Страница 110 из 214
Чем дальше меня вводили в курс дела, тем сильнее отвисала моя челюсть. Допустим, фамилию Тригона, что он Огородник, я позабыл за давностью лет, но сами события и ключевые точки фильма «ТАСС уполномочен заявить», снятого по реальным событиям, я знал. И самое главное, что книгу Марты Петерсон «The Widow Spy» читал. Меня же продолжали просвещать, поставив непосредственную задачу — подобрать наиболее похожего внешне сотрудника, которого можно как-то загримировать и выдать за Тригона.
Отказываться от задачи я не стал, хотя и знал полную её бесполезность. Не понадобятся ни двойник, ни вторая «Волга» с номерами Огородника. Не следили американцы за Тригоном. Они так опасались скомпрометировать своего агента, что и близко к нему не приближались. Сама Марта* ни разу не встречалась с агентом. Именно она передавала большинство так называемых посылок. У Юлиана Семенова и в фильме американец был мужчиной, на самом деле работала женщина, за которой спецслужбы вообще (!) не следили и не подозревали. Сработал стереотип и общепринятое мнение о том, что агентом может быть только особь мужского пола.
Свою работу по подбору сотрудника, которого можно было загримировать под Огородника я выполнил быстро, отсортировав по фото. Их уже предварительно отобрали по росту и возрасту. Мне оставалось лишь чуть дополнить. Прямо на фотографии карандашом я подрисовал детали и сообщил, что конкретно этот сотрудник подойдет при условии, что его не будут близко разглядывать.
Несмотря на то что время приближалось к трём часам ночи, Владимир Петрович увлёк меня к себе в кабинет. Никак по моему лицу понял о том, что я могу дополнить информацию.
«Марта Петерсон», — написал я на листке. Давать больше сведения не собирался. И без моего участия неплохо сработают.
Для Ильи рассказ на следующий день получился более объёмным.
— Прикинь, не сопоставил то, что лежало на поверхности! — возмущался я. — И вспомнил об этом агенте, когда меня попросили подобрать человека для двойника.
— Нежели про нас кино снимут? — обрадовался Илья.
Я посмотрел на него, как на дитя неразумное. Он что, вправду поверил, что будут фигурировать имена людей, задействованных в разработке? Пришлось просветить на эту тему. У Юлиана Семёнова немного не так, как в реальности происходило дело. К тому же я не уверен, что действительно Тригон проглотил капсулу с ядом. Это самый мутный момент в этой истории. Марта в автобиографической книге уверяла, что здоровье агента в последнее время было не очень. Они ему даже витамины передавали. Тригон жаловался на сердце, на то, что выпадают волосы и так далее.
— Ему реально могло стать плохо во время ареста и сердечный приступ не исключён, — пояснял я Илье. — Или как вариант, глотнул капсулу с ядом, но не раскусил. Тригону промывали желудок, а на другие симптомы могли не обратить вовремя внимания.
— А что по этой Марте? — продолжал интересоваться Илья.
— Возьмут её на месте закладки, — заверил я.
— И зачем? Можно ведь продолжать работать. Никто ж не в курсе, что Тригон умер.
— Хм… Большая политика. Генералы уже доложили Андропову. Он, в свою очередь, Брежневу. Какая игра и подставные агенты, когда можно американцев мордой по столу повозить?!
— Убийца Светки умер, — напомнил мне Илья.
— Да, умер. И это лучший вариант из всех возможных. Ему могли сохранить жизнь и долго использовать в шпионских играх.
Снова вернулись к личности Марты и её книге.
— Не думай, что я читал стопроцентно достоверный документ, — осадил я Илью. — О многом она могла умолчать или просто забыть. Ты о другом подумай. Я уже влияю на историю и её ход. В прошлой реальности погибла другая девушка. И остальные события могли отличаться. Марта Петерсон уверяла, что два раза передавала яд в капсулах, замаскированных в колпачки ручек. И писала чисто американский бред на тему того, как она долго и сильно переживала, мучилась морально, прежде чем в очередной закладке передать завербованному агенту специальную ручку. Ладно, она сама, но руководители ЦРУ тоже сильно страдали, прежде чем отправить яд.
— Да ну? — не поверил Илья, но тут же понял, что я произнёс последнюю фразу с сарказмом.
— Я поднял имеющиеся у нас документы. По ним получается, что Марта появилась в Москве в октябре 1975 года. По отчётам службы наблюдения она приобрела «жигули» яркой расцветки в конце осени, а Светка умерла от яда в мае. Так что про душевные муки это полная туфта. Дело считай закрыто. Лучше поговорим про Горбачёва.
— Да что говорить? — скривился Илья. — Тут два варианта: или сработает, или нет. Я, конечно, подключил кого можно. Информация в газетах появится раньше, чем среагируют наверху, но возможны любые непредвиденные ситуации.
В деле Тригона от меня больше ничего не зависело. Оставалось только ждать и припоминать детали из книги. Американцы действительно не будут знать и иметь информацию о своём агенте ровно до того момента, пока СССР сам не объявит о его судьбе. Переговоры по ОСВ-2 завершатся с нужным для нашей страны результатом. И не по той причине, что кто-то продолжал «игру на два фронта», а потому, что ЦРУ потеряло информатора.
В этой реальности сценарий событий подготовки задержания Марта Петерсон разворачивался немного по-другому. За Тригоном следили уже давно. Наш аналитический отдел гарантировал, что сигнал о готовности к контакту подаётся, когда «Волга» Огородника оставляется на парковке. С вопросами по поводу, где должна ставиться метка губной помадой, к аналитикам всё же обратились. Но там и без меня нашлись умные люди, которые сообразили, что это дорожный знак «Дети».
Задержание агента ЦРУ — Марты Петерсон — прошло успешно. Нам перепали копии документов и поздравления от Андропова лично.
Вроде бы операция была секретной, а всё управление поголовно ходило с сияющими лицами. Как же! Шпионов разоблачили, не зря хлеб едим. Один я чувствовал неудовлетворённость своими действиями. Мало того, что не узнал известную личность шпиона, так и особого участия в его разработке не принимал.
Илья успокаивал, заверяя, что у нас работы хватает. В «Комсомольской правде» Ставрополья уже напечатали статью о сомнительных методах уборки урожая. «Диверсия или некомпетентность?» называлась статья. Саму газету мы не видели, получили по телетайпу копию текста.
— Завтра лечу в Ставрополь, — пояснил Илья. — Не совсем по нашему профилю, но я подал Владимиру Петровичу документы про того фальшивомонетчика и всё вместе, собранное на Горбачёва, выглядит серьёзно.
— Удачи, — пожелал я ему.
Уверенности в том, что всё пройдёт нормально, как раз-таки не было. Слишком серьёзные люди покровительствовали Михаилу Сергеевичу. Мы пользовались тем, что указаний сверху по поводу освещения нового метода уборки урожая сверху не поступило. Горбачёв должен был сам отрапортовать о своих успехах. Между прочим, мы серьёзно подставляли не только корреспондента, но главного редактора газеты. Они не осмелились отказать КГБ, и неизвестно, какие кары на них обрушатся.
Даже не знаю, как бы это сработало, но тут активизировались зарубежные СМИ: ВВС и американское радио «Свобода». Практически одновременно они начали вещать на тему того, как в СССР пропагандируются честность руководства и власти, а на самом деле бла-бла… По одной конкретной личности прошлись знатно. Не думаю, что у Горбачёва не было подпевал и сподвижников, но трындели по радиостанциям только одно имя — «Горбачёв». А у меня уже всё готово было. Дополнил справочку свежими сведениями и потащил Владимиру Петровичу.