Страница 68 из 86
Катарина не знала, как вести себя с этими людьми. Кажется, кто-то из них имел дела с ее отцом, а о его знакомых она была невысокого мнения. Они могли замышлять против Сунлиня все что угодно. Возможно, они и проделали весь этот путь, чтобы избавиться от него.
– Вы здесь главный? – Писчий Люй Шен, похожий на огромную разъяренную птицу, устремился к Катарине. – Вы должны отправить людей наружу – на его поиски. Возможно, он выжил!.. – Его мантия развевалась как крылья. – Он нам нужен, понимаете?! Ну-у-ужен!
Он схватил Катарину за грудки и попытался встряхнуть, но не успел… Размытая тень промчалась через весь лазарет. Свечи потухли, а травы, бумага и нитки разлетелись в разные стороны. Аромат влажного после дождя леса стал гуще и насыщеннее. Словно из воздуха рядом с писчим возник Сунлинь. Он сжал его запястье, заставив Люй Шена скривиться от боли.
– Повелитель Призраков… Тот самый…
Шепот юного алхимика в звенящей тишине звучал подобно грому.
Убрав старческую руку от Катарины, Сунлинь медленно развязал ленты, снял маску и повторил слова писчего:
– Возможно, выжил… Смотря для чего он вам нужен…
– В-ваше высочество? – Писчий вдруг упал на колени, и двое других министров последовали за ним. – Долгих лет наследному принцу!
Уткнувшись лицами в пол, они продолжили отбивать поклоны под жуткие завывания вьюги. В окно будто что-то с силой врезалось. На краткий миг Катарине показалось, что она видит прижатое к стеклу лицо. Белая кожа, алые губы, черные, торчащие как мех волосы и два острых ряда зубов.
Дайске произнес заклинание, заставляя погасшие свечи вспыхнуть вновь. Тут же за стенами башни раздался жуткий визг, и пугающее видение исчезло.
Сунлинь незаметно погладил Катарину по спине, словно хотел подбодрить.
Шанюань тоже начал опускаться на пол, но скривился от боли. Катарина попыталась усадить его на койку, но алхимик сопротивлялся – непременно хотел выразить свое почтение выжившему наследному принцу.
Сунлинь величественно махнул рукой, превращаясь в недоступного короля из далекого-далекого дворца.
– Встаньте. Это не дворец. Ваши церемонии тут никому не нужны.
Айми, которая до сих пор не пришла в себя, во все глаза рассматривала принца. Катарина едва удержалась от того, чтобы не дать ей пощечину.
Сюли тоже выглядела шокированной. Какое-то время переводила взгляд с Сунлиня на Дайске, а потом, прерывисто вздохнув, устремилась к выходу.
– Я… пожалуй… принесу еще еды…
Сунлинь повернулся к Айми.
– Вам тоже лучше уйти.
Катарине показалось, что сароен хочет поспорить, но под тяжелым взглядом Сунлиня стушевалась и послушно посеменила за Сюли.
– Думаю, мне тоже нет смысла скрываться…
Баи покинул свое укрытие и презрительным взглядом прошелся по коленопреклоненным министрам.
– Итак…
Сунлинь опустился на одну из коек, и тотчас же низкий лежак превратился в королевский трон, а все они словно перенеслись в тронный зал. Между ней и принцем было лишь несколько шагов, но он казался таким далеким, что нестерпимо хотелось плакать. Но ведь теперь он принадлежит ей! Вот только какого министра удовлетворит церемония, свидетелями которой были мертвецы, а не они сами? Им ничего не стоит избавиться от нее, выбрав принцу ту невесту, которая устроит их. Ради трона он согласится. Он уже столько прошел ради него. Нет! Она слишком много думает! Сунлинь не такой. Он не похож на других мужчин. И он уже много раз доказывал ей это.
– Зачем же я вам понадобился?
Шумно пыхтя, министр Гэ Дэй разогнулся и плюхнулся на жалобно скрипнувшую под ним койку. Он с подозрением осмотрел всех, кто находится внутри, и тихо, будто его мог слышать только принц, спросил:
– Не могли бы мы поговорить наедине, ваше высочество?
Сунлинь криво ухмыльнулся и так же тихо ответил:
– Нет.
Да, разговорчивостью он не отличался. Но одного слова оказалось достаточно, чтобы все три министра нервно заерзали.
– Хм-м-м… Что ж… Если вы доверяете этим людям…
– Да. Этим людям я доверяю. Больше, чем вам.
Сунлинь с хитрым прищуром смотрел на министров, словно ждал, как они отреагируют на его слова, провоцировал их на какие-то действия.
