Страница 28 из 106
Уже не было никакого строя. Орки вдвоём били великана, (один из них всего лишь одной целой лапой, потому как вторая по локоть отсутствовала), который их беспрестанно скидывал с себя на землю, но наступить не успевал, как эти здоровяки вновь карабкались по нему, стараясь попасть в рожу подобранными алебардами, и один из них страшно хохотал.
Часть врагов развернулась и бросилась на нас, увидев с тыла опасность.
Я яростно первым влетел в их строй, сбивая булавой и телом штук пять гоблинов, ломая их трухлявые щиты, в то время как хобгоблины и берегущие хвост за мной быстро вспарывали глотки животы лежащим. Кто-то падал, поскользнувшись на чьей-то вскрытой черепной коробке, второй уползал подальше, таща свои вылезшие кишки по лежащим трупам. Мне били в тело жала копий, но во многих ударах не было силы, и кольчуга с другими частями доспеха раз за разом спасала меня, но из многочисленных порезов сочилась кровь. Пару раз сработал амулет (это ни с чем не спутаешь), защищая меня от опасности, за которой не уследил.
В горячке боя меня вынесло к группе людей, среди которых спрятался один из вражеских крысиных колдунов. Приплясывая, проклятый колдун время от времени задействовал разрушительные силы, опустошая ряды моих сил, которые уже и так значительно пострадали. Я пытался к нему пробиться, но выставленные копья ощетинившегося отряда раз за разом отталкивали меня, а булавой никак не удавалось раздробить их наконечники. Упрямые загорелые лица, заросшие щетиной, цепкие взгляды — настоящие «Псы войны», они знали толк в кровопускании, пережив множество схваток. Острое лезвие ткнулось в железо шлема, скользнуло по касательной и проникло сбоку, угодив в лоб, и кровь начала заливать левый глаз, срезанный кончик хвоста с кинжалом упал в грязь.
И зачем мне лезть через них, когда можно сделать немного проще… Напряг тот почти не чувствующийся канал, что соединял то ответвление кишечника, где хранилась кислота, и плюнул длинной протяжной струей кислоты в напряженные лица. И тут же размахивая булавой мимо ослеплённых наёмников, стремясь убить колдуна. Колдун сумел выбить из рук у меня оружие неведомым образом, но я хватаю его и (не этой дрыщеватой крысе биться со мной!) впиваюсь клыками в горло, валю наземь, вырывая кусок его глотки.
— Поколдуй ещё…!
Подхватил выроненное оружие и позволил булаве хаотического воина ещё напиться крови и смерти. Это было ужасное оружие. И позволить ему ещё раз насладиться в дальнейшем подобным я не мог: та сила, что он забирал у ещё живых, шла на поддержку тех, с кем мне было не по пути. Но об этом буду думать потом, а сейчас надо было сражаться.
Внутри строя я, дрожа от ярости и гнева, чувствуя поддержку сзади, кидался на очередного врага, сбивая его на землю, и некоторые начинали молить о пощаде, но не получили ее.