Предатель

— А… а можно мне на него посмотреть? — Хильда, кажется, не верила собственному счастью.

— Если желаете, вас прямо сейчас проводят в гараж, — рассмеялся князь.

— Конечно, я, блин, желаю!.. — сестра натурально поплыла, схватила Долгорукого за руку и энергично её пожала. — Ну, ваше высочество, вы и даёте…

— Могу, да, — князь, впрочем, даже обрадовался такой реакции. — Люблю делать подарки! Проводите леди Винтер к её стальному скакуну… как только она этого пожелает.

Князь внёс уточнение, глядя на то, как Вилли с невинной улыбкой пнула сестру по ноге и принялась щипать за бок.

А интересно получается… Если про Дары Ольги и Анны узнать можно было без особых проблем, то вот про мечту Хильды о мотоцикле — ни разу. Не так-то просто князь… Намекает, что ему известно куда больше, чем можно было бы ожидать? Хороший такой намёк, конечно…

— Ну и, наконец, вы, лорд Винтер, — Долгорукий подошёл ко мне. — Скажу честно — мне бы очень хотелось, чтобы такие бойцы были на моей стороне. Но в то же время и понимаю, что моя дружина — не то место, где хороший воин найдёт себя… Однако, всё равно предпочёл бы, чтобы клан Винтеров не чувствовал себя чужими в Москве, потому как я вас точно чужими теперь считать просто-напросто не могу. И поэтому, знаете — что? Я жалую вам земли и титул барона. Не очень много, но зато, кажется, именно то место, что подойдёт вам больше всего — усадьбу в Серебряном бору. И сотня десятин к ней — лес, река. Окраина, конечно, но вам, наверное, как раз такое по душе — чтобы без лишних глаз, чтобы и пострелять, и поколдовать можно было. Ну и ежегодное содержание, конечно — не самое большое, но достойное и вечное. Ничего требовать взамен не стану — ни налога, ни службы. Просто будьте собой и дальше.

Умысел князя очевиден — привязать полезных кадров к себе, к Московскому княжеству. Если уж не службой, но землёй и титулом — от такого отказываться просто-напросто глупо… Да и не отказываются от такого. К тому же, это вполне согласуется с моими планами. Иметь базу не где-то на краю мира, а прямо в центре — это и полезно, и удобно.

— Благодарю, ваше высочество, — я кивнул и щёлкнул каблуками. — Вы не пожалеете о своём решении.

— И даже не собирался! — рассмеялся Долгорукий. — Что ж, развлекайтесь… барон! Давайте сегодня повеселимся на славу! Оркестр, музыку!..

— Барооон, — насмешливо протянула Югай.

— А ты не завидуй, — назидательно произнесла Вилли. — По делам и награда соответствующая.

— Не, ну щедро, конечно, щедро… — Хильда потёрла руки. — Главное — у меня снова есть БМВ. Классный БМВ. Надо прокатиться. И поскорее!

— Это не раньше завтра, — осадила сестру Мина. — Но завтра нам бы лучше съездить и посмотреть, что там за усадьбу нам отписали. Вдруг там избушка какая или вообще шалаш?

— Да плевать, — отмахнулась блондинка. — Обустроимся, отстроимся…

— Лишь бы куда мотоцикл можно было приткнуть, да?

— Лишь бы мотоцикл можно было приткнуть.

— А ты чего молчишь? — пихнула меня Хильда в бок.

— Думаю, — лаконично ответил я.

— О чём?

— О том, что Серебряный бор на саксонском будет Зильбервальд.

— Ооо… — синхронно протянули сёстры.

— Хорошо, — сказала Хильда.

— Очень хорошо! — добавила Вилли.

— Прям вообще хорошо!

— Я знал, что вам понравится, — усмехнулся я.

Глава 21

Зря оправданьем сердце не мучай,

Вмиг вдруг обрушив всё…

— затянул певец на сцене в тон заигравшему оркестру.

Московский князь в очередной раз подтвердил свою экстравагантность, потому как без его ведома никто бы не пустил одной из композиций для танца мелодию танго. Некоторых аж перекосило от такого — сей танец до сих пор считался изрядно вульгарным и совершенно неподходящим для благородной публики.

Впрочем, Долгорукому на чужое мнение было откровенно плевать — он когда-то был наёмником, а в их среде танго считался едва ли не самым любимым танцем.

Меня танцевать, признаться, совершенно не тянуло, да и были занятия поважнее — на этом приёме со мной наверняка хотело поговорить ещё немало людей…

Но, как говорится, человек предполагает, а бог располагает, и меня вытащила танцевать Ольга.

