Страница 12 из 100
Помыкавшись кое-какое время, решил идти один. Здесь, севернее тех мест, в которых я провёл последние месяцы, было значительно холоднее. Не было ни крупных лесов, ни рек. Прибрежные представляли собой степи, с вкраплениями небольших лесочков, а дальше шла холодная каменистая, холмистая равнина, которую называли Глермзойской пустошью. Не проклятой, из которой из-за наличия большого количества искажающего камня вечно исходила угроза, а попроще. Земли не заселённые ни людьми, ни гномами, и уж тем более эльфами. Но там не было и крупных объединений гоблиноидов, им попросту негде было прокормиться. Там не было излюбленных зверолюдами лесов. Там не было найдено ни полезных ископаемых, ни чудесных озёр, ни полноводных рек. Кто и что там было - всем было без разницы, у всех своих проблем хватало. А потому там проходили условные границы государств и эта пустошь тянулась вплоть до южных пределов гномьих гор Арнагшос и Тунарбильн, вместе с пограничным княжеством Холед выступающее первыми форпостами цивилизации против сонма опасностей, которые они отражали относительно успешно. По части пустоши проходила караванная дорога, тянущаяся от Грабь-рыцарей, до анклавов гномов и Империи. Она с каждым годом приходила во всё больший упадок, по мере того как усиливались пираты Аранда, Новирета, и конфедерации гоблов, совершающие постоянные налёты на анклавы.
Я двигался по равнине, изрезанной логами и высохшими руслами рек. Под ногами щелкали камни, хрустел песок, мелкие обгрызенные косточки. Трава была редкой, жесткой, колючей, она не прикрывала наготу земли, как не прикрывали ее и кусты тамариска и акации. Иногда начинал дуть ветер. Он поднимал мелкую, невесомую пыль, забивал ею легкие. Но здесь паслись многие дикие животные. Завидев путника, они поднимали головы, не переставая жевать сухую траву, провожали путников равнодушными взглядами или медленно, важно, как сановники Империи, уходили прочь.
Я ловил снующих под ногами ящериц, ещё не уснувших в преддверии зимы и открыв крышку короба, кидал их внутрь, наблюдая как крыски разрывали ящерку на части.
Они уже отличались друг от друга и заметно подросли. Я их было стал называть Пятнистый, Зубастый, Мильный Хвост, Глазастик, Злой, Хитрый, но потом подумал, что было бы неплохо дать им имена, но сразу не смог подобрать и так и шёл дальше обдумывая эту мысль. Крыски боялись открытого пространства, испуганно нюхая воздух и лишь несколько самых крепких выползая наружу, нюхая пыль и не отходя далеко от моих ног.
Однажды мне под вечер встретились несколько крысолюдов, выскочившие из какого-то кустарника и попытавшиеся напасть на меня. Их корявые копья, метание камней не произвели на меня никакого впечатления. Правда в пылу схватки с меня слетел капюшон, шлем, забрала которого уже давно заклинели и я его предпочитал таскать пристегнутым к котомке, не прикрывал голову и они увидели мой облик.
- Брааат, братиш… Мы не знали! Прости нас, сильный! Мы ведь - стая!
С этими словами они попытались подойти меня, но уж плохо скрывали ножи в рукавах своих балахонов. Свист сечки, мои когти, вырывающие из них куски мяса, злой рёв, и они разбегаются в разные стороны.
Пользуясь знанием местности, скрывались в подступающих сумерках во все стороны меж холмов и я, преследуя одну крысу, упустил остальных
Вечер на месте схватки наполнился звуками. Хруст суставов, странные звуки, похожие на звук ножа, вытаскиваемого из тела. Трупы крысолюды перекидывались из животных в людей. Или правильнее сказать - крысолаков?
(когда ГГ шёл по пустоши, видел похожий, валяющийся на земле, но я не стал о нём упоминать - скелет как скелет)