Страница 27 из 38
К чему это велось?
К тому, что армейцы при всем желании, если таковое наскребалось в их черепных коробках, не могли затягивать конфликт с парой обрыганов. Да, они вполне себе могут разнести их на атомы подавляющей огневой мощью — шутка ли два БТР-а. Но увы…
Пехота, бросив мертвецов и таща на руах контуженных вместе с раненными, под прикрытием пулеметов грузиться в чрева бронемашин.
Отчаливают вместе с "шишигой", пламя на которой уже затихает. Кстати, кабину они конкретно так укрепили, водилу с "укоротом" так ничего и не достало. #3 переключает ствол в режим автоматической стрельбы и затяжной очередью на весь оставшийся рожок полосует замыкающий БТР. Смысла в этом особого не было, просто мне так захотелось.
Они вернуться.
Очень скоро.
Перегруппируются, отдадут на руки медиков пострадавших, скооперируются с подкреплением и вернуться сюда, чтобы выжечь все каленым железом с минимумом потерь для себя. Но к этому времени группа "А" и "Б" исчезнут с этого направления призрачного фронта, перекинутые моей волей в совершенно иную сторону, нанеся серию болезненных уколов в подбрюшье места, которое с чего-то вдруг стали именовать безопасной зоной.
Самого понятия "безопасность" больше не существует. Я достану их везде.
Глава 23. Эль Диабло
Матео родился не в самом лучшем месте в не самое лучшее время.
Нарковойна в Мексике лишь набирала обороты, когда из умершей при родах женщины по имени Хуианита, выпал сморщенный и вопящий комочек плоти. Наверное, в то время он и должен был умереть, не дожив до следующего утра. Брошенный младенец, до которого никому нет дела, а маленький трупик потом съедят собаки.
Но он выжил.
И понял главное правило жизни — в одиночку у тебя вряд ли что-то получиться. Каким бы крутым ты себя не считал, как бы хорошо не умел махать руками и колюще-режущим, как метко бы не стрелял — пока ты один, ты никто. Пыль под подошвами сапогов сильных мира сего. Ведь у них есть деньги, власть, влияние и сотни тех, кто выполнит любой приказ за пачку хрустящих зеленых купюр. Убей десять наемников или несколько сотен головорезов — от этого мало что измениться. Твоя жизнь определенно закончиться раньше, чем баксы тех, кому ты стал неугоден.
Матео вырастила пара, не имеющая детей, что перебралась в наиболее безопасные места Мексики. Эти времена трудно назвать хорошими или спокойными, но по крайней мере пальба и крики отошли на второй план. Вот только ничто не длиться вечно и приемные родители отправились на встречу к праотцам — сердечный приступ одной и собственноручно пущенная в череп пуля другого. Пацан снова на улице. Холодной, промерзлой и сырой от человеческого греха, что намертво въелся в растрескавшийся асфальт ее порочной сути.
В молодости он выжил благодаря банде малолеток, куда смог вступить за счет врожденной сили и приобретенной жестокости. Он умел калечить и бить так, чтобы соперник в ближайшее время точно не поднялся.
Он убил первого человека в шестнадцать лет.
И он мечтал вступить в один из картелей.
Плевать, что из-за их склок убили его родного отца. Он его и не помнил, чтобы как-то горевать.
Одиночки долго не живут. Чтобы развиваться нужна стая. И чем сильнее стая, тем сильнее ее отдельные члены. А кто стоит выше картелей? Только Господь Бог и Дева Мария. Кто-то бы ответил, что правительство и армия. Но нет, власть, настоящая власть была сосредоточена исключительно в руках криминальных воротил. Людское общество — это бурлящая клоака жестокости и насилия, а те, кто смог подняться на гребне кровавой волны являлись ее истинными владыками, наматывающими цепь покорности на кулак.
Что они сделали, когда кто-то из чиновников назначил за их головы награду? Правильно — выставили уже за его скальп вознаграждение в куда большем размере.
Власть.
Власть идет не от народа. Она держится исключительно на страхе экзекуций и крепких плечах людей, что умеют обращаться с оружием и любят его использовать.
