Страница 20 из 72
Правда, ненадолго.
Тут же им навстречу выскочил хозяин заведения — совершенно лысый тощий мужчина, издающий странные хрюкающие звуки, скорее всего являющиеся приветствием. Наконец, хозяин смог произнести несколько слов, и от него понесло откровенным страхом.
Арраэху стало любопытно.
Он следил взглядом за гостями, которых тут же увели в угол — на самое лучшее, «элитное» место, где для них освободили столик.
Пара девушек-подавальщиц, щеголяющих в платьях с такими глубокими декольте, что воспитание Арраэха в очередной раз ужаснулось, поспешили к гостям с огромными блюдами в руках, как только хозяин подал знак.
Илва внимательно следила за всеми этими манипуляциями, пока Сэйни не наклонился к ней и не шепнул:
— Только не говори мне, что мы всё это время ждали Сиплого Ду! Ты же знаешь, что с ним иметь дела опасно для жизни!!!
Парень явно был испуган и говорил уже безо всякой ухмылки.
Илва недобро ухмыльнулась.
— Не знала, Сэйни, что ты стал таким трусишкой! — протянула она с издёвкой. — Ждите меня здесь…
И прежде, чем парень смог ее остановить, дикарка поднялась на ноги и неторопливо отправилась в сторону загадочной пятерки мужчин.
Арраэх наблюдал за всем этим с ленивым интересом. Разборки местных интересовали его крайне мало. Но старика найти было просто необходимо, поэтому он предпочел бы получить от этой встречи максимум пользы.
Правда, Илва так неприлично покачивала бедрами, пока шла, что правитель почувствовал озноб. В голове промелькнула картина ее утреннего обнажения, и ему пришлось мотнуть головой, чтобы забыть об этом.
Ох уж эта развращенная планетка! Как же тяжело хранить чистоту помыслов, находясь рядом с подобными опущенными существами!!!
Но бедра у Илвы всё-таки красивые.
Эта мысль выскользнула из подсознания, несмотря на усиленное ей сопротивление. Арраэх сжал зубы, при этом продолжая пялиться на виляющее непотребство, и только секунд через пять опустил взгляд.
Он злился.
Ужасно злился на самого себя.
Нет, на сей раз списать свои чувства на отравление уже не получится: яд полноценно покинул его тело. Всё дело… в нем самом: эта женщина каким-то немыслимым образом привлекала его.
О небо! Как такое возможно???
Он прожил тысячи лет в этой вселенной и еще никогда не чувствовал себя таким слабым и ничтожным перед своими собственными вожделениями, которые оказывается, в нем все-таки есть…
Нет! Нельзя сдаваться! Не хватало еще терять свое достоинство, опускаясь на уровень подобных дикарей! Этот Сэйни смотрит на бедра Илвы не менее жадным взглядом, но для него это вполне нормально, а вот для правителя зоннёнов — это невероятный позор!
Арраэх даже прикрыл глаза на мгновение, пытаясь совладать с собой и приказывая себе одним махом сбросить с себя мерзкие желания, как вдруг послышался грохот.
Стремительно распахнул глаза и увидел, что Илва… держит на острие меча самого крупного громилу из той самой пятерки.
Минасец казался багровым от ярости и до хруста сжимал кулаки. Его товарищи подскочили со своих мест, готовясь по первому же приказу атаковать наглую женщину, но почему-то медлили.
Между Илвой и главарем завязался разговор.
Сэйни потянулся к своему мечу, напряжённо вглядываясь в чужие лица. Все в таверне замерли, со страхом ожидая продолжения событий, а бледный, как мертвец, хозяин таверны с ужасом взирал на посетителей обреченным взглядом.
Голоса слышались приглушенно, слов было не разобрать, но Арраэх и не вслушивался. В нем, скорее, плескалось любопытство, как же эта настырная женщина выкрутится. А в том, что она сумеет добиться своего, он не сомневался: слишком уж она была своевольной и упрямой.
Наконец, Илва усмехнулась и медленно опустила меч, после чего четким выверенным движением отправила его обратно в ножны. Повернулась к Арраэху и Сэйни и жестом позвала присоединиться к ней.
Парни не заставили себя ждать и отправились к напряженной пятерке, смотрящей на них неприветливыми взглядами.
