Страница 60 из 103
Обнаженная, хрупкая, горячая, с влажными от слез щеками. В воздухе чувствовался запах ее крови, будоражил до глубины души. По телу все еще разносились отголоски удовольствия, и я не мог не понимать, что произошло. Для жителей нашего мира считается нормальным обмен магической энергией при физическом контакте. С постоянной спутницей происходит взаимное пополнение резерва. Когда мы истощены, не можем сдерживать внутреннюю сущность. Инстинкт самосохранения работает на полную и ищет способ восполнить потраченную энергию. Это своего рода защитный механизм. Но ведь для Лист это не просто обмен энергией. Фактически я изнасиловал ее.
Все эти мысли проносились на краю сознания. А я все прислушивался к своим ощущениям. Груди Лист вздымались от тяжелого дыхания, соприкасаясь с моим телом. Она взирала на меня широко открытыми глазами. Очки потеряла либо сняла, и я, будто впервые, оглядывал ее лицо. Алый румянец на щеках. Большие светлые глаза в обрамлении густых темных ресниц. Раньше они казались невыразительными. Может, из-за темных очков? Влажные пухлые губы. Приоткрыты, словно в ожидании поцелуя. Починяясь порыву, я припал к ним своими. Но в последний момент Лист отвернулась, обняла себя руками, пытаясь прикрыться.
— Хорошо, что вы очнулись, — она приподнялась, пытаясь выбраться из-под меня.
Несогласный с её побегом, я положил ладонь на стройное бедро. Второй рукой удерживая свой вес над ней. Погладил бархатную кожу кончиками пальцев, потянулся губами к груди и… получил пощечину.
— Очнитесь! — возмущенно воскликнула она. — Вода прибывает и скоро затопит пещеру! Вход в следующую галерею завалило, и только вы можете его пробить!
Впервые огляделся и понял, что мы лежим в небольшой пещерке, метров пяти в диаметре, на голом камне поверх вороха влажной одежды. Справа вода и, как говорила Лист, ее уровень быстро поднимался. События прошлого нахлынули вереницей. Разговор у обрыва, враги, падение, борьба с волнами.
Нехотя приподнялся, ощущая от этого странное душевное опустошение. Несмотря на ситуацию, мой взгляд вновь вернулся к телу Лист. И Лист расщедрилась на новую пощечину.
— Отвернитесь! Не смотрите! — Лист вытянула из-под себя мою куртку и прикрылась ей, отползая от меня. Что это было, спрашивается?
— Мы вообще-то только что занимались любовью, к чему эта ложная скромность?
— Ничего подобного! — прорычала Лист, упрямо вскинув подбородок. — Мы обменялись энергией. Вот и все, — она нашарила рядом очки, водрузила их на нос, скрывая глаза за темными линзами.
Потом подтянула к себе белье и платье, намереваясь скорее одеться. А было ли изнасилование? Я поднялся, все еще не в состоянии отвести взгляд от сидящей передо мной девушки.
— Отвернитесь! — но я не послушал. — Пожалуйста, — уже тише попросила она, стирая слезы со щек.
Нехотя послушался, не зная, что сказать, не понимая, как теперь вести себя с ней.
— Вы бы тоже оделись. Здесь холодно.
Поморщился, ведь она по-прежнему обращалась ко мне на «вы». Холода я почти не ощущал, несмотря на то, что тоже был в одном белье, видимо, все еще пребывал в шоке. Значит, она меня раздела. И раны почти зажили. Обработала и извлекла пули? Тяжело ей пришлось, пока я был в отключке. Поднял брюки, натянул их, заметив на белье кровавые пятна. Я ее поранил? Снова обернулся к Лист, пытливо оглядывая ее на наличие травм. Она уже успела облачиться в свое платье и мою куртку. Влажная ткань облепила стройное тело как вторая кожа.
— Я тебя ранил?
— Нет.
— Не надо скрывать. Я ощущаю кровь.
— Это не рана. Кровь… ну, в общем, не обращайте внимания, — она отчаянно покраснела, отведя от меня смущенный взгляд. Она что, девственница? Точнее, была…
— Лист, я… Мне жаль… — на самом деле я испытывал лишь досаду, ведь пропустил весь процесс.
— Хватит. Я знала, что вы так восстанавливаетесь, от Закареса. Потому сама вас, так сказать, спровоцировала. Чтобы вы очнулись и спасли нас. Я, знаете ли, не хочу умирать, а иногда чем-то приходится жертвовать.
То есть она знала, что произойдет? Сознательно пошла на это, чтобы привести меня в чувства? И, по сути, снова спасла меня, ведь из-за потери крови энергии не хватало на регенерацию. Лист же стояла, сжимая кулаки, отведя голову в сторону, но я все равно видел, как в глубине ее глаз зарождаются слезы. Пусть и неосознанно, но я причинил ей боль.
— Вы потеряли сознание. Я извлекла пули, но раны не заживали. Да еще начала прибывать вода. Вход в другой коридор оказался завален, — она указала на груду камней, перегораживающий путь в соседнюю галерею. — У нас мало времени, — глухо проговорила она.
Она права, времени мало, вода уже заняла почти весь закуток, на котором мы находились. К счастью, завал оказался небольшим. Я довольно быстро разбросал камни. Прибывающая вода не промочила нам даже ноги. Правда, одежда и без этого влажная. Пока я был без сознания, Лист умудрилась немного подсушить её над складной горелкой, которая была у нее в ее вездесущей набедренной сумочке, но это не особо спасло положение. Если я со своим усиленным метаболизмом не мерз, то Лист уже мелко дрожала. Нужно было срочно что-то с этим делать, иначе ей грозило переохлаждение.
Очищенный мной выход провел нас по довольно узкому коридору, идущему в подъем, в более обширную галерею. Потолок со свисающими с него сталактитами терялся во мраке. Неровные полы покрывали осколки камней. Вокруг нас высились гигантские сталагмиты, рядом с которыми невольно ощущаешь себя букашкой. Источников света не было, но мне они и не нужны. Судя по всему, и Лист прекрасно видела в темноте. Наверняка благодаря своим очкам. По сути, её своевременное предупреждение позволило мне быстро среагировать. Вопрос в том, для чего ей такой мощный артефакт?
— Что говорят твои очки о пещере? — обернулся к Лист. Она стояла, тяжело привалившись к сталагмиту. Кожа бледная, губы синюшные.
— Здесь безопасно, — ее голос подрагивал, а тело сотрясалось мелкой дрожью.
— Снимай одежду. — Лист опешила от моего приказа. — Она тебя охлаждает. Снимай, — стянул с себя рубашку и протянул ей. Тонкая ткань все же лучше просохла, к тому же была нагрета моим телом.
— Отвернитесь, — Лист нехотя приняла рубашку.
Ладно, хоть спорить не стала. Отвернулся. Правда, в абсолютной тишине пещеры я слышал все невероятно чутко, вплоть до шелеста еще влажной ткани, скользящей по нежной коже.
— Все, — объявила она минут через пять.