Страница 93 из 100
Мне казалось что кричу я сам себе, потому что в топоте, тяжком дыхании бегущих и прочем шуме все равно никто не слышыт. Но нет, меня слышат и эта троица поворачивает назад. Сражение перешло в неуправляемую фазу развития, когда все зависело уже не от командиров и команд, а только от бойцов, от их решимости, скорости и боевого азарта.
С обеих сторон высыпали все новые группы уставших воинов в изодранных одеждах: кто бы не возвращал/гнал в бой крыс, благодарность моя ему была сейчас безмерна. У кого-то на одежде суматошно звенел колокольчик…
На его бойцов наседают, но удар врагам в тыл и не ожидавшие такого враги ошеломлены - с какой стороны защищаться? Почему враги сзади?!
Меня узнают и крики радости окружают, придают сил. Очередь зеленокожих падать духом и бежать. Даже здоровяки бегут.
Чут всё барахтается в грязи в обнимку с врагом и коротко бью кулаком в затылок мордатого. Чут пользуется тем, что враг обмяк и перерезает ему горло.
- Сильный… Сильный орк… - тяжело поднимается Чут с трупа, с неественно вывернутой лапой. Ааа, вон и кость торчит, открытый перелом.
Я открыл забрало - дыхания не хватало.
- Орки, говоришь… Вот вы какие…- сплюнул кровавую слюну я. Догадывался, наслышан, но вот теперь вижу сам. Вроде мельком видел на Ковчеге, но с такими не довелось драться.
На нашей стороне врагов рядом не осталось, но вот там, где “страшила”, раздавался ещё рев, звон оружия, редкие выстрелы…
- Собираемся! Те, кто может ходить и есть хоть одна целая лапа - сюда! Остальные отползайте в сторону, вон к тому камня. Помогайте друг другу и ждите нас, сейчас дорежем тех гадов и поможем.
Обернулся к стягивающимся хромающим, окровавленным бойцам. В основном крысы, но и сарвуухи. На первый взгляд голов пятьдесят.
- Ну вы и уроды… Такие страшные, что враг при виде вас провалится сквозь землю! Осталось вас им показать!
Я нёс чушь, да. Но я чувствовал, что надо показать свою уверенность, несломленность - мои воины хорош это чувствовали. Какие бы не были слова - главное тот тон, с которым это было произнесено.
Больше не теряя времени, плотной толпой побежали на помощь сражающимся…
Первый попавшийся орк терпением не отличался, и вот уже его тяжелый с остро отточенным лезвием полетел в мою голову. Я прыгнул вперёд, но успел отклониться лишь частично - забрало звякнуло, закрывшись, а голову наполнил звон. Больше он ничего сделать не успел - в воздухе просвистела сечка и со страшной силой рубанула врага по морде. Лезвие пролетело по касательной, разрубив часть лица: нос, щёки, лоб. Я подбежал ближе и так как места не было, ударил локтем ещё раз в морду, прямо в рану. Полуослепший от крови, залившей глаза, с хлюпающим кровью носом и разбитыми губами орк упал в грязь.
Орк рядом, в короткой кольчуге, обнаженными толстыми руками и весь в шрамах и, с коротким топором рубил какого-то гунула, когда меч Явура первым ударом отрубил ему лапу, а вторым - голову. Она упала, но с удивлением наблюдала за изменившим ход сражением.
Атака вернула войску утраченную было отвагу и прекратила панику. Спустя несколько минут подошёл Скронк с последней толпой из отступивших крыс. Он осыпал отступающих воинов проклятиями, грозил всевозможными карами и демонстрировал неукротимую силу своего духа. Не обращая внимания на свистящие вокруг стрелы, он приказал всем собраться в один кулак, плечом к плечу, заводя эти подкрепления с фланга.
Где-то тут же, в строю, присутствовал Сурнур-вожак. Беспалый опёр ружьё на кучу трупов, разложил рядом порохвоницу сам заряжал и палил из ружья
На зеленокожих и орков, уже практически торжествующих окончательную победу, обрушились со всех сторон. Мы, ставшие более многочисленными, не дали вонючкам ни перестроиться, ни развернуться, били в спину топорами, кололи копьями, рубили мечами…
Здесь же встретил и вожака.
Широкоплечий, голова — что мельничный жернов! Самая массивная челюсть из всех орков, с множеством крепких зубов. (Слишком крупные челюсти говорили об удивительной даже для орка драчливости. - прим.) Мускулистые руки - что брёвна, ладонью он мог схватить голову клановго воина средних размеров и раздавить (что он и показал всем), ноги - опорные столбы у пирса. Тело в броне набранной из кусков железа - страшно корявая, но очень толстая.
Он заметил меня. И то, как клановые уступали дорогу:
- Пастукал недомерков и типа крут? Земляная крыса!
- Горный ушлёпок!
Он стукнул топором по щиту, заорал нечто нечленораздельное и бросился в бой. Крысы не собирались помогать мне биться с этой глыбой, это чувствовалось в воздухе - разборки вожаков это священно, пусть бьются раз на раз, если хотят. А ведь бой продолжался. Разбившийся на отдельные схватки, где кто-то кого-то добивал, последний ошалевший сквиг особо не различал кого топтать и рвать, а крысы кидали в него всё, что попадётся острого и тяжелого под лапу. Кучка гоблинов и крыс равными по длине копьями пытались дотянуться друг до друга, и много других подробностей окружало нас.
И когда орк наклонил свою крупную башку, ринувшись на меня, который готовился принять кинуться ему в ноги и подрубить жилы под коленями, у него на виске лопнула кость! Поток перемешанной с мозгом крови и мелких костей брызнул в сторону, а орк-вожак кулем упал на грязь, с метрпроелозив изувеченной черепушкой по инерции. Сквозная дыра в черепе не оставила ему ни одного шанса на жизнь.
Зеленокожие ошеломленно замерли.
- Сдавайтесь, уроды!
Никому из немногочисленных оставшихся здоровяков - орков не пришло в голову сдаться; они сами не щадили пленников и знали, что и им нельзя ждать пощады, после такого замеса. Они пытались отступать тесным строем, плечом к плечу. Они в общем смятении рубили, кололи, бросив коротышек, а пращники кидали в них камни и стрелки с ружьями просто подбегали и в упор разряжали ружья. Ни один доспех не спасал от чудовищной силы ружей. Никто не ушёл, так и лежали вповалку, оттесненные к одной из скал.
Магия? Колдунство? Вот самая мощная магия, которая зависит от гораздо меньшего количества условий!
Если пули побивали орков насквозь, что говорить о мелкоте: там пули пробивали по несколько тел!
- На ножи их! Режь! Убивай! - орали крысы, давя гоблов.
Отчаянный вой заглушал мольбы о пощаде и стоны умирающих гоблов. Побежденные бросали оружие - одни пытались скрыться в пещере, другие, притворяясь убитыми, падали в грязь, третьи замирали в ступоре, а четвёртые, которых было большинство, хныкали и выражали всяческую покорность победителям.