Причём, когда я говорю вытащила — это не слишком большое преувеличение.

— И чем обязан такой чести? — улыбнулся я, беря принцессу за руку и кладя вторую ей на талию. — Ты вроде была не в настроении танцевать…

— Давно уже хотела поговорить, да всё никак не получалось.

— И ты решила, что лучшего момента…

— Да.

Хорошо, что Романович почти одного роста со мной — и танцевать удобно, и смотреть в глаза тоже.

— Что ж, давай поговорим. Спрашивай.

Шаг вперёд, шаг вправо, шаг назад и по новой. Базовая техника, никаких лишних вычурностей — их придумали уже позже танцоры, а иберийским наёмникам было не до излишеств.

— Думаешь, у меня есть вопросы? — спросила меня девушка. — Может, я просто хочу поболтать?

— Для простой болтовни не ищут подходящий момент, не так ли?

— Невежливо отвечать вопросом на вопрос.

— Просто иногда так звучит ответ. Но ты ведь не этого хочешь узнать.

Поворот, с пышной юбкой Ольги сделать красивое движение ногой было не так-то просто, но Романович справилась.

— Зачем всё это было, Конрад? — наконец спросила девушка. — Ради чего? Ты пошёл против наследника Мазовии, раскрыл столько своих способностей и всё ради… чего? Не ради же меня…

— Почему ты так думаешь? — я слегка приподнял бровь. — Не стоит принижать себя — принцесса стоит смерти.

— Так то принцесса. А не дочь наёмницы. И в отличие от многих я не считаю, что ты в меня влюблён.

— Даже так?

— Я хорошо чувствую фальшь, Конрад. И я хорошо ношу маски. Так что ты можешь обмануть их всех, но не меня — ты не похож на пылкого… или безумного влюблённого.

— Но ты мне действительно нравишься, — сказал я.

Романович чуть не поперхнулась, покраснела, оступилась, но я закрутил её, превращая это в элемент танца.

— Только не выдумывай лишнего, — улыбнулся я. — Я же не предлагаю тебе руку и сердце. Ты хороший человек, Ольга, ты мне нравишься, и я хочу, чтобы у тебя всё было хорошо. Те, кто готов драться с нами бок о бок — заслуживают лучшего. Ты заслуживаешь лучшего, Ольга. И вообще, я тебе должен за спасение Хильды.

— Ты всё ещё ходишь вокруг да около, — проворчала Романович, отводя взгляд.

Я проделал дорожку шагов вперёд. Поворот, пара пируэтов с ногами — не помню уже как точно называются эти движения…

— Ладно, давай начистоту. Твоя помолвка рано или поздно всё равно бы распалась. Вот только тебя бы ославили злодейкой-ревнивицей, мешавшей красивой истории любви простолюдинки-святой и наследного принца. Ты вернулась бы в свою Волынь, где бы стала лишней. И если бы не я, это просто случилось бы позже. Через год, через два — когда у тебя уже не было бы времени продумать, как скрыться от своей семейки. И ты это сама прекрасно понимаешь.

— Да, — тихо произнесла Ольга.

— И когда я говорю лишней — это значит, что тебя бы убрали. Плаха, монастырь, апоплексический удар — не суть важно. Потому что королевы не терпят бастардов мужа от чужих женщин. И это ты тоже понимаешь.

— Да.

Как же всё-таки приятно хоть иногда говорить правду, а не рассказывать собеседнику удобную для него версию…

— Но тебе, что тебе с этого?

— Грядёт война, — будничным тоном уронил я. — Война, которой ещё не бывало. И западные княжества сыграют в неё важную роль.

— Ты о новой войне с Пактом? — уточнила Романович. — Но они проиграли обе прошлые.

— Немного не так. Последнюю войну Пакт не проиграл — он её не выиграл.

— А есть разница?

— Разница огромна. Крепости Богемии оказались не столь уж и неприступны, как считалось до этого, просто у алеманцев было слишком мало штурмтрупперов. Пока мало. Но теперь они сидят думают, как взять реванш, пока вы почитаете на лаврах. Пока вы грызёте друг друга. Пока вы сидите и думаете, что победа окончательна. И когда на восток двинутся дивизии Пакта, то кто бы их встретил? Мазовия во главе с этим полудурком Вышеславом, которому запудрила все мозги какая-то пигалица-выскочка? Волынь под пятой твоей стервозной мачехи? Раздираемая дрязгами Сейма Польша? Вольный Краков, которому где тепло, там и родина?