Элнет

Сакар в мгновение ока подхватил белку, метнулся к лыжам и помчался вслед за уходящей куницей.

Снег хороший, лыжи скользят легко. На ходу. Сакар открыл пестерь[4], положил в — него белку, перезарядил ружье А сердце бьется. «Эх, взять бы эту куницу, — думает он, — сразу бы разделался с долгом старому Чужгану!»

Сакар устал, а куница, будто назло, все бежит и бежит. Вот уже и опушка сосняка. Куница перепрыгнула просеку и снова скрылась в лесу.

«Может быть, это вовсе и не куница? Может быть, это леший нарочно заманивает меня в чащу?» — подумал Сакар и стал про себя читать молитву.

Но куница от молитвы не сгинула: вон она скачет, стряхивая с ветвей снег. «Нет, надо, видать, не так, тут надо хитростью взять, — решил Сакар. — Все равно она от меня не уйдет…»

Сакар остановился, вынул из пестеря белку, осмотрел ее. Ничего не скажешь — хороша: шкурка выйдет крупная, мех крепкий. Пожалуй, за такую Чужган даст двенадцать копеек, а если снести на базар, выручишь все пятнадцать.

Но подстреленная белка только расстроила Сакара: ведь куница-то стоит самое малое десять рублей! Его руки сами собой сжали ружье, лыжи заскользили вдоль еле приметной дорожки, намеченной комочками снега, сбитого куницей с деревьев.

Куница свернула в овраг и пошла по верхушкам. Вдруг она учуяла резкий сладкий запах. Она на миг приостановилась, навострила уши. Вокруг было тихо. Преследовавший ее враг остался далеко позади. А запах манил, притягивал — он шел от осины, которая росла совсем близко, на краю вырубки. Куница перепрыгнула с ели на липу, с липы на пихту, спустилась на землю и по снегу побежала к осине, в стволе которой, метрах в десяти от земли, темнело дупло. Куница взбежала по толстому стволу и юркнула туда.

Вскоре след привел Сакара к той же осине. Он обошел дерево вокруг и уверенно сказал:

— Здесь!

Еще раз обошел осину, быстрым взглядом осмотрел ее от корня до вершины, отметил про себя: «Вход в дупло только один».

Сакар вынул из-за пояса топорик, стукнул обухом по стволу. Посыпался снег, но куница не показывалась. Ударил еще раз, и опять куница не вышла. «Вот упрямая… Ну ладно, раз так не получается, я могу и по-другому…» Сакар облюбовал молодую осинку, свалил ее, отрубил кусок в сажень длиной, сунул палку за кушак и по кривой липе, которая росла, прислонившись к осине, добрался до дупла. Топориком забил палку в отверстие дупла и обрубил ее так, что снаружи торчало всего с четверть аршина.

— Теперь не уйдет, — удовлетворенно проговорил он.

Сакар спустился с липы, встал на лыжи, достал из пестеря краюшку хлеба, закусил и, жуя зачерствевший холодный хлеб, пошел в сторону просеки.

Он вышел на просеку и увидел, что вдоль просеки трусит пегая кобыленка, запряженная в сани-розвальни. В санях сидел кудашнурский мужик Семен, по прозвищу Сирота, с мальчонкой, своим младшим сыном.

— Эй, дядя Семен, стой! — окликнул Сакар.

— Тпру-у! — остановил Семен лошадь. — А-а-а, Сакар. Чего тебе?

— Куда едешь, дядя Семен?

— Вывозить на кордон дрова.

— Пила у тебя есть?

— Есть.

— Дядя Семен, помоги мне тут одну осину спилить и подвези до дому. Я тебе за это рубль заплачу. Уж больно хороша осина на клепку. Сам знаешь, лошади у меня нет, все равно кого-нибудь придется нанимать.

— Ну что ж, вечерком можно подвезти. И ты до вечера походишь тут, глядишь, сколько-нибудь белок настреляешь.

— Нет, дядя Семен, не могу до вечера. А осина, понимаешь, позарез нужна… Ты уж мне привези Сейчас, а на кордон завтра съездишь…

— Вот незадача!.. И дрова вывозить, говорят, срок кончается… Что будем делать, Оньой? — поглядел Семен на сына и снова повернулся к охотнику. — А ты, Сакар, когда деньги отдашь?

— Завтра же и отдам.

— Где твоя осина-то?

— Айда за мной.

Семен завернул лошадь и без дороги, прямо по сугробам, поехал за парнем.

— Только вот что, Сакар, если встретим лесника, ты сам с ним договаривайся. Мое дело — сторона, я — подводчик, меня не впутывай.

