Страница 62 из 106
Глава 20
Он замолчал, глаза остекленели, его хвост не вился по полу, а начал сплетаться-расплетаться вокруг одной из лап. Не стал его беспокоить. Через какое-то время он вздрогнул, очнувшись:
— Мы, колдуны Клыков, как и учил нас недостойный Хрезкач, будь проклято его имя, и сильный Струх Шип, всегда пытались соединить камень искажения и оружие. И кое-что у нас получалось, да-да. Так может и сейчас попробовать? Только металл не тот… — пробормотал он.
— Что именно ты предлагаешь?
Он отцепил с пояса и раскрыл передо мной толстостенную коробочку с лежащими там оставшимися крохотными кусочками энергетического камня. Взяв один из них, (размером с ноготь мизинца мужчины) своей кожано-металлической перчаткой, поднёс его к носу:
— Я могу попробовать сделать из этого пулю, которой можно убить тех вредных-злобных, да-да!
Зная немного об экспериментах, которые проводились в лаборатории Логова, я посчитал нужным спросить, насколько это будет безопасно.
— Немного-немного опасно! Металл не выдержит энергии! Но на выстрел может хватить, да-да!
Сказано — сделано. А так как ни камушков, ни пороха много не было, решили опытов не проводить, а сразу стрелять на поражение.
Из клановых стрелков выбрали самого меткого. Молодого, но уже в шрамах, с опаленным мехом на морде и лапах (на которых отсутствовало часть когтей), потрепанного жизнью. Его большое ружьё грохотало деревянным прикладом каждый раз, когда он задевал им о пол, а амуниция звенела и брякала, пока он взбирался на лестницу.
— Как твоё имя?
— Хесик Пуля, гамма из ордо Крока Позвонка, хершер! — насколько можно более твёрдо протрещал он.
— Присоединен или рождён среди Клыков? Сколько тебе лет?
— Присоединён, три лета назад! Не знаю-не помню!
Держался он уверенно, как настоящий ветеран, если бы не общая характерная для крыс дерганость, бегающие глаза и подергивающийся в дрожи хвост.
— У меня есть для тебя важная работа, Хесик. — заглянул я ему в глаза. — Ты ведь хорошо стреляешь, да? Тебе ведь не доверили бы такое мощное оружие, будь это иначе, ведь так?
— Хорошо-хорошо! — закивал он.
— А готов ли ты к тому, чтобы хорошенько пострелять?
— Всегда-всегда готов! — ещё энергичнее заработала его голова, а язык облизал слюну с жёлтых резцов.
— А если это будет рискованно?
— Моя жизнь принадлежит тебе, хершер, и Клыкам! — пафосно вскрикнул Хесик, чтобы перекрыть особенно сильные вопли снизу. Я посмотрел вниз. Опять кого-то убили, другие поскользнулись на слизи, но всё в общем-то спокойно.
Сперва Ищущий повозился над ружьём, подкрутил в нём что-то, а только потом совместно его зарядили.
— Вон, видишь тех двоих? — выглянули мы в окошко. — Да, сейчас их прикрывают соплеменники… Мне нужно чтобы ты пристрелил их. Понял? Одного за другим. Желательно сперва вон того, а потом танцующего/камлающего уже. И посмотрим, как их колдунство может им помочь… Попадёшь?
Хесик не ответил через пару секунд. Примерился к прикладу, глянул в щель амбразуры, примерился, послушал…
— Сделаю. — однако в глазах такой уверенности замечено не было.
Он старательно прицелился: блестящий уголек глаза прищурен, а с пасти капает слюна. И едва я, изогнувшись, сумел выглянуть в соседнее отверстие в стене, чтобы посмотреть на результат, как красно-бело-зеленая вспышка выстрела сверкнула вместе с грохотом разрыва, и лёгким звоном отдалась в ушах.
Один из магически одарённых врагов в последний момент сделал шаг в сторону, а стоящий за ним воин просто расплескался фонтаном крови, костей и кишок из верхней части тела.
Когда я опять взглянул на зубера и стрелка, то на площадке перед амбразурой сидя тряс головой только Ищущий, из плеча которого торчал кусок приклада. Лапа Ищущего повисла плетью, глаз закрылся, на одежде дымятся расплавленные капли металла. Само ружьё развороченным и завитым в дугу куском валялось рядом. Тяжёлый ствол представляло расплавленное нечто, что невозможно было вообще назвать металлом.
Хесик-стрелок лежал внизу, упав в гущу тел крыс и они там все стонали и грязно ругались (кило шестьдесят в доспехах, пусть и лёгких, на голову упадёт… ) и не совсем ясна была степень его ранения.
Ещё раз, чтобы убедиться, что всё верно рассмотрел, выглянул в окно.
— Промазал, олух хвастливый. — разочарованно протянул я, видя всё так же двоих колдунов, и уже было хотел отвернуться, когда заметил что помимо поведения двоих изменилось ещё что-то.
Я всмотрелся, действительно что-то не так. Помимо некоей паники в рядах врагов, та куча, которую уже почти оживил второй колдун, стала… разваливаться?
И потом, не сразу, но рассмотрел причину несоответствия того что видел раньше, и того, что вижу сейчас. Менгиры! Пуля-снаряд угодила в недоящера, уничтожив его, прошла дальше и ударила в менгир! Да, попадание пришлось по краю, но от выстрела откололся кусок размером с голову человека и тусклое свечение прекратилось вовсе.
— Хватит скулить, — выдал оплеуху я Хруку. — давай, тащи следующего стрелка! И этого подлечи, он всё же попал, хоть и не туда. Хороший стрелок. И еще — внизу заряжайте эту штуку, сам не поднимайся.
На уничтожение менгира клювастые ответили тем, что пошли в атаку. Некоторые из них откладывали в сторону свои кувалды, лезли внутрь, получали копейными жалами в морды… Один, ревя, ворвался внутрь, успев своих хвостом погубить не менее троих, и ещё пару задавить, прежде чем его порубили на лоскуты.
Это был очень ответственный момент.
И ведь произошло это как раз тогда, когда в очередной раз разбили головы пленных об камни…
Циклопы стали явно более резвы, сильны и, видимо, им весьма прибавилось боевой злобы. И с каждым такой казнью они становились сильнее на какое-то время…
Не знаю, как воины тогда выдержали, и как выдержал я, чтобы не рвануться вперёд, туда, в гущу окровавленных тел и железа.
И это всё, не считая того, что снова кого-то превратило в черную слизь…
Впрочем, я сдержался, не лез вниз, а наблюдал за рубкой сверху, излучая спокойствие и уверенность. Вождь, глава должен быть именно такой — выйти в ближний бой в самый последний момент, когда все остальные средства исчерпаны. Да, я верил в это, хоть и следовать такому пути не всегда получалось. К тому же у меня было и важное дело — занимаясь инструктированием поднимающихся паникующих стрелков, которым внизу особо было негде развернуться.