Страница 122 из 123
Он это серьёзно? Где был этот активный товарищ, когда Пырьев или Герасимов ломали судьбы актрисам? Или взять Табакова, который фактически является педофилом[1], чего не особо скрывает. Кстати, этим деятелем надо бы заняться вплотную. И подобных персонажей в советском кинематографе хватает. Про откровенный антисоветизм и просто звериную ненависть к коммунистическому строю, лучше не говорить. В моё время многие обычные граждане удивлялись, почему некогда любимые и уважаемые деятели искусств оказались предателями. Это касалось как развала СССР, так и дальнейших событий, когда достаточно большая часть артистов занимала откровенную антигосударственную позицию. Что удивительно положенные преференции и прочие ништяки от власти они принимали с радостью. Но при этом всегда держали камень за пазухой и периодически показывали своё гнилое нутро. Самое удивительное, что их карьере ничего не угрожает, и они продолжают пользоваться поддержкой профильных ведомств. А может, в «Минкульте» РФ и подобных организациях засели такие вот Марьямовы? Вернее, их идеологические наследники. Они и продвигают подобные кадры, только непонятно, чем они мотивируют подобный выбор. Сам парторг весьма спорная личность и если копнуть, то из него коммунист, как из меня балерина. Но это к делу не относится.
— Вы вроде давно вращаетесь в околокинематографических кругах, — после подобной характеристики парторг и оргсекретарь СК чуть не подпрыгнул от возмущения, — Иногда на пробы и выбор натуры приходится тратить столько же времени, сколько на съёмки. В данный момент мы готовимся к новому фильму, и идёт нормальный рабочий процесс. Если вас интересуют детали, то можете после окончания работы комиссии последовать со мной на киностудию. Поговорите с коллективом, чему я не собираюсь препятствовать. Касаемо сигналов, то прошу конкретизировать претензии. Двери «Прогресса» открыты для любого артиста. Если его типаж подходит для роли, конечно. Понятно, что последнее слово за мной, но это обычная практика. Кстати, я ни разу кардинально не вмешивался в процесс создания фильмов ТО, снимаемых другими режиссёрами. На съёмочной площадке должен быть один руководитель, иначе невозможно создать приемлемый фильм. Прошу назвать конкретные фамилии людей, которым, по вашему мнению, я запретил работать с «Прогрессом».
— Вы же прекрасно понимаете, что это закрытая информация. Поступили многочисленные сигналы, и мы обязаны были отреагировать, — начал юлить общественник, — Что касается…
— Я не понимаю, — произношу спокойно, но при этом перебиваю Марьямова, — Надеюсь, протокол заседания ведётся?
Смотрю в сторону женщины стенографистки, сбилась и вопросительно посмотрела на Ермаша.
— Конечно, Алексей Анатольевич, — кивнул председатель, а мадам продолжила строчить текст.
— Тогда заявляю, что дам делу официальный ход. Разного рода нападок и обвинений, особенно, предъявляемых в подобной форме со стороны парторга огромной организации, неприемлемо. Сегодня же мною будут написаны жалобы лично товарищам Демичеву и Семичастному. Думаю, что настало время отвечать за клевету. И поверьте, я доведу дело до логического конца.
Думаю, все присутствующие услышали, как со скрипом сжался анальный сфинктер парторга. Это в аллегорическом смысле, конечно. Ничего, дяденьке смажут нужные места перед курсом терапии. Товарищи малость забылись и отоврались от реальности. Перед ними сидит победитель сразу двух важнейших фестивалей мира. И наверху за этим внимательно следят. Кстати, в моё посещение главного идеолога, тот был впечатлён суммой сборов фильмов ТО «Прогресс» и разнообразных наград. Да и хорошую прессу в западных СМИ нельзя забывать. Ведь тот же «Принц и дракон» буквально сразил европейского и американского зрителя. А за положительными отзывами на Западе идеологи следят внимательно и далее используют их для пропаганды, восхваляя достижения советской культуры. Но на деятельности Марьямова, я останавливаться не собираюсь.
— Филипп Тимофеевич, у меня есть пара вопросов? — перевожу взгляд на явно нервничающего чиновника, безуспешно пытающегося скрыть свою реакцию, — Почему собрание «Госкино», посвящённое итогам кинофестиваля в Каннах, прошло без моего участия? Насколько я понял, там обсуждались важные вопросы, касающиеся развития отечественного кинематографа по итогам просмотра работ заграничных коллег. И кто конкретно запретил извещать меня о предстоящем мероприятии? Это крайне важный вопрос, который я тоже хочу обсудить с руководством страны. Именно мой фильм выиграл «Пальмовую ветвь», что ранее удавалось только Михаилу Калатозову четырнадцать лет назад. Интересно, кто в «Госкино» посчитал, что моё мнение неважно? Я, вообще-то, подготовил доклад, так как внимательно отсмотрел почти всю конкурсную программу фестиваля? Неужели мнение товарищей, не получавших никаких призов и не посещавших Канны, важнее?
Шах и мат! Только ради затрясшегося подбородка и запотевших очков товарища, стоило отвлечься от рабочего процесса. А ещё забавно смотреть на реакцию Козловского, который сидя рядом с председателем комиссии, умудрился сделать вид, что он вообще здесь случайно. Профессионал! Смирнов эмоций особо не проявлял, но сразу погрустнел. Мне точно известно, что инициатива не приглашать меня на собрание коллег, принадлежит заму главы «Госкино». Баскаков снова проявил чудеса дипломатии и умотал в важную командировку. Даже не знаешь, что хуже — откровенный самодур Ермаш или скользкий, как угорь руководитель советского кинематографа.
— Насколько мне известно, собрание проводилось на следующий день после вашего прибытия из-за границы. Скорее всего, ответственные сотрудники просто не успели вас пригласить. Или произошла какая-то накладка, — чиновник быстро пришёл в себя и начал оправдываться, — Вы задержались во Франции на неделю, а собрание было запланировано заранее и прошло в рабочем режиме. И не я определяю, кто должен выступать на подобных мероприятиях.
Угу. Почему-то режиссёров киностудии Горького позвали на конференцию, а «Прогресс» демонстративно игнорировали. Понятно, что у нас не так много штатных режиссёрских единиц, но Зельцер или Рауш вполне имели право посетить мероприятие. Про свою скромную персону я уж молчу.