— Не бойся, дядя Семен, я сам за все буду отвечать.

Через четверть часа подъехали к осине.

— Вот эта осина, дядя Семен, — сказал Сакар.

— А не с гнильцой ли она?

— Нет, что ты, крепкая.

— Ну ладно, держи! — Семен, взявшись за одну ручку поперечной пилы, протянул ее Сакару.

«Дзинь-дзинь» — вгрызалась пила в дерево. Вскоре осина задрожала, покачнулась и стала заваливаться.

Ударившись о землю, осина дала трещину по дуплу. Из трещины стрелой мелькнула куница и в один миг взлетела на самую вершину высокой ели. Сакар, подхватив ружье, погнался за зверем.

Подслеповатый Семен не увидел куницу, зато его сын успел заметить, что из дупла выскочил какой-то зверек.

— Что с ним? — удивленно проговорил Семен. — Осину спилили, а он убежал. Посмеялся, что ли, над нами?

— Он, тятя, за каким-то зверьком погнался. Такой темный зверек, вроде кошки.

— Может, куница была?

— Смотри-ка, тятя, смотри: пчелы лезут.

Из дупла медленно выползали пчелы и тут же замирали, прихваченные морозом.

Семен взялся за пилу:

— Давай-ка, сынок.

Они распилили осину чуть повыше и потом чуть пониже трещины, раскололи отпиленную плаху. Все дупло оказалось заполненным пчелиными сотами. Загустевший мед выступал из сот, как пихтовая смола.

— Что будем делать, сынок? Как повезем? Рубашку, может, скинешь?

Семен Сирота смахнул пчел, топором вырезал соты-и принялся складывать их в рубашку, снятую сыном. Но только лишь он вырезал последний кусок, как за его спиной послышался громкий сиплый бас:

— Вы что тут делаете, а?!

Семен обернулся. У распиленной колоды стоял лесной объездчик Токтар.

— Мед воруете? Кто вам позволил? У кого разрешение спрашивали? А? — кричал Токтар.

— Капитон Иваныч, мы не сами… Нас Сакар сюда привел…

— Какой еще Сакар? Где он?

— За каким-то зверем побег.

— Побег?

— На лыжах побег.

— Куда?

— Вон в ту сторону, — махнул рукой Семен.

— А зачем осину спилил?

— Я не пилил, Сакар заставил.

— Опять Сакар! Какой Сакар?

— Из нашей деревни… Сакар Ефремов…

— Заворачивай кобылу, едем в казенный дом!

— Зачем в казенный дом?

— Протокол на тебя буду писать!

— Капитон Иваныч, не виноват я… Сакар ведь привел…

В это время вдали прогремел выстрел.

— Вон он, Сакар стреляет… Капитон Иваныч, отпусти с богом, не пиши протокол…

— Ну ладно, так уж и быть, обойдемся без протокола. А мед отвезешь ко мне домой, отдашь жене.

— Ой, спасибо! Вот спасибо тебе, Капитон Иваныч! А мед я тебе мигом доставлю. Вот сейчас поеду и отвезу…

— Значит, говоришь, Сакар в ту сторону убежал?

— Туда, туда, вон его лыжня.

— Ладно, пойду посмотрю, что он там, проклятый, стреляет. Небось без билета охотится.

Токтар побежал по лыжне, проложенной Сакаром. А Семен завернул лошадь и потихоньку поехал, направляясь к казенному дому-сторожке, где жил Токтар.

2

Сакар гнался за куницей, не отставая от нее. На одной высокой ели куница остановилась и притаилась в гуще ветвей. Сакар потерял ее из вида. Но она была тут, потому что здесь пропадали оброненные ею с ветвей комочки снега. Сакар отошел и спрятался под соседней елкой, не сводя глаз с той, на которой притаилась куница.

Совсем рядом длинноносый дятел долбил своим крепким, как сталь, клювом полузасохшую пихту, выуживая длинным, острым языком личинки короеда.

Голодная куница не выдержала. Прижимаясь к стволу, она стала бесшумно подкрадываться к дятлу. Зоркий охотничий глаз Сакара ясно различал среди темных ветвей ее блестящий мех…

Выстрел раздался, когда куница уже поджалась и напряглась, приготовившись к последнему прыжку. Она прыгнула, но ее острые когти не достали дятла. Распластавшись всем телом, куница свалилась в снег. Собрав последние силы, она попыталась встать на ноги, но тут подоспел Сакар и наступил на смертельно раненного зверька.