Призывающая волну

Сюда Саары приводили тех, кого считали своими наири. Не только из-за того, что через этот грот можно было подняться в верхний мир. Об этом мы молчали, сохраняя как ещё одну семейную тайну. К тому же, мы не могли определить, в какой из миров Хребта эта дверь. Потому что либо проход был в совершенно необитаемую часть неизвестного мира, либо сам мир был населён только вполне привычными нам животными. Но обитатели здешних вод мириидов не понимали, хотя вода пусть и с неохотой, но откликалась.

И дело было даже не в камнях с особыми свойствами, что зрели под сводами этого грота и использовались для изготовления брачных колец для наири.

Просто иногда сердце ошибалось, а избранница Саара так тонко играла, что ей верили. Именно поэтому, Саары приводили своих наири сюда, здесь звучали клятвы, и если лжи в словах и чувствах девушки не было, то здесь же ей и вручалось для неё созданное кольцо и сердце Саара.

Мать много раз за последнее время говорила мне, чтобы я поговорил с Райнис, но я только фыркал. Ну, какой смысл в беседе, если я ни слову не верю? А сегодня, когда стоял в тени растений и слышал разговор Райнис с братом, я догадался, как я могу и поговорить, и точно знать, что Райнис мне не лжёт. Ну, или, наконец, поставить точку в её притворстве и своих сомнениях.

Всю дорогу она с любопытством крутила головой. Впрочем, посмотреть было на что. Большой коралловый лабиринт, не только надёжно скрывал дорогу в грот от любого, в ком не было крови Саар, но и был необыкновенно ярок и красив. Низкий свод поднимающегося вверх лаза заставил меня почти прижаться щекой к лицу Райнис. Но та даже не фыркнула. Ей было интересно и любопытно. И я ощущал её любопытство ясно и чётко, значит, это решение было верным.

Несколько сильных движений хвостом, и водяная завеса над головой лопнула с лёгким шумом капель.

- Здесь можешь передвигаться спокойно, внутри достаточно воздуха даже чтобы здесь жить. - Сообщил я Райнис, осторожно ставя её на мелкую каменную крошку.

- Столько цветов! - восхищённо смотрела она по сторонам.

Из-за плотного ковра алых подводных орхидей, рассмотреть каменные стены грота было просто невозможно. Я уселся на широкую мраморную скамью, рядом с одной из стен.

- Значит, говоришь, Мойва? - спросил я увлекшуюся цветами Райнис.

- Ага, а ещё Минтай и Хек, - фыркнула она.

- А более благородной рыбы ты не знаешь? - а ведь не врёт, именно так и называет.

- А с чего бы это я тебя облагородила? Не заслужил. - Развернулась ко мне Райнис, сложив руки на груди. - Я тебя вообще не трогаю, ничего не требую и не прошу. Да будь моя воля, вообще жила бы от дворца подальше, и чтобы меня никто не дёргал. Но вот тебе почему-то это не по нраву. Говоришь, что терпеть меня не можешь, видеть не желаешь, но при этом во дворец притащил, на всякие собрания местных жуликов являться заставляешь. Ты их, правда, советом называешь, но не суть. У тебя что, проблемы с желудком будут, если ты до меня не докопаешься? То защищаешь перед отцом и от этого самого совета, то натравливаешь своих наложниц и обвиняешь во всех злодеяниях от сотворения мира. И чего ты после такого поведения ждёшь?

- Наложниц я не натравливал. И потом, уже завтра их не будет во дворце. - Ответил я, задумавшись, ведь сейчас Райнис не врала и говорила, как думает.

И картина в её описании, мягко говоря, была неприглядной.

- Да-да, тебе мама велела, я в курсе. - Райнис даже и не пыталась скрыть насмешки.

- Только не говори мне, что ты и не знаешь, что пока есть беременная от меня мириида, я не смогу быть ни с одной наложницей, кем бы она не была. А гарем я обязан был распустить ещё сразу, как узнал, что ночь оплодотворения дала свои плоды. - Решил и я быть откровенным. - Мать всего-навсего напомнила мне об этом.

