Страница 14 из 20
Не хочу его видеть. Особенно после Дашиных слов про искры.
Выдумщица…
Глава 12
Тимур
– Ты как тормоз, Тим! В чём дело?
Пропускаю удар, и Палыч заряжает мне лапой по скуле. Руки с запозданием дёргаются, чтобы прикрыть лицо, и задевают губы. Шиплю от боли.
Чёрт!
– Ты на морозе, что ли, целовался? Смотри, как распухли, – посмеивается тренер, буквально вытанцовывая передо мной.
Выставляет лапы, и я бью по ним с правой. Провожу серию мощных ударов. Если честно, уже выдохся, ведь наш «танец», ну или спарринг продолжается пару часов.
– Значит, не скажешь? – продолжает Палыч.
По-прежнему игнорирую его настойчивые вопросы.
А что я должен сказать, вашу мать? Что меня девчонка цапнула?
– Отстань и выполняй свою работу! – огрызаюсь.
Палыч недобро ухмыляется и вновь заряжает мне лапой по лицу. Первый удар я блокирую, второй не успеваю. Он приходится чётко по рту.
Вот же псих!
Поморщившись, продолжаю отрабатывать удары и отбивать его выпады. А Палыч продолжает разглагольствовать:
– Год подготовки, Тим! Год! И что ты в итоге делаешь? Сливаешь бой! В полуфинале, бл**!
– Ну чё напоминать-то?..
– Чтобы в башке твоей улеглось! – рявкает Палыч. – Проигрывать ты больше не имеешь права!
Я в курсе. И не собираюсь!
Всё, что угодно – лишь бы после окончания школы свалить на какой-нибудь турнир подальше от отца. И там тоже выиграть. Попасть, как говорится, в высшую лигу! Стать независимым. От денег папы. От его власти.
И хотелось бы, чтобы мой брат был где-то рядом…
– Ты опять тормозишь, Тим!.. Где летаешь?
– Нигде…
– Ладно, отдыхай.
Тренер снимает лапы. В этот момент как раз появляется отец. Палыч поворачивается к нему, они тепло приветствуют друг друга.
– Как он? – спрашивает папа.
– Вроде в форме, но надо не сбавлять, – негромко отвечает Палыч.
Я искоса наблюдаю за ними. Взяв в руки бутылку, жадно глотаю воду.
– Вот и поднажми, – говорит отец. – Сам понимаешь всю степень ответственности.
– Естественно, – кивает Палыч. – Тренировки каждый день. Отлынивать не получится. До боя всего месяц.
На этот раз меня ждёт региональный турнир по боксу. И представлять я буду клуб «Прайд», что очень серьёзно. Меня туда зачислили пока лишь благодаря папиным хлопотам. Но я намерен показать им, что сам чего-то стою.
Вскоре тренер покидает спортзал, а отец приближается ко мне. Но это даже хорошо, что мы остались наедине. Поговорить никто не помешает.
– Пап… скажи, зачем ты всё это устроил?
Зашвыриваю пустую бутылку от воды в урну. Повесив на плечи полотенце, наматываю его концы на кулаки, пока жду ответа.
– Ты про Алису? Почему поставил вас в одну упряжку? – уточняет он.
В одну, блин, упряжку!
– Да, именно.
– По-моему, всё предельно понятно, сын. Пытаюсь научить тебя ответственности, раз до восемнадцати у тебя с этим не сложилось. Теперь ты будешь отвечать и за себя, и за неё. Не справитесь – я её отчислю. А тебе потом с этим жить.
Я не могу не ухмыльнуться.
– Ну я-то выживу. Мне плевать на неё.
– Да и мне тоже, – пожимает плечами отец. – Может, тогда стоит отчислить её прямо сейчас?
Его взгляд при этом буквально мозг мне сканирует. Словно папа ищет во мне сострадание. Или здравый смысл.
– А сейчас её за что отчислять?
– Ну хотя бы за то, что она укусила тебя, – подбородком указывает на мой рот. – Или было, за что, сын? Может, мне тогда тебя наказать?
Полотенце, намотанное на кулаки, начинает трещать.
– Откуда ты знаешь про укус? – спрашиваю как можно спокойнее.
– По-твоему, я вчера родился, что ли?
Ну да, конечно. Всевидящий отец. Всё-то он знает, гений!
– Ладно, я понял. Проявить ответственность. Сделаю! – почти выплёвываю я, отходя в сторону.
– Хорошо, что ты меня услышал! – отзывается отец и направляется к двери.
Но я за ним не иду. Он останавливается.
– Остаёшься?
