Пьяная боль

— Ты ведешь себя как урод! — вспыхивает она, но с колен не сходит.

— И? — спрашиваю и снова выпускаю дым ей в лицо. — Ты исправно сосешь у этого урода. Не вижу, чем сегодняшний день отличается от предыдущих. Либо опускайся на колени и делай то, за чем пришла. Либо вали в зал и делай свою работу.

— Да ты ей нахрен не нужен! — толкает она меня в грудь ладонями, но всё равно продолжает сидеть и сдерживать слезы.

Плевать. Снова откидываюсь в кресле и упираюсь затылком в подголовник. Закрываю глаза и делаю новую затяжку. Без особого интереса спрашиваю у Аленки, чтобы она уже перестала раздражать меня своей трясучкой на моих коленях:

— Кому ей? Твоей глотке?

— Не прикидывайся идиотом, — всхлипывает она. — Я о Полине.

Концентрирую свой взгляд на ее разукрашенном личике и вопросительно выгибаю бровь, давая ей шанс опомниться и втянуть свои слова обратно.

— Что ты смотришь?! — она лишь начинает злиться, хоть в глаза уже старается не смотреть. — Не нужен ты ей. Замуж она завтра выходит! — выплевывает последние слова и замирает, словно поняв, что взболтнула лишнего.

— Замуж? —  подталкиваю её на продолжение бурной речи.

Молчит. Смотрит в пол и молчит.

— Отвечай! — хватаю её за подбородок и заставляю смотреть в глаза. — Замуж?

— А ты думаешь, чей мальчишник у нас сегодня в vip-зоне? Женишок её зажигает, — издевательски улыбается сквозь слёзы.

Стерва.

— Вали, — сталкиваю её с коленей и выпроваживаю из кабинета.

С хлопком закрываю за ней дверь и, сжав кулаки, несколько долгих секунд стою перед дверным полотном.

Едва сдерживаю себя от того, чтобы пойти в зал и лично разбить морду тому женишку.

Замуж? Она серьёзно выходит замуж?

Какого, сука, хуя?!

Вжимаю кулаки в стену. Напряженно дышу, пытаясь унять гнев, что жжет изнутри.

Отхожу к столу, чтобы взять ключи от внедора и свалить из этого клуба, пока в нем не нашли труп несостоявшегося жениха.

Рефлекторно хватаю очки и убираю их в карман брюк.

Покидаю свой кабинет и, стараясь не смотреть в vip-зону, направляюсь к лестнице, чтобы спуститься на первый этаж и свалить отсюда нахрен.

Но любопытство и желание увидеть этого сраного женишка прожигает дыру в моем затылке.

Пробегаюсь взглядом по vip-зоне и безошибочно нахожу мальчишник, устроенный прыщавыми студентами — детишками богатеньких родителей.

По картонной короне и футболке с надписью «жених» нахожу того самого жениха. Пацан пьёт текилу из пупка стриптизерши, слизывает соль с ее тела и закусывает лаймом прямо из ее рта, в котором не брезгует поковыряться языком.

Кулаки сами сжимаются, когда я узнаю этого белобрысого сопляка. Того самого на белой спортивной плоскодонке, который учиться с Полей.

Взгляд наливается кровью. Я уже не отдаю себе отчета, когда вижу, как собственнически пацан лапает стриптизершу моего клуба.

И за это ничтожество Поля собралась замуж? Это её изощренная месть — отправить женишка, проводить мальчишник у меня под носом?

Приближаюсь к их столику и, не сбавляя темпа, хватаю пацана за шкирку и как щенка тащу за собой на улицу.

Его компания попыталась вякнуть, но узнав меня, замолкла и продолжила глотать коктейли, сделав вид, что ничего не видят и веселье продолжается.

Ссыкуны.

— Эй! — машет руками белобрысый. — Отпусти, сука!

— Сейчас, щенок, я покажу тебе твоё место, — произношу я, не заботясь о том, услышал ли он меня.

Выталкиваю его из клуба через черный ход. Как тряпичную куклу швыряю о стену, на что он лишь ржёт.

Обдолбанный. Под алкашкой так не смеются.

— Полина… — хватаю его за грудки. — Ты женишься на Полине? — он лишь продолжает смеяться и едва стоит на ногах. — Отвечай, твою мать!

Ударяю его о стену, что немного приводит пацана в чувство.

— А чё? — выдыхает он насмешливо. — Думаешь, старику уступлю? — он снова начинает смеяться и я снова ударяю его о стену, что опять приводит его в некое подобие адекватности. — Целку её приручить смог, а саму — нет?

