Страница 18 из 82
Мда, куда уж до этих хором дому старосты, который считался самым добротным и зажиточным в нашем поселке. Он мог целиком поместиться в одном этом зале. Сколько же здесь жило людей?..
— Проходи, присаживайся, — пока я осматривалась, Альд терпеливо стоял за моей спиной.
— Туда? — кивком указала на кресла. Наверное, этот вопрос прозвучал глупо, но я предпочла уточнить.
— Туда, — эхом отозвался подселенец.
Ковер под моими ногами оказался еще более пушистым и защекотал мне подошвы. Приятно. Я выбрала кресло с самого краю, чувствуя себя оборванкой, попавшей по ошибке в дом благородных господ. Восхищение, нахлынувшее при виде роскоши и уюта, сменилось пониманием, что мне здесь не место. Примостившись на краю кресла, я зарылась пальцами ног в густой и длинный ворс ковра. Похоже, Альд заметил мою неловкость.
— Ты пришла по приглашению, так что тебе ничего не грозит, — ровно произнес он, вольготно располагаясь в кресле напротив — не рядом, но и не в другом конце очерченного ковром островка.
— Я… не привыкла бывать в таких местах, — хоть после его слов и стало чуть легче, но некоторая неловкость все еще осталась.
— В каких — таких? — подселенец едва заметно нахмурился.
— Ну… Тут все такое… роскошное.
Альд усмехнулся. Не саркастически, не высокомерно, а как-то заговорчески, что ли.
— Это еще не роскошно, — ехидно протянул он. — Ты не видела покоев Суртаза, которые ему обустроили благодарные жители столицы в честь успешно прерванного вторжения.
— А ты видел? — ощущение неловкости внезапно сошло на нет, и проснулось мое старое доброе любопытство.
— Видел, — подселенец снова усмехнулся и опустил взгляд на мои ноги. На всякий случай, я перестала перебирать пальцами ворс ковра. — И могу сказать, что в своих покоях Первый Некромант бывал… нечасто.
— Почему?
— Наверное, его смущала собственная фигура, отлитая из золота и установленная в холле.
— Ну… наверное, это выглядело… — я замялась, пытаясь подобрать более-менее внятную характеристику, — величественно.
— О да, — фыркнул Альд, — потому что статуя была раза в три выше оригинала.
Видимо, удивление этим фактом настолько красноречиво отразилось на моем лице, что подселенец уже открыто рассмеялся.
— На самом деле — примерно в два с половиной, но этого было достаточно, чтобы Суртаз приказал убрать, как он выразился, это безобразие с его глаз. Но там хватало и прочих излишеств, поэтому единственным местом в своих покоях, которое он хотя бы изредка посещал, был кабинет с библиотекой. Там он обычно и принимал учеников.
— Но все равно у тебя дом… большой и красивый, — я запрокинула голову, пытаясь рассмотреть сводчатый потолок, украшенный то ли росписью, то ли причудливо легшими тенями от мерцающего магического света.
— Я из древнего рода целителей, — ответил Альд с оттенком непонятной мне печали, — мои предки были уважаемыми людьми, поэтому в нашем доме постоянно кто-то находился. Не гости — так родственники, не родственники — так больные.
— А твои… предки — принимали больных прямо здесь? — я удивленно посмотрела на подселенца.
— Нет, не прямо здесь, — в этот раз его улыбка была привычно-высокомерной. — Ты наверняка заметила вторую дверь в прихожей. Она ведет в приемную. Там мой отец, и дед с прадедом — до него — осматривали больных и назначали лечение.
Мне почему-то представилась абсурдная картина: толпа крестьян на аккуратной посыпанной светлым песком дорожке перед домом в ожидании своей очереди. В груди защемило от грусти пополам с горечью. Вряд ли эти потомственные лекари принимали у себя простых людей.
— Что-то не так? — Альд прищурился, внимательно глядя на меня. — Как ты себя чувствуешь?
— Нормально.
Прозвучало холодновато, но подселенец никак это не прокомментировал. Снова возникло ощущение неловкости.
— Если тебя это утешит, моя практика в основном проходила на поле боя.
Краем глаза я заметила саркастическую улыбку, похоже, Альд понял причину смены моего настроения.
— А внутренности, — добавил он, — у всех людей одинаковые. И некромантия стала этому еще одним подтверждением.
Я пожала плечами, не зная, что на это ответить. Впрочем, вряд ли ему вообще требовался ответ. Да и в целом непонятно, зачем Альду было изображать, будто ему вообще есть дело до того, что я думаю о нем или его предках. Мне остро захотелось съязвить, но воспоминания о произошедшем в саду были еще слишком свежи в памяти, так что остатки здравомыслия еще не успели выветриться из моей головы.
— Может, для разнообразия, ты о расскажешь о себе?
Поставив локоть на подлокотник, подселенец подпер ладонью подбородок с уже знакомым выражением вежливого интереса о лице. Широкий рукав мантии съехал, и я увидела, что находившийся в под ним рукав черной рубашки был прихвачен чуть выше запястья тонкой металлической полосой, похожей на браслет. Подселенец нетерпеливо забарабанил пальцами второй руки по другому подлокотнику.
— Издеваешься? — вскинулась я. — Ты же и так обо мне все знаешь.
— Что ж я, совсем страх потерял открыто копаться в твоей памяти? — хмыкнул Альд. — Это не прошло бы бесследно ни для тебя, ни для меня. Так что… — он прекратил барабанить пальцами и приглашающе повел свободной рукой.
— И о чем тебе рассказать? — мне потребовалось немало усилий, чтобы сдержать свою язвительность.
Одновременно с моим вопросом парившие под сводчатым потолком магические светляки вдруг замерцали и погасли. Подселенец, до этого расслабленно сидевший, резко выпрямился, будто прислушиваясь. В сумраке, едва разгоняемом светляками возле перил, его глаза засветились холодной зеленью.
— Сиди здесь, — отрывисто приказал Альд.
— Что?
— Что слышала. Сиди здесь. Не выходи из этой комнаты, что бы тебе не привиделось.
Глубоко вздохнув, Альд поднялся на ноги и широким шагом направился к двери в прихожую. На ходу он преображался, и за металлическую дверную ручку взялся уже скелетированный лич, в черепе которого мягко мерцали драгоценные камни.
Задавать вопрос о том, что случилось, я не решилась.
Потому что догадывалась, каким будет ответ.