Браслет ундины

Эля слегка двинула бёдрами. Григорий тут же впился пальцами в её ягодицы, призывая к большей активности. Девушка начала осторожно скользить вверх-вниз по жёсткому мужскому естеству. Смоленский сжал челюсти, стараясь не потерять над собой контроль. Уж слишком кайфово ему было в этой влажной узкой малышке. Слишком темпераментно она откликалась на малейшую ласку.

Гриша не помнил, чтобы его настолько будоражил запах возбуждения женщины. Чтобы настолько ярко искрило в паху всего от пары движений. Он не был голодным. Физиологическую разрядку получал регулярно. Но уже и думать забыл, что интимная близость может быть такой… Эмоциональной. Чувственной. Пронзительной.

Самцовская алчность всё же одержала победу. Смоленский перенял инициативу у Элины. Он вдалбливался в неё быстро, глубоко, яростно. Выходил почти полностью и насаживал на свой член до самого основания, заполняя горячую пульсирующую сердцевину по максимуму.

Эля совсем потерялась. Никогда прежде её не брали так жадно, так по-собственнически. До фосфорных вспышек перед глазами. До бурлящей крови, несущейся по венам расплавленной магмой. До животных криков удовольствия, которые девушка просто не могла держать в себе. Ей хотелось плакать от счастья, от того, что, наконец-то, она познала то, о чём только слышала от подружек и читала в книжках. Это было невероятно! Бомбически! Охренительно!

Григорий замедлился. Поймал ртом сосок и прикусил его, затем быстро зализал языком, подул, чтобы успокоить кожу. То же самое он проделал со второй вершинкой груди.

– Ещё! Я хочу ещё, – Эля нетерпеливо заёрзала на мужчине.

– Как скажете, прекрасная леди, – шутливо ответил Смоленский, толкаясь членом глубоко в неё.

Он снова начал одержимо вбиваться в девушку. Элина кричала, царапала ногтями рельефные плечи мужчины, чувствуя, что вот-вот распадётся на атомы. Этот секс походил на падение в кратер вулкана. С каждой минутой Эля всё отчётливее ощущала огненное дыхание кипящей лавы. И вдруг окунулась в неё с головой.

Смоленский почувствовал, как девушка вытянулась в струнку, как сильно сократились стенки её влагалища. Ещё и ещё раз. Элина громко всхлипнула, глядя Грише прямо в глаза. А потом конвульсивно изогнулась и упала ему на грудь.

Сосредоточение женского начала пульсировало без остановки, пока мужчина делал финальные толчки. Мышцы Смоленского напряглись до такой степени, что пресс стал деревянным. В мозгу закоротило, а по позвоночнику прокатилась шаровая молния. Продолжительный фееричный оргазм накрыл Григория.

Эля и Гриша сидели обнявшись, понемногу приходя в себя от пережитого потрясения. Их влажные от пота тела практически склеились воедино. Спустя какое-то время, Смоленский прошептал:

– Хочешь, поедем ко мне?

– К тебе? Зачем? – с удивлением в голосе отозвалась Элина.

– Покажу тебе свою коллекцию гербариев, – тихо засмеялся мужчина. Его позабавил вопрос девушки. Гриша искренне не понимал, к чему устраивать танцы с бубнами, когда совершенно очевидно, зачем он приглашает женщину к себе. Особенно, если учесть, что они уже занимались сексом.

– Я не сильна в ботанике, – честно призналась Эля. В данный момент она слабо соображала и не оценила юмор Смоленского.

– Окей, – он накинул на Элину плед и перенёс на письменный стол.

Она наблюдала, как мужчина разложил диван, достал из шкафа новый набор постельного белья, разорвал упаковку и застелил постель. В голове у девушки стояла звенящая пустота, поэтому Эля даже не задалась вопросом: почему обычный бармен так уверенно хозяйничает в офисе, и откуда здесь взялись постельные принадлежности.

– Хочешь что-нибудь выпить? – обратился к гостье Гриша.

– Воды, если можно, – прошелестела Элина. У неё пересохло во рту от стонов, криков и употреблённого накануне коньяка.

Надев джинсы прямо на голое тело, Смоленский вышел из комнаты. Он мог бы отвезти девушку домой, раз уж она не захотела поехать к нему. Но Григорию до чёртиков не хотелось расставаться с Элей. Он рассчитывал на продолжение. Одного крышесносного раза мужчине было мало.