Башню в момент срывает. Бью его по роже. Он лишь продолжает смеяться. Бью еще раз и еще. Он валится на землю и прячет лицо в сгибе локтей, прижав ноги к груди. Смеха уже не слышно.

Из клуба выбегает Аленка и вцепляется мне в руку, пытаясь оттащить:

— Не надо, Дэн! Ты же убьёшь его! — верещит она и тянет меня в клуб.

Одергиваю руку.

— Что, сука?! — кричу я и толкаю ногой эту кучу обдолбанного дерьма. — Уже не так весело, да? Целку я приручил… Да ты и ногтя ее после таких слов не стоишь, гондон!

С асфальта раздается тихий смех. Аленка снова цепляется мне в руку, боясь, что сорвусь и точно убью этого урода. А я ведь хочу. Я действительно хочу убить его прямо здесь и сейчас. И плевать на последствия. Плевать, вообще, на всё, если его убийство поможет отгородить Полину от этого избалованного нарика.

— А кто стоит? Ты стоишь? — нагло спрашивает белобрысый, сев на мокром асфальте. Утирает кровавые сопли и сплевывает сгусток крови рядом с собой. — Ты, что ли, стоишь её ногтя?

Сжимаю кулак и бью, что есть силы. В стену. Потому что еще один удар по его тощей роже и он труп.

— Знаешь, сколько я мечтал, чтобы она так же бежала с политеха ко мне, когда выдел как она бежит к тебе? Знаешь?

Молчу. Тяжело дышу и пристально смотрю на то, как он пытается подняться с асфальта и не может. Аленка помогает ему.

— Ты её бросил. Беременную, — ядовито протягивает он. — А я подобрал. Подобрал. И теперь я для неё бог, а ты кусок говна под ногами.

— Подобрал?! — в два шага преодолеваю расстояние между нами и хватаю его за грудки, снова ударяя о стену. — Подобрал, сука?!

Трясу его. Он снова и снова бьётся о стену, то спиной, то головой, пока меня не оттаскивают от этого куска мяса.

Батя. Захватывает мою шею сгибом локтя и заламывает руку за спину.

— Денис! — кричит он мне в ухо. — Убьёшь, блять!

— Убью! — рычу я, не помня самого себя. — Убью, сука!

Аленка бросается на колени перед обмякшим обсосом. Трясет его за плечи и он приходит в чувство. Смотрит на меня затуманенным взглядом и снова начинает ржать.

Это выбешивает еще больше. На помощь бате приходит Арчи. Только их сдерживающая сила не позволяет мне довести начатое до конца.

— Уведи его! — кричит Арчи Аленке и та подхватывает его под руку, уводя прочь всё еще смеющегося гондона.

Мужики продолжают меня держать, пытаясь успокоить. Дергаю плечами и скидываю их нахрен.

— Дэн, блять! — толкает меня Арчи. — Какого хуя ты устроил?

— Нихуя! — огрызаюсь я и бью в стену.

Еще. Еще. И еще.

По трясущимся пальцам стекает кровь из разбитых костяшек. Похуй.

— Денис.

Строгое. Батино.

Игнорирую.

Хлопаю себя по карманам брюк и понимаю, что сигарет с собой не взял.

Арчи без слов понимает, что я хочу, и протягивает мне пачку с зажигалкой. Достаю одну, прикуриваю трясущимися от адреналина руками. Не чувствую холода. Конец октября. Кое-где уже лежит снег, а я не чувствую ни холода, ни тепла.

Только ярость.

Арчи молчит. Понимает моё состояние, так как сам недавно прибывал в подобном, из которого я его и вытащил.

Не молчит только батя.

— Что за хуйню ты сейчас устроил? Совсем границ не чувствуешь?

— Не чувствую, — киваю я и зажимаю зубами тлеющую сигарету. Протираю руки от крови снегом. — Нихуя не чувствую. Сдох я.

Бросаю окровавленный снежок в стену. Разворачиваюсь и иду в пустынную подворотню. Без цели. Просто, чтобы уйти. Свалить подальше. Возможно, нахуяриться где-нибудь в хлам и забыться.

Всё забыть.

Её забыть…

Глава 38. Полли

Машина раздражающе медленно везет нас по городским пробкам. Меховой воротник белоснежной шубки неприятно щекочет шею.

Мама смотрит в окно и нервно теребит в руках букет невесты.

Мой букет.

Каждый новый поворот, каждый новый километр всё больше и больше приближают меня к загсу, в котором через полчаса назначена регистрация брака между мной и Костей.