Страница 5 из 100
Некоторые мертвецы поднимались по частям — руки царапали землю, туловище и голова волочились позади, ноги отсутствовали, съеденные гнилью или зверями при жизни.
Все тела находились на разных стадиях разложения — от слегка подгнившей плоти тех, кто погиб недавно (немного), до голых пожелтевших костей древних трупов (большинство).
Но кроме людских частей тел, тут были и другие. Козьи, конские, коровьи, собачьи скелеты, видимо оставшиеся ещё со времён функционирования поселения, тоже выбирались из-под руин.
Разложившиеся остовы зверей и людей утратили многие части и перепутались, однако это не мешало им возрождаться к нежизни.
— Ах ты гнойник на ножках! Шемсу, сколько ты там накопил трупов? Кончится ли это когда-нибудь? — поражённо произнёс я, когда из-под земли и из пыльных склепов показались костлявые руки. Сотня за сотней выкарабкивались на поверхность из больших проёмов и просто выкапываясь сквозь слои почвы.
- Ты умрёшь мучительнейшей из смертей… - прозвучало у меня в голове.
- Как бы не так! - я взбежал на стену, не дожидаясь, пока меня схватят и прыгнул со стены вниз.
Я бежал в сторону, где предположительно находится север, надеясь что так мне быстрее удастся выбраться из пустыни. Вариантов-то больше никаких не было.
Отойдя подальше от поселения Шемсу, оглянулся - дым и пыль всё так же висела над ним, там били молнии, раздавался грохот. А через стены, неуклюже переваливаясь через стены, сыпалась в моём направлении нежить.
И я побежал.
Безжизненный голос Шемсу периодически меня отдохнуть, признаться в собственной ошибке. Грозил всеми карами и обещал простить, если верну его назад.
Я пыхтел, обливался потом, но продолжал бежать, отдаляясь от преследующих. Не забывал порой рыскать из стороны в сторону, выискивая местную живность чтобы тут же её сожрать или наоборот - убежать как можно скорее, пока не сожрали меня.
Так, часов через десять, я оказался у маленького кустика с зелёными листиками, который послужил для меня ориентиром в беге. Едва почувствовал колебания песка, быстро отпрыгнул в сторону гигантским прыжком, как на месте куста оказалась воронка, обнажившая широкую пасть с многорядными зубами.
По счастью эта засадная тварь была привязана к одному месту и я не нашёл ничего лучше, как кинуть ей одну из рук некроманта.
Ну какие зелёные листики в пустыне, олух?
Коря себя, побежал дальше. А голос в моей голове стал тише.
Почему бы и нет?
Я стал искать родственников этой твари, кому можно было бы скормить все части тела некрарха.
Какие-то внутренности отдал грифам, что-то бросил огненному духу, сумев отвлечь от себя. Позвоночник воткнул в гигантский термитник, перекусив немного их кисленькими рабочими, и оказался здорово покусан воинами. Плюнул в отместку в термитник и увидел как в нём стала прожигаться дыра. Начал плеваться больше, пытаясь узнать силу кислоты, но жутко скрутило живот, пришлось брать горстями всё выползающих “белых муравьёв”, страшно кусающих, и порвавших даже кожу на лице. Я глотал, зачастую не жуя, и пытался быстрее насытиться, поглядывая на выбеленные и вычищенные от всех мягких тканей костяки зверей. Вовремя заметил, что постепенно начали выбираться всё более и более крупные особи, достигающие величиной мою ладонь - и вот их укусы я уже не вытерпел. Пытался хватать их хвостом, но это оказалось довольно болезненно - а потому бежать дальше, жуя похрустывающих термитов, вцепившихся в меня.
С рук предварительно поснимал кольца, но надевать не стал, помня слова крыс в Чёрном Ковчеге о том, что это может нанести сильный вред.
Порой я останавливался, вылавливая очередную ящерицу, мышь или пустынную черепаху (которая из-под песка пыталась откусить мне ногу), чтобы съесть мясо и выпить их крови, восполняя силы.
Голос практически исчез из головы, лишь отдаленный шёпот продолжал бубнить на грани слышимости. Порой сильно хотелось обернуться, потому как звучало это будто бы позади.
А нежить всё тянулась и тянулись за мной. Как ни крути, а отдых мне был нужен. Иногда посидеть перевести дух, а иногда поспать. Но трудно это делать, когда кто-то старается тебе выгрызть горло. Немного приноровился - рывок вперёд, отрываясь от орды нежити - найти небольшое укрытие - поспать - проснуться от шарканья конечностей преследующих/другой опасности - выбраться и перебить ближайших - опять вперёд, посматривая по сторонам выискивая опасность/ в поисках еды/куда бы пристроить голову вампира, единственную оставшуюся у меня его часть.
Чем дальше я шёл, тем более безжизненной становилось вокруг. Даже чудовищ никаких не было, кроме воющих ветров, жуткого солнца и бесконечного моря песка.
Я тащился через пустыню, с трудом вскарабкиваясь на гребни песчаных дюн и порой скатываясь к их подножью. Ветер менялся и бил то в спину, то в лицо, развевая плащ и пытаясь песчинками покарябать морду. Горячий песок обжигал его ступни. Ноги заплетались.
Море песка и дюны…
Каких тут только не было - большие и крутые, маленькие и пологие, гладкие и ребристые, с острым гребнем, размытым, извилистые, наползающие одна на другую, - вдоль и поперек.
Порой удавалось найти что-то типа оазиса, только без воды. Несколько жутко вонючих кактусов, у которых выпивал жидкость, помогали двигаться дальше. В таких случаях у меня блестело от пота, отдельные капельки сползали по щекам, катясь по шее и сползая за воротник.
Губы и вообще кожа обветрилась и потрескалась. Во рту вечно был и скрипел песок. Раскаленный воздух обжигал лёгкие. Песчаные вихри кружились вокруг, пытаясь швырнуть за шиворот очередную горсть песка.
На штанах стояли многочисленные прорехи. У сапог начала постепенно отходить подошва, но попытка пройти без них оказалась ещё хуже - подошвы обжёг пусть и не до волдырей, но ходить было сложно. Обрывки того, что прежде было плащом, хлестали по ногам. Среди бесформенной массы лохмотьев, в которые был закутан с головы до пят, выделялись только глаза, постоянно слезившиеся из-за бьющего в них песка. По спине перекатывалась маленькая котомка. От неё исходил ужасный запах — запах гнили и разложения, при ветре со спины забивавшем все остальные запахи.
Шёл уже только на силе воли. Мысли о том, что всё зря, и лучше бы уж я подох где-нибудь преследовали всё чаще. Как вообще выжить в этом мире. И речь не про окружающую пустыню, а вообще о том, что происходит. От накатывающей безнадёжности порой опускались руки.