Гриша не считал себя адреналиновым наркоманом, но вся его жизнь свидетельствовала об обратном. Он любил скорость, экстремальные виды спорта и опасные путешествия. Любил сильные эмоции. Чтобы пробирало до костей и захватывало дух.

При этом Смоленский не был раздолбаем, а вполне себе серьёзным человеком. Просто рутинные будни, жена и детишки не вдохновляли его. Он был страстной, увлекающейся натурой. К сожалению, встретить женщину со схожими взглядами на жизнь ему не удавалось. Всегда случался какой-то перекос. Пассии Григория оказывались либо совершенно отбитыми на голову, либо, наоборот, слишком домашними. Стремящимися поскорее окольцевать завидного жениха и накрепко привязать его к унылому быту. А Смоленский задыхался в схеме «работа-дом-обеды у родителей по выходным».

Эля с жадностью осушила стакан с водой. Девушка так и сидела на столе до возвращения Гриши. Только ноги под себя поджала.

– Знаешь, в этой позе ты похожа на Лорелею, – улыбнулся мужчина. – Тебе бы ещё волосы длинные и точно бы за ундину сошла.

– Раньше у меня были длинные волосы, – ответила Элина.

– А зачем постриглась? – Смоленский подошёл к ней вплотную.

– Так получилось, – неопределённо пожала плечами девушка. Она рассматривала Гришу и всё ещё не могла поверить, что мужчина с таким офигенным телом захотел её. Особенно Эля залипла на косых мышцах живота и полоске тёмных волос, убегающей вниз. Расстёгнутый пояс джинсов Григория беспрепятственно позволял любоваться этой красотой.

– Иди-ка сюда,– он легко снял её со стола и положил на постель. – Подушка у нас одна, но думаю, нам хватит.

Впрочем, спать Смоленский не собирался. Он повторял ладонью изгибы женского тела, очерчивал пальцами контуры сосков и пупок девушки и целовал, целовал, целовал её. Без остановки. До тех пор, пока Эля снова не возбудилась и не потекла, как речка в полноводье.

Элина слегка сжала ладошкой мужской орган, который уже находился в полной боевой готовности. Гриша прикрыл глаза от удовольствия и тихонько заурчал. Девушка гладила жёсткий ствол, выпуклую массивную головку и думала о том, что хочет попробовать на вкус этот шедевр природы.

Мысль была дикой и абсолютно не свойственной Эле, потому что её опыт орального секса сводился до пары жалких попыток, от которых моментально начинало тошнить. Сейчас же всё ощущалось иначе. Во рту собиралась слюна, а внутренний чёртик искушал сделать то, чего девушка избегала в сознательной жизни. Элина не узнавала саму себя.

Смоленский заметил, как она облизывает губы, как сглатывает слюну, как гипнотизирует взглядом член, но почему-то не решается взять его в рот. Это было странно. Всё-таки не невинная дева, судя по возрасту и страсти, с которой гостья отдавалась в первый раз. Грише и самому до безумия хотелось почувствовать губы Эли на своём естестве. Но принуждать девушку он не мог. Григорий не относился к тем мужикам, что в угоду собственным желаниям заставляют женщин делать что-либо насильно.

Видя, как Элина волнуется и сомневается, Смоленский решил помочь ей.

– Смелее, он не кусается, – ласково улыбнулся Григорий.

Девушка шумно набрала воздух в лёгкие, будто готовилась к прыжку в Мариинскую впадину. Потянулась губами к члену. Поколебавшись пару секунд, глубоко взяла его в рот. Тут же закашлялась и отпрянула.

– Малыш, ты чего? – Гриша обалдел от такого рвения. – Аккуратно. Спокойно, – он погладил Элю по голове. – Не торопись. Нам некуда спешить.

Глава 4

Элина бросила жалобный взгляд на Григория. Эффектно выступить не получилось. За те две секунды, что мужское естество побывало у неё во рту, она сделала удивительное открытие: солоноватый привкус и мускусный аромат не вызвали отвращения. Наоборот, были приятны. Возбуждали.

Эля решила не сдаваться, а последовать совету Смоленского. Она обхватила губами только головку, немного пососала её. Отпустила. Лизнула языком самую вершину, а потом обвела по окружности. «В сущности, не сложнее, чем есть мороженное в стаканчике», – подумала девушка. А мороженое она любила. Постепенно её ласки распространились на ствол. И когда Элина в следующий раз взяла мужской орган в рот почти полностью, она уже не задыхалась, а с наслаждением скользила по нему вверх-вниз, помогая себе рукой.