Страница 82 из 103
Мы находились в небольшой комнате с диванами и креслами, за перегородкой из матового стекла расположилась палата Лист. По моему указанию её разместили в палате повышенного комфорта. За дверями и у окон дежурила охрана. Знал бы вампир, что сегодня чуть не уничтожил весь мир, покусившись на Королеву. Врач только закончил осмотр и вколол ей успокоительное. Сейчас Микаэла спала. Хотелось верить, что сны ее будут спокойными.
— Никак, — отложил чашку с кофе на журнальный столик. — Этот ублюдок на свободе. Возможно, уже покинул город.
— А девушки? — спросил, недобро сузив алые глаза.
— Закарес написал, что прибор Лист сработал. Воздействие прекратилось. С ними работают врачи и психологи. Пишет, что травм нет. Только укусы и слабость из-за потери крови. Только Лист не поддавалась воздействию. Может, поэтому ей так досталось.
Прикрыв глаза, я растер виски. Напряженные вышли дни и бессонные.
— Поехали домой. Здесь мы уже не нужны.
— Я ее не оставлю.
— Тебе нужно привести себя в порядок и поспать. Не забывай, что во дворце делегации других стран. Ты нужен мне там, — произнес с нажимом.
— Имеешь в виду, что я ей не нужен? — с горькой улыбкой на лице спросил Эрикес.
Мы оба не нужны. Но я недолго буду давать ему время. Ради Лист я готов забыть о табу. Уж мне она не откажет.
— Врачи сказали, что она проспит до утра. Охрана дежурит круглосуточно. Приедем завтра, если получится выбраться. Либо, если хочешь, перевезем ее во дворец на время восстановления.
— Я-то, может, и хочу. — Эрикес поднялся с дивана, размял шею. — Вот чего хочет Листик — вопрос.
Выглядел он неважно. Да и я вряд ли после бессонной ночи и короткой драки с вампиром представлял эталон мужской привлекательности.
По общей договоренности мы решили отправиться в больницу утром. Собирались проведать Лист и предложить ей переезд во дворец на период реабилитации. А там, может, Эрикес сумеет ее очаровать. Пусть сердце к этому решению не лежало. Все лучше, чем этот оборотень.
Лечащий врач встретил нас на подходе к палате. Похоже, только провел осмотр.
— Добрый день! — он вежливо склонил голову. — Состояние профессора Лист стабильное. Она немного вялая, повышенная регенерация требует много сил.
— Повышенная регенерация?
Сколько еще эта женщина будет меня удивлять?
«Наверное, всю жизнь», — мелькнула мысль, невольно заставив меня замереть. Что за глупости приходят на ум, стоит не поспать два дня?
— Да, — врач нахмурился. Видимо считал, мы в курсе. — Опухоль с вывиха уже спала. Ближайшие два дня лучше не напрягать ногу. Заживление других повреждение проходит сверх срока.
— Это хорошие новости. У нее был психолог?
— Был, — врач смущенно откашлялся. — Она отказалась от консультации.
— Вы хотели сказать — послала психолога?
Врач нехотя кивнул, чем подтвердил мое предположение. Эта женщина невыносима.
— Значит, поправляется, — жизнерадостно изрек Эрикес, направляясь к палате.
— Прекрати извиняться! — раздался раздраженный голос Лист, стоило войти в палату.
В помещении светило солнце, позволяя различить сквозь матовое стекло перегородки очертания ее фигурки, сидящей на кровати. — Ты не виновата. Это воздействие. Хотя за порчу моего имплантата я тебе счет выставлю.
Оказывается, у нее еще и имплантаты имеются. Интересно, сколько? Кибернетические изменения тела довольно популярны, но и дороги. По закону они не должны превышать пяти процентов. Кроме того, список разрешенных ограничен. Тех, кто нелегально проводил изменения и превышал нормы, называли киборгами. Правда, имелся ряд лиц, которым позволялись большие изменения. Лист с ее работой в разведке вполне могла входить в этот список.
— Хоть что-то, — собеседница мелодично рассмеялась. — Сильно его повредила?
— Полностью вывела из строя. Я в шоке, неужели люди всегда так видят?
— Разве не помнишь, как видела до имплантата?
— Я росла среди тессианцев. Имплантат мне установили в три годика.
— Тогда даже не представляю, как себя чувствуешь.
— Как слепая, — со вздохом призналась Лист. — Ладно, созвонимся еще. Не кори себя.
— Пока.
Мы вошли в палату и успели разглядеть голограмму красивой девушки с длинными золотисто-рыжими волосами. Значит это и есть Элиса из рода Лунных лисиц. Лист сидела к нам спиной. Мы не успели обозначить свое присутствие. В ее руках появился скальпель, который она поднесла к виску.
— Листик, стой! Не надо! — воскликнул испуганно Эрикес, отчего она выронила скальпель. Я же подлетел к кровати и забрал его. — Ты должна жить!
— Вы чего?! — возмутилась Лист.
— Это не повод умирать, Листик, — Эрикес сел возле нее и крепко обнял.
— Умирать? Да кто умирает?! Я имплантат извлекала! Отдай скальпель!
Как-то отреагировать на ее слова мы не успели. Дверь позади нас с грохотом распахнулась. Нам предстал Сераз. Потрепанный, злющий, с перемотанной бинтом шеей. В руках он держал большую спортивную сумку черного цвета.
— Отпусти. Мою. Невесту, — черты его лица менялись, клыки заострялись.
— Невесту?! — воскликнули мы в три голоса.
Лист, казалось, удивлена не меньше нас. Но для нее этот сюрприз оказался приятным, судя по мелькнувшей улыбке.
— Отпусти, — шепнула она, высвобождаясь из объятий.
На Сераза она смотрела тепло, с облегчением, не замечая ярости Эрикеса и бешенства самого Сераза.
— Больше не трогай ее, — оборотень широкими шагами прошел к кровати, бросил сумку к ногам Лист. — Проверь.
Мягкость ушла, черты ее лица закаменели. Лист дрожащими руками раскрыла сумку. В нос ударил тошнотворный запах свернувшейся крови. Внутри лежала голова вампира. Фиолетовые глаза навыкате, на лице застыло выражение агонии. Лист шире раскрыла сумку, оглядывая голову своего мучителя. За окном внезапно громыхнул гром, окна раскрылись от резкого порыва ветра. Лист провела ладонью по лицу вампира, навсегда закрывая веки.
— Наверное, неправильно радоваться смерти? — прошептала она, сжав ладони в кулаки и зажмурившись.
— Он заслужил то, что получил, — Сераз присел перед Лист, закрыл сумку и отбросил ее в сторону. — Это он?
— Да, — она глубоко дышала, пытаясь успокоиться.
Сераз придвинулся к ней ближе и обнял. Даже не так. Сгреб в охапку, словно маленького котенка, пересадил на свои колени и глубоко вдохнул запах ее волос. Ему было плевать на наше присутствие, как и самой Лист. Наглядная демонстрация слабости сильного мужчины. Глядя сейчас на него, я нисколько не сомневался в его чувствах. Он любил Микаэлу.