Матео шел по головам.
Он жаждал этой власти, всеми фибрами своей черной, огрубевшей и ощетинившейся ядовитыми шипами души.
Было многое — наркотики, оружие, перестрелки, убийства, грабежи, избиения и изнасилования.
Он хотел стоять выше всех остальных. На самой вершине Олимпа этого мира, чтобы никто и никогда не смел решать как ему жить и когда умереть. И окровавленные трупы врагов, вперемешку с друзьями, стали ступенями лестницы, круто устремившейся в мрачные небеса.
Но одного он не учел.
Все таки существуют те, кто способен втоптать в грязь даже объединившиеся силы наркокартелей Мексики, приверженцев Санта Муэрты, членов MS-13, головорезов Сальвадора, Гватемалы и Гондураса.
И Эль Кукуй или, как его еще называли, Эль Диабло был как раз одним из них.
Глава 24. Как ты сможешь напугать безумца?
Умар Албагаев в мельчайших деталях помнил тот момент, когда испугался, нет, впал в дикий, иррациональный животный ужас от одного взгляда в глаза "неверного" — немыслимое событие, с какой стороны не посмотри.
Прошло около двух-трех лет с момента, как он приехал в абсолютно чуждый мир иного народа.
Честно говоря, Умар ожидал чего-то совершенно иного.
Но ему понравилось.
Праведный сын выжидающего своего часа воинства Мухаммада ибн Абд аль-Ваххаба ат-Тамими понял ровно две вещи.
Первая — тот кто чтит заветы Корана по определению стоит выше остальных.
И второе — эти "остальные" есть ничто иное, как безропотное стадо баранов, с которыми можно делать все что захочется, а они смогут в ответ лишь жалобно блеять.
Албагаеву нравилось чувствовать их страх. Страх неверных по отношению к истинному слуге Всевышнего. Свет Аллаха обжигает грязную мерзость, свившую себе гнезда в их душах. Умар мог избивать и калечить людей прямо в захлебывающемся навороченными басами и огнями светопредставления чреве ночного клуба. Достать нож и заставить извиняться того, кто по мнению его товарищей и братьев по вере, вел себя не так как следует. То, что это именно они являлись не сказать, что желанными гостями в чужой стране, а не наоборот, их мало волновало. Покорный скот не заступался за своих, предпочитая трусливо делать вид, что ничего не происходит и это вообще не их проблемы. Выдергивать их по-одному и толпой вершить безнаказанное правосудие — сладость власти ласкала его губы. Это мир лицемерных дураков и продажных шлюх. Связи решают, а у родственников Умара были эти связи.
Тот кто шел против них рано или поздно исчезал.
Но в один день Умар вдруг понял, что… смертен.
Странное заявление, но как-то иначе выразить роящийся в черепе хаос он просто не мог.
Стандартный вечер.
Они уже крепко набрались.
И кому-то из их шумной компании не понравился один человек, что сидел к ним спиной в гордом одиночестве за ближайшим столиком. Албагаев предложил паршивому ишаку развлечь их или они отрежут ему уши. Улыбка сползла с лица парня, а бурлящая в жилах кровь загустела, слипшись в вязкие комочки инея, когда "ишак" повернулся к ним.
Это не был какой-то авторитет.
Он не обладал высокими чинами.
Умар вообще видел его в первый раз.
Но глаза… его выдавали глаза.
Блекло-серые, обрамленные редкими паутинками ранних морщин.
Эти глаза принадлежали человеку, что готов в любую секунду умереть, забрав с собой тех кто окажется поблизости. Глаза не воина Джихада и не преисполнившегося шахида. Глаза живого мертвеца. Он убил бы всех, находящихся в клубе, не ради веры, не ради денег, садистического удовольствия, смакования власти над жизнью и смертью или чего-то еще. Он может убить их просто так. Потому что может.
Может убить.
И может умереть.
Албагаев храбрился. Он помнил о ссыкливой натуре всех народов, что отвернулись от слова пророка Муххамеда, веруя в своих лживых божков. Вдруг ему показалось, что этот человек может быть опасен? Тем более их больше и они вооружены, с ними Аллах.