Страница 92 из 106
Глава 29
ХьяльтиОдд, как истинный зигмарит, что ненавидит все другие расы (кроме, пожалуй, гномов), каким-то образом оказался в самой гуще заканчивающейся схватки и так как никакой защиты на нём не было, то умудрился получить в столпотворении удар по голове (может от кого-то из своих). На удивление, крысы его не вытащили из-под тел, распахнули одежду и заботливо нюхали, обыскивали его тело в поисках ранений. Как вылечить раненого? Конечно надо сначала вылизать его! И они старательно слюнявыми лысину монаха.
— Во имя Зигмара, что вам надо?
И Хьяльти очумело отпихивал от себя мохнатых руками и ногами, пока не стало настолько лучше, что вскочил на ноги и просто сбежал, держась за крупную шишку на лысой голове.
Я схватил за плечо одного из «спасателей»:
— Разве этот короткозубый не обзывает вас, не рассказывает гадости?
— Мы тоже-тожепро друг друга гадости подлости говорим и творим! Ай, не бей! Дааа, сейчас нельзя-а-а… Если этот человечишка умрёт, то кто будет красиво штопать и прижигать нам раны?
Буквально недалеко, на Развилке, орки и гоблины только что разбили гномов и Вок был отправлен посмотреть что происходит. А пока одни сортировали добычу и таскали трупы в сторону под завистливыми взглядами других, войско строилось по своим ордо. Всё приходилось делать быстро, пока Урзак не начал задаваться вопросами о том, где часть его войска. Вряд ли он будет грустить, узнав что их вырезали, скорее раз веселится, но вот посмотреть и подраться с их убийцами захочет наверняка.
Атаковать зеленокожих надо было как можно раньше, пока они не отошли от предыдущего сражения и успеть им первым же ударом нанести непоправимые потери, заодно убив и вождя — это, конечно, в идеале.
Ведь у каждого есть предел физической выносливости. И хоть у каждого он разный, но он есть. И у орков, какие бы они не были крепкие и свирепые воины, он наверняка тоже был.
Прибежал Вок со своими, и сообщил что большую часть дикарей на Развилке не видно, видимо с Урзаком ещё преследуют отступающий хирд. А на месте сражения «пасутся» сквиги, и отдельные зеленокожие добивающие раненых.
Если так, то это хорошо — одну из самых опасных частей ближайшего будущего я видел именно в моменте когда клановые будут выходить из дефиле на просторы развилки, где мы сможем расправить условные «крылья», которыми я собирался кое-кого приобнять…
— Вперёд, вшивые! Быстро-быстро! — защелкали кнуты некоторых бетт, лупцуя спины бойцов. Жестоко для тех, у кого нет доспехов или толстой подкладки, зато держит в тонусе.
Первые шли лохматые сарвуухи с Сурнуром, затем Хрол Обрубок с тремя приданными ордо со знаменем с кучей отрубленных рук, потом шла основная волна пращников, потом ещё пять ордо клановых, потом вышколенное большое ордо стрелков Беспалого, толпа рабов (в обозе не оставишь — разбегуться, а на поле боя телами прикроют от вражеских снарядов), ордоштумкрысЧута, потом мясорубки, потом хобгоблины пронесли свое гремящее костями знамя, потом ордолюдей-вассалов, катились стреломёты и шипел на рабов тянущих три катапульты Кича. Замыкали всё «быки», как самые уставшие и медленные. Зуберы были рядом со мной, как и небольшой отряд состоящий из «прикрывающих хвост», и рабов-оруженосцев, и черношкурый знаменосец, держащий Саблезубый череп (Мне кажется, или у него глаза подсвечиваются?).
И надо было проследить, чтобы они не столпились, не перегрызлись друг с другом, не схватились за ножи (порой такое бывало — и даже суровые наказания помогали не сразу, и возникало такое чувство, что эти большие крысы жили только настоящим моментом, не думая о будущем — набей живот, пырни ножом врага, сбеги или подчинись сильному).
А на поле прошедшего боя, действительно, творилось чёрт-те что. Там в разных местах началась драка над телами павших гномов. Первое, что увидел, как метрах в сорока, схватившись за один топор, двое орков свободными конечностями и бодаясь головами ломали друг другу зубы, носы, пытаясь вырвать находку друг у друга.
Не дожидаясь ночи гоблины раскладывали костры, с которых до нас доносились крики опаляемых огнём и дымом раненых воинов. Где-то их пожирали заживо — медленно и мучительно, ведь нет слаще приправы, чем страдания, особенно страданий врагов. Перед группой разлёгшихся на трупах гоблинов в чёрных лохмотьях плясал их собрат с особенно длинным носом, который он продел через срезанное гномье лицо. Его кривляния вызывали хохот и подхалимское хихиканье. Одна из куч трупов зашевелилась и оттуда, пошатываясь, поднялся бледный человеческий воин с отрубленными руками — он был мёртв, но это не мешало ему ходить, правда пока его не окружили те, кто его уже один раз умертвил и быстро отрубили голову.
Другие стаскивали намарадёренное добро в кучи или тут же примеряли обновки. Меж всеми ними лениво бродили или валялись лапами кверху, пуская слюну, обожравшиесясквиги, вывалив свои толстые языки. В стороне стояли их метательные машины, всеми оставленные уже за полной ненадобностью.
— Нет, сегодня не буду лезть в драку, — сказал я в ответ на протянутые рабами-оруженосцами оружие: кавалерийский щит, имперское пехотное копье, двуручный меч без ножен, покореженную демоническую булаву (она стала слабее, однако держащего её рабы что-то мутило) — думаю, что справятся и без меня.
— Вперёд-вперёд! Не обращать ни на кого внимания! Дойти куда сказал хершер! Обрубок! Псы — бегом!
— Прямо, до скалы! Вперёд! Развернитесь к врагу и вперёд, полудохлые!
Клановые быстро, порой переходя на четыре конечности поскакали вперед к позиции, с которой должны были отрезать оркам путь к себе, и за ними трусцой бежали недовольные Резаком псоглавцы. Удивительно тихо бежали, учитывая сколько на них было амуниции и оружия.
Колонны серо-черно-буро-блестящей пехоты шустро быстро занимали свои места.
— Гонец — беги к Скронку, пусть захватывает катапульты и гоблошвырялки!
Почему сказал что мне не доведётся воспользоваться оружием? Потому что увидел как самые ближние фигуры к быстро формирующемуся фронту начали падать под кучей мелких каменных снарядов пращников, пока позволяла дистанция. К тому же стороны всегда лучше видится, где и что происходит.
Гоблота прерывала свои занятия.
Представляю, как они удивились, когда со стороны преследуемого отряда людей, вышедшего в полном порядке с длинными копьями и ружьями на плечах, стали выбегать сутулые одоспешенныекрысолюды, должно быть показавшимся им целым тёмным зубастым морем.