Хозяин таверны отмер и приказал девушкам-подавальщицам принести еще угощений, так что за стол к волосатым и бородатым воякам, от которых несло по́том и алкоголем, Арраэх садился в окружении самых разных запахов.
Главарь пятерки уже остыл, и его красное лицо стало едва розовым. Но на Илву смотрел хмуро, словно смирившись перед ней насильно. Интересно, что она ему сказала?
Арраэх снова почувствовал голод, особенно когда увидел перед собой весьма приличную на вид запеченную птицу. Благоразумие требовало поесть, но мысль о том, что кто-то трогал эту еду своими, возможно, грязными руками, вызывала в нем отвращение: с возвращением здоровья к нему вернулась и его большая брезгливость.
— Я предлагаю тост за наше плодотворное сотрудничество! — вдруг провозгласила дикарка, торжественно поднимая вверх уродливый медный кубок. Мужчины неожиданно смягчились и уже веселее потянулись за своим алкоголем, и только Арраэх ничего брать в руки не стал. Когда все синхронно опрокинули в себя вонючее пойло, то тяжелый сверлящий взгляд вожака «пятерки» уперся прямо в него.
— Почему ты не пьешь? — хриплым противным басом проговорил он. — Это твой вызов мне???
Правитель удивленно выгнул бровь, но его лицо надежно пряталось в тени капюшона, поэтому этого никто толком не заметил.
Илва, сидевшая рядом, демонстративно накрыла руку Арраэха своей ладонью и притворно мягким голосом произнесла:
— Его не трогай, Сиплый Ду! Он со мной…
Несколько мгновений стояла недоуменная тишина, а потом этот боров расплылся в противной улыбке, выставив жёлтые поломанные зубы.
— А-а, — протянул он, — твоя подстилка?
Арраэх вздрогнул, остро почувствовав глубокое презрение к своей персоне, изошедшее ото всех, и смутно догадавшись, что его сейчас серьезно оскорбили. Остальные мерзко рассмеялись, и даже Сэйни ухмыльнулся в кулак, поглядывая на правителя пренебрежительным взглядом.
Внутри него начало подниматься негодование, и даже воззвание к своей великой невозмутимости, которой он так гордился в прошлом, не помогло.
Илва сильнее сжала его ладонь, но Арраэх выдернул пальцы из ее захвата и медленно встал на ноги.
Смех тотчас же стих, и окружающие потянулись к мечам.
— Я бросаю тебе вызов! — произнес Арраэх, слегка растягивая слова от бури эмоций, бурливший у него внутри.
Произнес и шокировано понял, что абсолютно не узнает самого себя.
Он никогда не велся на чужие провокации и совершенно не поддавался интригам своих противников ни в одном бою. А этих боев за тысячи лет было очень много. И почти всегда это были бои политические. Такие, где нужно было продумывать свои действия на десятки шагов вперед.
И вот он — великий стратег зоннёнов, как его прозвали на родине — собирается влезть в драку с каким-то ничтожным аборигеном только из-за одного брошенного им оскорбления???
Не повредился ли у правителя мозг???
Но чувства внутри кричали: наказать! Наказать того, кто слишком о себе возомнил!!!
Илва поспешно встала вслед за Арраэхом.
— Думаю, у нас есть более важные дела, чем глупые поединки… — попыталась вмешаться она, и Арраэх четко различил в ее голосе нотки глубокого беспокойства. Беспокойства О НЁМ!
Девушка наклонилась к нему и зашипела ему прямо в ухо:
— Арраэх! Прекрати! Этот боров раздавит тебя одной левой!!!
Правитель повыше вздёрнул подбородок.
— Внешность обманчива, Ил-ва! — проговорил он приглушенно, но так твёрдо, что по телу девушки пробежали мурашки. В его голосе она почувствовала какую-то непонятную мощь, от которой ее взял неожиданный трепет.
Взял так крепко, что она даже не смогла ничего возразить, а Сиплый Ду уже вышел из-за стола и криво ухмыльнулся:
— Давно хотел размяться! — прокаркал он хрипло, и правитель понял, отчего у минасца такое прозвище — Сиплый. — Я выпью чашу твоей крови сегодня вместо вина!
Развернулся и решительно направился к выходу из таверны.