи. Даже обыденному сознанию, не приобщенному к мудрости философии, из одной только повседневной обыденной жизни абсолютно понятно, что «люди в первую очередь должны есть, пить, иметь жилище и одеваться, прежде чем быть в состоянии заниматься политикой, наукой, искусством, религией и т. д.».[63] Как же быть с опровержением материализма перед лицом действительной жизни, в которой «как раз и начинается действительная положительная наука, изображение практической деятельности, практического процесса развития людей».[64]
Ревизионизм и оппортунизм давно завоевали себе печальную славу спекуляциями на обыденном сознании. Уже В. И. Ленин обращал внимание на связь ревизионизма и оппортунизма с мещанским либерализмом, на то, как оппортунисты спекулируют на иллюзиях либерализма, незрелых потребностях публики, несвоевременных требованиях молодежи. И теперь в расчете на обыденное, не теоретическое, сознание молодежи ревизионизм пытается подменить эту, представляющую объективную, независимо от нас существующую реальность — основной вопрос философии — чем-нибудь этаким, кажущимся молодежи более близким и необходимым, но представляющим собой отнюдь не основной вопрос философии, а произвольно избранное явление. Так, паразитируя на борьбе народов за мир, ревизионизм предлагает снять вопрос о борьбе материализма с идеализмом и подменить его решением общей для всего человечества задачи — защиты «тотального человека» от угрозы атомной войны, а основной вопрос философии, исходя из этого, заменить проблемой соотношения бытия и небытия (М. Пруха и др.).
Спору нет. Борьба за сохранение мира, борьба с угрозой войны представляет собой жизненно важную задачу современности. Но нельзя спекулировать на чувствах людей, на их стремлении жить в мире, подменяя ими объективные закономерности мира. Не подменяется же в зависимости от личных симпатий и потребностей закон земного притяжения! Впрочем, если бы от земного притяжения зависела судьба классов и общественного устройства, то нет никакого сомнения, что вокруг него кипели бы не меньшие страсти, чем вокруг законов и закономерностей общественного развития.
Тенденции к пересмотру и подмене основного вопроса философии можно проследить и у буржуазных философов, в частности, Э. Гуссерля и М. Хайдеггера, но особенно они проявляются в ревизионистских концепциях последователей «Praxis’a», например, А. Лефевра, который полагает, в частности, что деление философских систем на материалистические и идеалистические вызвало якобы «грубое вторжение в науку и философию определенной преходящей политической конъюнктуры с ее политической оценкой» и что это деление, а точнее, противопоставление материализма идеализму представляет собой «тему, которая обнаружила уже тенденции к склерозу».
На основе абсолютизации категории практики ревизионизмом создаются теоретические конструкции, в соответствии с которыми категорией «практики» подменяется категория материи, поскольку якобы вне человеческой практики не существует никакой объективной реальности. В рамках «философии практики» утверждается, что для марксизма природа, материя суть не объективная реальность, существующая независимо от человека, а продукт человеческой деятельности, результат практики человека, и без него она немыслима. «Человек, — говорит М. Кангрга, — производит, создает, полагает природу как свой предмет, который есть опредмечивание его субъективных сущностных сил… Он производит природу, поскольку сам испокон веков является природой, и именно такая природа для него существует или, точнее, сама становится человеческой природой, и только потом эта природа, которая таким образом становится для себя в человеке как чувственно-телесно-деятельном существе, является как основой природы, так и основой человека. Бытие человека, следовательно, то, благодаря чему существуют и человек, и природа, является делом человека».
Обоснование нейтральности идеалистического и материалистического решений основного вопроса философии понадобилось современному ревизионизму все для той же дезориентации молодежи, для того чтобы убедить ее, что решение основного вопроса философии никоим образом не связано с прогрессивностью или реакционностью классов, и что от его решения нисколько не зависит характер классовых идеологий, что материализм и идеализм могут в одинаковой степени служить как прогрессивным, так и реакционным классам. Югославский ревизионист М. Филипович, в частности, критикует книгу В. И. Ленина «Материализм и эмпириокритицизм», помимо всего прочего, и за воплощение идеи, что материалистическое решение основного вопроса философии способствует, в конечном счете, прогрессивным силам общества, тогда как идеалистическое решение, в конечном счете, отвечает интересам реакционных сил. Характерно, что такой упрек делается М. Филиповичем от имени «аутентичного Маркса», хотя сам Маркс, например, в «Капитале» специально подчеркивал, что материалистическое решение является единственно верным, следовательно, единственно научным. Не признавать этого — значит, лить воду на мельницу фидеизма, поповщины, подрывать научное понимание законов общественной истории.
Изображая Марксову философию как синтез материализма и идеализма, современные ревизионисты выступают против того решения основного вопроса философии, которое сформулировал Ф. Энгельс, воспринял и дальше развил В. И. Ленин. Представители «философии практики» утверждают, в частности, что необходимо основным вопросом философии считать не вопрос об отношении мышления к бытию, а вопрос об отношении всего человека к миру. Г. Петрович, например, в своей книге «Философия и марксизм» пишет по этому поводу: «Основной вопрос философии можно интерпретировать и так, что здесь речь идет не об отношении природы к абсолютному духу, а об отношении природы к человеческому духу. Но человек не есть только дух, „дух“ является только одной „частью“, „стороной“, „аспектом“ человека. Было бы удивительно, если бы вопрос об отношении одной части человека к материи или к природе был основным вопросом философии. Разве не более важным является вопрос об отношении целостного человека к миру, в котором он живет?»
Требование считать основным вопросом философии вопрос об отношении целостного человека к миру, как и многие другие хитросплетения ревизионистов, выглядит наукообразно и звучит глубокомысленно. Однако, во-первых, никто из материалистов не рассматривал основной философский вопрос как вопрос об отношений природы к «абсолютному духу», к человеческому «духу». Никто из материалистов к тому же не говорил о «духе» как о части человека. А во-вторых, что вообще Г. Петрович понимает под словом «дух», а равно под словами «целостный человек» и «мир, в котором он живет». Допустим, что речь действительно должна идти об отношении целостного человека к природе. Но, как известно, ревизионисты понимают под природой Ничто, или нечто, лишенное каких-либо свойств. Значит, основной вопрос философии оказывается вопросом об отношении целостного человека к Ничто. А это Ничто, очевидно, и есть мир, в котором он, по мнению ревизионистов, живет.
А что, собственно, Г. Петрович понимает под целостным человеком? Можно ли опустить предикат «целостный», или нужно признать существование нецелостных «людей», отношение которых к природе не берется в расчет при решении основного вопроса философии? Если под целостным человеком подразумевается обособленный индивид, то это не марксистское понимание человека. Марксизм понимает человека как совокупность всех общественных отношений. Так можно ли сказать, что основной вопрос философии есть вопрос об отношении природы, которая есть Ничто, к совокупности общественных отношений? Тогда откуда взялись сами эти отношения, если такое взаимодействие людей с природой устранено сведением природы к Ничто?
63
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 19, с. 350.
64
Маркс К., Энгельс Ф. Соч., т. 3, с. 26.