Катарина постаралась бесшумно вернуться к своим столам. Так она могла исподтишка наблюдать за своим прекрасным мужем, который казался незнакомцем. И чего она ждала? На что надеялась? Что однажды сможет последовать за ним? Служить лекарем в королевском дворце и ждать тайных встреч, о которых, конечно же, всем будет известно? Нет, на самом деле она надеялась, что он сможет остаться здесь, с ней. Или в любом другом месте, где о них никто не будет знать. Со временем она рассказала бы ему свою историю, и он, возможно, не стал бы сильно сердиться на нее за обман…
Но реальность безжалостно разрушила все ее мечты. Она теряла мужа, оставаясь наедине с уродливым монстром, скорчившимся в деревянном гробу.
Дайске тоже вернулся к своему занятию: продолжил вырезать защитные заклинания.
Баи отодвинул ширму и устроился на своей койке, разглядывая министров с ленивым любопытством. Иногда он смотрел на Катарину. В его взгляде таилось превосходство. Он словно спрашивал: «Ну, и что ты теперь будешь делать?»
Катарина отвернулась от него и, начертав прямо в воздухе простенькое заклинание для освещения, склонилась над трупом монаха. Руки действовали сами собой. Она вся обратилась в жадный слух, внимая каждому сказанному слову.
– Никогда не видел их так близко…
Восторженно-испуганный шепот за спиной заставил Катарину вздрогнуть.
Она и не заметила, как подошел Шанюань. Он почти прилип к спине Катарины, горящими глазами рассматривая труп черного монаха.
– Это невероятно… У нас есть возможность изучить их, найти слабое место… Они ведь никогда не оставляют трупы…
Катарина так явственно почувствовала на себе чей-то взгляд, что снова вздрогнула. Казалось, будто она вся выставлена напоказ и нет ничего, что осталось бы в секрете. Она подняла голову и столкнулась со взглядом Сунлиня. Смотрел будто резал. Слой за слоем сдирал одежду, чтобы добраться до чувствительной кожи. О чем он думал, было для нее загадкой, но оставаться спокойной под таким взглядом было выше ее сил.
Совсем не нежно ткнув Шанюаня локтем в живот, Катарина сердито прошипела:
– Возвращайтесь в постель и не мешайте.
Таким же шепотом он ей ответил:
– Я могу помочь. Я немного изучал медицину.
Специально или нет, он обдал дыханием ее шею.
– Вы ранены!
– Благодаря вашей заботе и медицинскому таланту, боль уже не чувствуется. Я готов к новому сражению.
– Это легко устроить. – В насмешливом голосе Сунлиня таилась явная угроза. – На главных воротах как раз пригодится алхимик.
Напряженную тишину нарушил Фань Му. Министр нервно прокашлялся и бросил на сына недовольный взгляд.
– Простите поведение моего сына, ваше высочество. Он… никогда не бывал при дворе…
Сунлинь вскинул бровь.
– Я знаю.
Снова наступила тишина. Сходящая с ума вьюга за окном визжала человеческими голосами. Хотелось забыть про все. Сделать вид, что ничего особенного не происходит, и сбежать с Сунлинем туда, где они смогут быть только вдвоем. Прижаться к его обнаженному телу и слушать, как учащается гулкое сердцебиение.
– Что ж… вам, наверное, интересно, зачем мы сюда приехали?
Министр Фань Му погладил свою бороду.
Сунлинь покачал головой.
– Не особо.
Они явно не ожидали такого ответа.
Катарина заставила себя сосредоточиться на трупе монаха. Она едва успела протянуть руку к инструментам, как они оказались в ее ладони – Шанюань с сияющей улыбкой подал ей футляр. Что задумал этот мальчишка? Катарина взяла пинцет и отодрала кусочек черной одеревеневшей плоти – и на вид, и на запах, и по ощущению это была древесная кора. Щепка была влажной. Катарина осторожно коснулась пальцем шершавой поверхности. Она была немного бархатистой. Странно…
– Ваша… смерть вызвала большой переполох во дворце. – Министр Фань Му с осторожностью подбирал слова. Только сейчас Катарина поняла, что двое других притихли и вообще выглядят как-то неуверенно. Словно не знают, как вести себя с собственным принцем. С новым принцем. Ведь раньше они знали его совсем с другом стороны. – Конечно, главный придворный лекарь и королевский алхимик быстро установили, что тело… э-э-э… принадлежало не вам, но… это все, что было известно. Вас долгие месяцы не могли найти. Лучшие алхимики пытались понять, где вы и как вам удается скрываться.