– Да. Ещё немного поработаю.
– Похвально… И ещё кое-что. Не наживай себе проблем с этой девочкой. Вообще ни с кем. На этот раз я не буду покрывать твоё поведение. И ты вполне можешь оказаться отчисленным.
– Я понимаю, – изображаю смирение, которого он ждёт.
То фото, из-за которого на пансион было натравлено министерство, сделал я. Отец ещё тогда не хотел спасать мою задницу.
Хотя, вообще-то, меня спас не он, а девушка, которая ушла вместо меня. Та девушка мне нравилась. Ася… Мой брат прав. Алиса чем-то напоминает её. Не внешне. Схожая энергетика, что ли…
Трясу головой.
Бл**! О чём я, чёрт возьми, думаю?!
***
Отбрасываю полотенце. Ложусь на скамью и начинаю качать пресс.
Проходит не больше минуты после ухода отца, как в зал влетает Ника. Она встаёт возле скамьи, уперев руки в бока. Уже сменила школьную форму на платье, слишком обтягивающее и короткое. Сверху накинут полушубок, на ногах сапоги, достигающие до колен.
В учебное время так ходить, конечно, нельзя. Но Гордеева – любительница пощеголять после уроков в откровенных нарядах. Особенно передо мной.
Надоела.
Не обращая на неё внимания, продолжаю опускаться и подниматься. До боли в мышцах… До капель пота на лбу.
– Тиму-у-ур! – нетерпеливо протягивает Гордеева.
– Что? – я уже кряхчу от усталости. – Чего тебе?
– Я слышала ваш разговор с отцом, – признаётся она, явно не испытывая никакой неловкости оттого, что подслушивала.
Блин…
Я встаю со скамьи, приближаюсь к девушке.
– И что же ты слышала?
– Про укус, – корчит брезгливую гримасу. – Фу… Теперь вижу, что это правда, – разглядывает мои губы.
Ухмыляюсь.
– Не пойму… А что тебя так задевает? Что она меня укусила? Или почему она это сделала?
– Ты хотел её поцеловать? Я правильно понимаю? – рявкает Гордеева, теряя терпение.
Да кто ты, блин, такая?
Теперь уже никто, верно?!
– Мне нужно переодеться, – роняю равнодушно.
И сразу иду к выходу. Ника семенит за мной. Пытается прошмыгнуть и в раздевалку, но я её не пускаю и закрываюсь на замок.
Принимаю душ, надеваю джинсы и джемпер, напяливаю сверху бомбер. Обуваюсь. Когда выхожу из раздевалки, вижу, что Ника всё ещё здесь. Подпирает стену, скрестив руки на груди. И, похоже, не отстанет от меня, пока не получит ответы.
Иду на выход из спорткомплекса.
– Ты запал на неё, да? – снова идёт рядом со мной.
– Бл**!.. Конечно, нет! – отрезаю раздражённо.
– Да всем это уже понятно, Тим! Ты свихнулся на новенькой! И я предлагаю тебе одуматься прямо сейчас!
Хохочу в ответ.
Мы быстро доходим до общаг.
– И каким же образом я должен одуматься?
– Пошли со мной! – внезапно выпаливает Гордеева и впивается пальцами в мою руку. – Ты знаешь, что в моей комнате никого нет. И мы прекрасно проведём с тобой время. Как раньше, помнишь?
Ника приближается вплотную. Прижимается всем телом и трётся об меня. Проводит ноготком по дёрнувшемуся кадыку.
– Ну же, Тим! Выкинь эту убогую из головы. Не позорь себя. Ты же знаешь, что только я тебе подхожу.
Её щеки раскраснелись. Взгляд полыхает возбуждением.
– Знаешь, отец нам дал задание, – небрежно бросаю я. – Нам с ней. И мне придётся много времени проводить наедине с новенькой. Ты сдохнешь от ревности, Ник. Поэтому хочу сразу тебя предупредить: заканчивай с этими выдуманными чувствами. Их нет! Ни у меня, ни у тебя.
– Какое задание? – её голос садится, превращаясь в писк. – Какое задание, Тимур?
– Тебя это не касается, – предпочитаю сохранить интригу. Чмокаю Гордееву в лоб. – Всё. Мне пора. Я устал. И спать охота.
Отстраняюсь от неё и салютую на прощанье. Под негодующим взглядом Гордеевой ухожу в общагу. В комнате сталкиваюсь с братом.
– Ты с тренировки? – спрашивает он. – Эм… А что с губой? – замечает моё «боевое ранение».
– Тренер вмазал, – предпочитаю соврать.