- Как мне тебя жалко! Бедняжка, с наложницами кувыркаться не сможет и вообще попрощаться придётся! - похлопала ресницами Райнис. - Вот вообще нет! И нет, о том, что тебя коснутся столь жестокие лишения, я не знала. И если честно, знать не хочу.

- Ревнуешь? - встал с лежанки я.

- С чего бы это вдруг? - усмехнулась Райнис. - Ещё скажи, что переживаю как бы тебя девочки плохому не научили. Ты серьёзно?

И ведь она не притворялась. Райнис действительно не знала ни о моей привязке к себе, ни о законе о гареме. И она не ревновала. Но как это могло быть?

- Всегда ревновала, убивала из-за своей ревности... А теперь не ревнуешь? - спросил я, прислушиваясь к своим ощущениям.

- Нет. - Она просто пожала плечами.

- Хмм, интересно. - Задумался я.

Я ощущал Райнис как живой сгусток света. Яркого и тёплого, мягко согревающего, с не сжигающего и не ослепляющего.

- Так почему ты решила, что Чену грозит опасность? - мягко переливающийся силуэт подëрнулся красной пеленой.

Тревога, безошибочно понял я. Каждое чувство, каждое переживание, каждую эмоцию Райнис я ощущал как свои собственные. Она переживала, волновалась и боялась. Но не за себя, за других. За Чена, за сына, за брата.

Она говорила, пыталась объяснить как можно понятнее. Но не лгала. Яркий источник света и тепла внутри неё не имел ни единой примеси злобы, жестокости или зависти. Он манил к себе, заставлял желать окунуться в его тепло. Я задавал один вопрос за другим, спорил и слушал, всей душой стараясь уловить малейшее изменение её эмоций. И не мог поверить, что в душе Райнис столько света. Но отчего тогда появилась та жестокость, свидетелем которой я был не один раз? Чего она хотела добиться своим поступком с Ясином? И почему теперь решила назвать собственного ребёнка его именем?

- И последний вопрос, на который я хотел бы знать ответ. Зачем тебе долг наложницы без особых принципов и что за поручение ты собралась дать своей служанке? - спросил я.

- Для одного и того же. Решила подстраховаться, потому что не уверена, что Синь выполнит мою волю. - Уже Райнис опустилась на мрамор лежанки.

- И что это? - прищурился я.

- Я не могу сказать, - на доли мгновения у Райнис появились сомнения, но она не дала им повлиять на своё решение молчать. - Правда, не могу! Но я готова поклясться чем угодно, что мой поступок не принесёт вреда никому. И это единственный способ уберечь от зла Чена, Ясина и даже тебя!

Страх владел ею, когда она произносила эти слова. Волнение, переживание за детей и решимость. Я прекрасно знал этот взгляд. С таким воины-мирииды вставали, защищая своей грудью товарищей. С таким взглядом принимали свой последний бой, давая шанс всем остальным на жизнь. С кем же ты сражаешься, девочка?

- А может, стоит рассказать? - мягко спросил я.

- Нет! Не сейчас! - отрицательно помахала она головой.

Понятно. Не доверяет и боится. Хотя чего я ожидал? У неё нет оснований мне доверять. И если я сейчас вижу всю её суть, то она держит меня за врага. И уж на мою помощь и поддержку явно не рассчитывает.

- Райнис, ты можешь мне не верить, но мы с тобой на одной стороне. Ты можешь мне довериться. - Сел я рядом с ней.

- Не думаю, - честно ответила она, подтвердив мои мысли. - Ты мне не враг, но позлорадствовать над моим поражением шанса не упустишь. А что это за шум? Всё время прислушиваюсь и не могу понять. Что-то знакомое...

- Пойдём, посмотрим... - протянул я ей руку.

Райнис посмотрела на руку, а потом на меня, явно борясь с подозрением. Похоже, слова о постоянном ожидании удара в спину, что она сказала служанке, были не только словами. Но неуверенно, готовясь в любой момент отдëрнуть, она протянула мне руку и вложила свою ладонь в мою. Я осторожно сжал её ладошку.